Вольфганг Шрадер - На мопедах по Африке Страница 22

Маленькими и скромными, не тронутыми веянием прогресса кажутся лежащие на границе с Сити остатки старого города — Филадельфии египетских царей Птолемеев. Не многое здесь выдержало разрушительную силу времени: осталось лишь несколько полуразрушенных храмов и небольшой амфитеатр. Амман — прямой результат экономического развития королевской Иордании в последнее десятилетие. Тем же, кто интересуется прошлым, следует побывать в Иерусалиме. Города с более богатой историей в этих краях нет.

Местность между двумя городами изобилует дикими ущельями и запоминается своей красотой. Племена бедуинов, как и во времена Авраама, кочуют со своими козами и стадами верблюдов от долины к долине. На пастбищах они разбивают черные шатры с множеством дырок и заплат. Опираясь на посох, стоит возле стада дозорный. Он с головы до ног закутан в национальную одежду, как это было принято у его предков — пастушеских племен времен Ветхого завета.

Путешествие через горы является как бы экскурсией в ранний раздел геологии: повсюду видны сбросы и трещины. Мертвое море — географическая редкость; его в первую очередь предлагают вниманию туристов.

Сразу за Амманом дорога идет слегка под уклон. Многие километры мы катим вниз с выключенными моторами по шоссе, которое проложено здесь по самому краю крутого спуска в долину. На дорожном знаке у обочины написано «уровень моря» и внизу проведена горизонтальная голубая линия. В следующий момент мы оказываемся уже ниже уровня моря в гигантской низменности, палестинской впадине — в идиллической иорданской долине. Красно-коричневый горный хребет остается в туманной дымке далеко позади нас. Вокруг все цветет и зеленеет. Мы чувствуем себя как на летней увеселительной прогулке у ручья в Рудных горах. Лишь военный пост — два всадника с широкими кинжалами на груди — у моста через Иордан возвращает нас к прозаической действительности Иорданского хашимитского королевства 1960 года. Но и здесь вопреки ожиданию часовым достаточно беглого взгляда на каракули пограничных чиновников четвертой заставы. Как будто сопутствуемые волшебным заклинанием «сезам откройся», мы проходим через очередной контроль.

Иерихон (Эриха) лежит на 350 метров ниже уровня моря. Город мало отличается от других арабских поселений. Небольшая пальмовая роща, несколько кривых переулков. Древней является, по-видимому, только булыжная мостовая. Подъезжаем к бензоколонке и пополняем запасы горючего. Над кассой неизбежная здесь надпись: «Самая низкая (ниже уровня моря) в мире бензоколонка».

Еще двенадцать километров — и мы у Мертвого моря. Сходим у отеля «Дед Си», но при одном взгляде на прейскурант тут же молниеносно вскакиваем на мопеды. Ажиотаж по поводу того, что этот отель расположен в самом низком месте на земле, доведен до апогея. Повсюду рекламы, где центральное место занимают цифры «392». Для нас это тоже самый «низкий пункт» нашего путешествия.

Содержание солей в Мертвом море так высоко, что плотность воды выше, чем где-либо. Попытка плыть на животе терпит неудачу — ноги не погружаются в воду. Конечно, мы используем и свои акваланги, но, кроме нескольких моллюсков, никаких живых тварей не находим [11]. Высокий процент солей делает невозможным существование здесь каких-либо высокоразвитых организмов.

После купания мы мгновенно высыхаем и наша кожа покрывается тонкой корочкой соли. Лишь душ из пресной воды помогает унять адский зуд и жжение во всем теле.

Калийные и натриевые соли Мертвого моря — это неиспользованные сырьевые ресурсы страны. Нынешний способ добывания солей такой же, как и тысячу лет назад. Неглубокий бассейн наполняется морской водой, жидкость испаряется на солнце, и соль можно брать прямо со дна. Но скоро здесь кое-что изменится. Эксперты из ГДР уже работают над новым методом опреснения. Тогда запасы морских солей будут наконец полностью использованы.

Мы расстелили наши спальные мешки на берегу моря, под покровом теплой южной ночи. Высоко над нами сверкают звезды и, переливаясь, отражаются в море. С террасы отеля, лежащего неподалеку, доносятся приглушенные звуки итальянского джаза — романтика туристической жизни.

Между Елеонской горой и воротами Мандельбойма

На следующее утро снова начинаем подъем. От Мертвого моря до Иерусалима 37 километров. Но этот город лежит на высоте 707 метров над уровнем моря, то есть перепад высот достигает здесь почти 1100 метров. Для наших маленьких моторов это достаточная возможность доказать свою работоспособность. Крутая дорога вьется вокруг скал. В зимнее время ветер и дождь создали причудливые изображения на дюнах. Безжизненными и голыми лежат у наших ног горы, окружающие Мертвое море. Свинцово-серая неподвижная поверхность воды переходит у горизонта в бледные краски неба. Мы не ощущаем ни малейшего дуновения ветра и будто видим, как из котловины поднимается давящее, душное марево зноя.

И все же с каждым оставленным позади километром климат меняется. Жара, царившая утром, вскоре исчезает. В Иерусалиме свежий ветер делает приятным даже полдень.

Мы сидим на Елеонской горе и наслаждаемся волшебным видом лежащего перед нами города. Его силуэт очерчен башнями церквей и тонкими минаретами мечетей. Могучая, еще полностью сохранившаяся городская стена XVI века окружает центр. Там каждая пядь земли — отрезок истории. Наиболее известна, конечно, «Виа долороза» — дорога, ведущая к Гробу Господню. Крестоносцы построили здесь церковь, строгая и холодная готика которой странно контрастирует с красочным восточным базаром.

Мы останавливаем наши мопеды перед городскими воротами и идем пешком. Идем по многочисленным ступеням, узким извилистым переулкам. Над улицами нависли арки. В витринах ювелирных лавчонок всеми цветами радуги играет солнце. Дома тесно прижаты друг к другу, каждый квадратный метр застроен. Мимо нас, тяжело дыша, проходят носильщики. Лишь несколько улиц настолько широки, что по ним могут проехать небольшие грузовые машины. Вокруг нас шумная толкотня арабского базара, некоторые лавки густо облеплены людьми: здесь пробуют на ощупь ткани, примеряют не очень новые ботинки, подолгу торгуются, чтобы наконец вернуть товар назад. Через час сходятся снова: покупатель в надежде, что торговец передумал и понизил цену, торговец — что покупатель пойдет ему навстречу. Среди мужчин в бурнусах и женщин в чадрах все время попадаются монахи всех орденов, высшее духовенство всех вероисповеданий, рясы и ризы, туристы в скромных костюмах, целый школьный класс с учителем, одетым в замшевые шорты. (Позже мы встретили эту группу вновь, но на сей раз учитель был одет несколько солиднее, ибо при входе в каждую церковь имеется надпись: «Входить с непокрытыми коленями недостойно святых мест, отступники навлекут на себя кару Божью».) До нашего уха долетают обрывки фраз на разных языках.