Жюль Верн - Кораблекрушение «Джонатана» Страница 23

Но постепенно Грациэлла привыкла к чертам лица и к скромной одежде своего робкого поклонника и увидела в нем такого же юношу, как все остальные. Правда, и Хальг прилагал огромные усилия, чтобы понравиться девушке. В один прекрасный день он предстал перед Грациэллой подстриженным, с великолепной прической на пробор. Вскоре в своем рвении Хальг пошел еще дальше — явился одетым по-европейски. Он приобрел брюки, фуфайку, башмаки на толстой подошве — полный комплект! Конечно, одежда его была простая и грубая, но юноша придерживался иного мнения и, с удовольствием рассматривая свое изображение в осколке зеркала, казался себе образцом элегантности.

А сколько уловок потребовалось ему, чтобы отыскать человека, согласившегося стать парикмахером, а также раздобыть этот «превосходный» костюм! Труднее всего было найти одежду, и поиски ее вряд ли увенчались успехом, если бы юному индейцу не удалось войти в сношения с Паттерсоном.

Ирландец торговал всем, чем угодно, и никогда не упускал возможности подзаработать. Если в данный момент он не имел того, что нужно, то всегда умудрялся раздобыть необходимую вещь через кого-нибудь, попутно получая законные, по его мнению, комиссионные. Итак, Паттерсон достал для Хальга костюм, на что ушли все сбережения юноши.

Но тому было не жалко. Жертва вполне окупилась. Отношение к нему Грациэллы резко улучшилось: Хальг перестал быть дикарем и превратился в человека.

С этой минуты события стали разворачиваться с неимоверной быстротой. Любовь расцвела буйным цветом в сердцах молодых людей. Гарри Родс сказал правду: Хальг, если не принимать во внимание особенности его расы, был действительно красивым парнем. Высокий, сильный, привыкший к жизни на вольном воздухе, он отличался той благородной осанкой, для которой характерны мягкие и пластичные движения. Благодаря урокам Кау-джера молодой индеец обладал высокоразвитым интеллектом. Черты его лица выражали доброту и искренность. Всего этого вполне хватало, чтобы тронуть сердце девушки.

С того самого дня, когда Хальг и Грациэлла, даже не обменявшись ни единым словом, почувствовали себя сообщниками, время полетело стремительно. Какое значение имели для них бури и морозы? Непогода придавала особую прелесть их встречам, так что влюбленные не только не мечтали о весне, а, наоборот, страшились ее прихода, предвещавшего разлуку.

Но все же она наступила. Остальные эмигранты радовались каждому весеннему дню. Лагерь ожил, как по мановению волшебной палочки. Дома и палатки опустели. Мужчины, потягиваясь, расправляли онемевшее за время долгого заточения тело, а кумушки, спеша расширить круг слушателей, шныряли по соседям в поисках новых приятельниц. Следует заметить, что дружба между женщинами, прожившими бок о бок хотя бы две недели,— вещь невозможная!

Кароли вместе с плотниками, однажды уже помогавшими ему, использовал каждый погожий день для ремонта лодки. Но, поскольку погода часто менялась, шлюпку спустили на воду только через три месяца.

Кау-джер тем временем отправился на охоту с собакой Золом. Ему хотелось добыть свежего мяса для своих друзей и для больных эмигрантов. Хотя на архипелаге случались лютые морозы и снег покрывал равнины, а сверкающий лед увенчивал вершины гор, животных на острове было в достатке.

Вернувшись, Кау-джер принес не только изрядное количество дичи, но и известия о четырех семьях — Ривьерах, Джимелли, Гордонах и Ивановых, обосновавшихся на расстоянии нескольких лье от лагеря.

Трое, кроме Ривьера, сопровождали когда-то своего спасителя и Гарри Родса во время обследования острова, а первый ездил в Пунта-Аренас делегатом от эмигрантов. После его возвращения четыре семьи решили поселиться вместе. Славные, здоровые, уравновешенные и трудолюбивые люди, далекие от скаредности Паттерсона и расточительности Джона Рама, были земледельцами и жили одними интересами. Труд являлся первой необходимостью для самих фермеров, их жен и детей. Они просто не умели проводить время в праздности.

Именно по этой причине они и решили уехать из бухты Скочуэлл. Еще во время разгрузки «Джонатана», когда рубили деревья для плотов, Ривьера поразили богатейшие девственные леса острова. Он снова вспомнил о них в Пунта-Аренасе, когда узнал, что придется полгода прожить здесь. Ему пришла мысль использовать это обстоятельство для организации лесных разработок. Ривьер приобрел необходимое оборудование и перевез на шлюпке. Будущее предприятие обещало быть прибыльным — леса никому не принадлежали, следовательно, древесина становилась бесплатной. Существовала проблема транспортировки, но Ривьер полагал, что она разрешится сама собой и тес удастся выгодно сбыть.

Своими планами он поделился с Джимелли, Гордоном и Ивановым, с которыми сдружился еще на «Джонатане». Оказалось, у них были почти аналогичные замыслы. Во время похода по острову с Кау-джером эмигранты успели оценить плодородные почвы. Почему бы одному из них не заняться скотоводством, а двум другим — земледелием? Если через полгода результаты окажутся благоприятными, ничто не заставит их уехать. Магальянес или Африка — не все ли равно, в какой стране жить, если это не родина! А в случае неудачи… ну что ж, будет затрачен только труд — это неисчерпаемое богатство людей, обладающих сильными руками и мужественным сердцем. Они предпочли поработать шесть месяцев впустую, лишь бы не болтаться без дела. Обрабатывая даже самую бесплодную почву, можно хотя бы сохранить здоровье…

Четыре семьи, состоявшие из деловых мужчин, хозяйственных женщин, рослых, здоровых сыновей и дочерей, имели все данные, чтобы преуспеть там, где других ожидала неудача. Приняв окончательное решение и заручившись согласием и помощью Кау-джера и Хартлпула, они приступили к его реализации.

Пока остальные переселенцы занимались переноской груза в бухту Скочуэлл, эти семьи деятельно готовились к отъезду. Они соорудили повозку на деревянных осях со сплошными колесами, конечно, весьма примитивную, но зато вместительную и прочную. Туда погрузили провизию, семена злаков и овощей, сельскохозяйственные орудия, предметы домашнего обихода, оружие и порох — короче говоря, все необходимое для устройства на новом месте. Захватили с собою и домашнюю птицу, а Гордоны, решившие заняться скотоводством, добавили кроликов и несколько пар рогатого скота, свиней и овец. Заложив, таким образом, основу будущего хозяйства, они отправились на север в поисках подходящего для поселения участка.

Такое место нашлось в двенадцати километрах от бухты Скочуэлл. Это обширное плоскогорье, ограниченное с запада густыми лесами, а с востока — долиной, где протекала быстрая река. Пойма, поросшая густой травой, представляла собой великолепное пастбище. Плоскогорье же было покрыто толстым слоем чернозема, который после корчевки и вспашки сулил прекрасный урожай.