Хожение за три моря - Афанасий Никитин Страница 22

разные группы (не упоминая о кастах – эта концепция разделения равных перед Богом людей в его голове не укладывалась). «А вера с верой не пьет, не ест, не женится», – пишет путешественник; также «индийцы с мусульманами не пьют, не едят», а бывает, что человек «ни с кем не пьет, не ест, даже с женой», скрывая процесс еды от всех. В «Хожении» приведены богатые наблюдения над бытовыми обычаями, как общими, так и разных сект. Знать их и по возможности соблюдать Афанасию было крайне важно, чтобы невзначай не оскорбить индуистов до глубины души.

Соблюдать обычаи внешне было довольно просто, по крайней мере для мужчины: ходи босиком, обернув чресла фатой, не стриги волос и бороды, и все тут. А вот чтобы правильно себя вести, он должен был многое узнать: и почему есть надо дважды днем, но ни в коем случае ночью, отчего только правой рукой, и т. д. Одни индуисты ели баранину, курятину, рыбу и яйца, отказываясь лишь от говядины, другие не ели ничего этого, и даже свинины, при наличии у них множества свиней. Зная о наличии у индийцев крепких напитков, но отрицательном отношении общества к алкоголю, Афанасий и сам, по его словам, не употреблял в Индостане ни вина, ни пива и браги.

Видимо, Никитин, заметно отличавшийся внешностью, был воспринят индуистами как диво дивное: иноземец, с уважением относящийся к их вере и обычаям. То есть так же, как всюду многие века воспринимали русских, разительно отличающихся своим мировоззрением от завоевателей. Живо интересуясь верой и обычаями чужого для него народа, Афанасий без всякого притворства и умысла принимал индийцев за таких же людей, как он сам. Такую редкую диковинку действительно стоило привести в дом, чтобы показать жене и детям, и даже в храм, чтобы ею полюбовались прихожане и сами боги. Таким образом русскому купцу удалось скрытно пройти длиннейший маршрут до самой восточной в его «хожении» точки Индии и успешно вернуться в Бидар.

Индусы и, конечно, сам опытный путешественник, понимали, что Афанасий рискует. Мусульманский султанат, по которому он в основном ходил в Индии, вел бесконечные войны с соседними индуистскими царствами. Никитин происходившие при нем крупные боевые действия весьма точно описал. При максимуме усилий, султан не смог добиться решительных побед и взять драгоценную добычу, которая оправдала бы его колоссальные военные расходы на завоевания. В этой ситуации купца легко могли счесть одним из шпионов, на которых всякая военная власть любила списывать неудачи.

Ведь для мусульманских чиновников султаната переодевание «ходжи Юсуфа Хорасани» в индийца было настолько немыслимом, что подозрение было неизбежным. Впрочем, для индуистов, привыкших в оккупации действовать скрытно, опасность, которой подвергал себя русский человек паломничеством к их святыням за границей исламского султаната и самим признанием, что никакой он не «ходжа Юсуф Хорасани», служила гарантией его честности. Главное, что тесное общение путешественника с правоверными индусами осталось тайной для мусульманских властей.

Афанасий исходил вдоль и поперек возвышенную, относительно прохладную часть Индии, посетив и полусказочную Голконду, где алмазы, изумруды, рубины и сапфиры меряли чуть ли не ведрами и лопатами. В области Райчур, той самой, где «не счесть алмазов в каменных пещерах», купец провел полгода, пожив в городе Декан и основательно изучив рынок драгоценностей. Тщательно разобрался он и в индийской торговле, в том числе в портовом граде Каликуте, перечислив множество товаров, выгодных для продажи и покупки. Заодно путешественник собрал сведения о торговых партнерах Индии: Цейлоне, Бирме, Шабаите (Чамбе, части Аннама в Индокитае) и Китае (он называет его Чин и Мачин, – на самом деле это, по ибн-Баттуте, Северный и Южный Китай).

Пришел Никитин на полуостров, а точнее – субконтинент Индостан через порт Чаул в 1471 г., а покинул через порт Дабхол (в «Хожении» Дабыль), направляясь домой, в начале 1474 г.[160] Ему предстояло труднейшее путешествие через Индийский океан с заходом в Эфиопию и Аравию, знакомый путь через Персию и новый – по Закавказью и владениям Османской империи. Путешественник, явно спеша, с огромным трудом и опасностями пересечет Черное море в период зимних штормов в ноябре 1474 г., попадет в Крым, где генуэзцы грабили даже московских купцов, накануне его захвата турками, пересечет степи, находившиеся во власти Крымской орды, и окажется во владениях врага Руси, великого князя литовского. Но главным его достижением среди всех подвигов «хожения за три моря» станет именно глубокое изучение Индии.

Русская земля с собой

Читая «Хожение» Афанасия Никитина, мы невольно видим перед собой образ товарища Сухова. Тот, конечно, солдат, но отставной; он прежде всего – добрый и отзывчивый русский человек. Кстати, и от коня он отказывается, символично не принимая «пути» воина. Просто так сложилось, что мирных людей, о которых он заботился, хотели обидеть. Не важно, что это были женщины мусульманки и жены атамана разбойников. Это – слабые люди, которых мужчина должен защищать. Так поступил бы каждый русский в любой точке мира, о ком бы ему не случилось заботиться. А что товарищ Сухов русский, сомнений нет. Посреди среднеазиатской пустыни в его душе живет Родина в образе «незабвенной Екатерины Матвеевны» на лужке под березками. Образ Руси у всех свой, но присутствует он всегда.

Афанасий Никитин был первым путешественником, кто ясно это сказал, не считая поэтичного «Слова о полку Игореве», где «Русская земля уже за холмом». Ни в «хожениях» до него и после, ни в сочинениях дипломатов такого признания не было, по извечной русской привычке прятать от других личные переживания. Разве что в доносе подьячего на посла, который в начале XVII в. затосковал в Стамбуле, можно прочесть, как пьяненький посол заплакал от тоски по Родине, заставил подьячего повязать платочек и петь «Во поле березка стояла» … Но ведь сам посол в этом не признался!

В «Хожении за три моря» неожиданно раскрываются сомнения и душевные терзания путешественника. При этом тверского купца мало волнуют опасности внешние. Ну, свирепствуют в Индии мусульманские власти, а где иначе?! По Афанасию, и на Руси бояре – не сахар. Ползают в Индии по дорогам бесчисленных ядовитые змеи, а путников обворовывают стаи обезьян, – значит, путешественнику нужно быть внимательным и по ночам не бродить. А вот как соблюсти православные праздники, не имея с собой даже святцев и годами странствуя среди иноверцев – реальная проблема. Даже созвездия, по которым купец пытался установить хотя бы месяцы, чтобы выстроить свой календарь от Пасхи, в Индии были иные, незнакомые. Путешественник все равно вел мысленный счет времени по православному календарю, сильно сомневаясь в том, что не сбился со счета в долгом пути.

Душевные терзания Афанасия Никитина по поводу соблюдения