Луи Жаколио - В трущобах Индии Страница 22

Всем, кто не был предупрежден или не был близким свидетелем этой сцены, казалось, что слон бежит к горе по приказанию своего корнака. Вот почему малабары, народ вообще веселого и смешливого нрава, не могли удержаться от взрывов громкого хохота, когда услышали приказание английского офицера, командовавшего взводом сипаев, вести пленников на экспланаду.

Зато с террасы губернатора видели подробно все фазы замечательного приключения и можно поэтому представить себе гнев губернатора и волнение окружавшего его официального мира.

Под влиянием первого впечатления губернатор хотел дать немедленное приказание в Королевский форт стрелять в толпу, участвовавшую в этом смелом побеге, но тут же понял, что такое времяпрепровождение могут позволить себе только немногие властители в мире. Желая, однако, чем-нибудь вознаградить себя, он бросился в свой кабинет, где у него был телеграфный аппарат, соединенный с аппаратом Королевского форта, и отдал приказание стрелять без передышки по слону, который, благодаря особенному расположению горы, представлял в течение получаса прекрасную мишень для пушечных выстрелов.

Единственная лощина, как мы уже видели, прорезанная небольшими плато на известном расстоянии друг от друга, давала возможность подняться по отвесному почти склону Соманта-Кунта, — и теперь, когда о присутствии их на Цейлоне должны были, разумеется, дать знать по всем областям острова и разослать вооруженные отряды по всем его направлениям, в распоряжении беглецов оставалось только одно: бежать поспешно в джунгли Аноудхарапура, где Боб едва не погиб при встрече своей с носорогом.

Спустя несколько минут после отданного губернатором приказания крепостная пушка загремела с остервенением, покрывая пулями склоны горы, так как расстояние до нее было слишком велико, чтобы картечь попадала в цель.

Толпа с жадным любопытством следила за первыми выстрелами: всем было ясно видно, с какой головокружительной быстротой подымался слон на гору, взбираясь с необыкновенной ловкостью по самым крутым извилинам. Всем было любопытно видеть, на сторону которого из двух противников этой странной дуэли перейдут шансы; но дело в том, что английские артиллеристы, несмотря на всю свою ловкость, не могли верно попасть в цель ввиду того, что у них были старые пушки, которые действовали в Индии еще во времена Дюплекса и затем в течение трех четвертей столетий спокойно спали на укреплениях форта Пуанте де Галль.

Выстрелы достигали горы, но уклонялись в сторону ввиду того, что цель отстояла на расстоянии ста пятидесяти или двухсот метров; это немало способствовало радости малабаров, счастливых побегом своего легендарного героя. С того момента, когда пушка оказалась ненужной, дальнейшее применение ее становилось смешным и не прошло четверти часа, как губернатор приказал прекратить стрельбу.

Так кончился смелый побег Сердара, эпизод бесспорно исторический из великого восстания 1857 г., рассказы о котором наполняли в течение двух месяцев все журналы и газеты Индийского океана, начиная от Калькутты до Сингапура. Старинные колонисты, — ибо и приключение это теперь уже старо, — вспоминая иногда прошлое, никогда не забывают рассказать вновь приехавшим историю забавного губернатора, который ничего лучшего не мог придумать, как стрелять из пушки в пленников, которые были спасены своим слоном и бежали на нем от подножия самой виселицы.

Часа через два беглецы были в безопасности в обширном бассейне девственных непроходимых лесов, торфяных и тонких болот, который называется джунглями Аноудхарапура. Они могли быть уверены, что англичане не последуют туда за ними, так как в этих недостижимых лабиринтах, кишащих хищниками, четыре решительных человека могли постепенно уничтожить все отряды, высланные на поимку за ними.

Несмотря на то, что они были спасены в данный момент, положение их ни в коем случае нельзя было назвать блестящим; они не могли вечно оставаться в джунглях и в тот день, когда они вздумали бы выйти оттуда, неминуемо попали бы в руки своих противников, которым достаточно было стоять у двух единственных проходов, чтобы помешать им выйти из этой ужасной пустыни. В этом случае беглецам ничего не оставалось бы, как забыть всякую осторожность и сделать попытку силою прорваться через отряд неприятеля.

Так действительно и поступил губернатор Цейлона, побуждаемый к этому генералом Говелаком и вице-королем Индии, потребовавшим, как исполнения патриотического долга с его стороны, чтобы он не выпускал из рук человека, который был руководителем всего восстания и приехал на Цейлон с единственной целью, без сомнения, причинить новые затруднения своим врагам.

Лишенный поддержки Сердара, Нана-Сагиб не замедлит совершить какую-нибудь важную ошибку, которая будет способствовать подавлению восстания и отдаст его самого в руки англичан.

Смело поэтому можно сказать, что Сердар никогда еще не находился в таком отчаянном положении, как теперь.

VII

После этого происшествия, которое довело его до невероятного бешенства ввиду того, что на радостях он тотчас телеграфировал по всем направлениям, что знаменитый Сердар в его власти, а теперь должен был сознаться, что он, так сказать прозевал его, сэр Вильям Броун, правительственный губернатор Цейлона — (остров этот не входил в состав владений Ост-Индской Компании) — ходил взад и вперед по своему кабинету, погруженный в самые неприятные размышления, когда слуга доложил ему, что какой-то индус просит принять его.

Губернатор хотел прогнать его, но Сиркар сказал ему:

— Это тот самый шпион, который сегодня ночью заманил пленников в засаду.

Слова эти заставили губернатора одуматься, и он приказал ввести туземца. Войдя в комнату, последний бросился ниц на ковер, отдавая губернатору честь «шактанга или повержение к стопам», которая воздается только раджам и браминам более высокого чина.

— Что тебе нужно от меня? — спросил сэр Вильям, когда тот поднялся.

— Кишная, сын Анадраи, предал уже раз Сердара, — отвечал он, — не его вина, если сипаи выпустили его из рук.

— Надеюсь, что ты не для этого только хотели меня видеть?

— Нет, Сагиб! Предавший в первый раз врага, может предать его и во второй. Но так как дельце на этот раз будет потруднее, то все зависит от…

— От платы за твои услуги, — перебил его губернатор с оттенком нетерпения в голосе.

— Сагиб отгадал мою мысль.