Сергей Кулик - Черный феникс. Африканское сафари Страница 24

— Ну а если подземную воду все же не удается найти? — интересуюсь я.

— Тогда бывает плохо, очень плохо, — сокрушенно качая головой, отвечает Дзадцно. — Помню, когда у меня родился сын, стояла большая жара. Мой мальчик уже начал ходить, говорить и играть с другими детьми, а дождей все не было. Наши колодцы пересохли, а в песках исчезла даже дикая дыня цама, из которой в тяжелые дни мы выдавливаем влагу. И тогда Цзинчхана собрал всех людей и спросил: что делать? Мы оставили стариков, которые не могли идти, и ушли далеко, туда, где в больших болотах живут люди окаванго.

— И никто не погиб во время перехода?

— Только несколько пожилых людей, которых мы оставили в пустыне, — говорит охотник. — Но они бы все равно умерли.

Возможно, многие содрогнутся, прочитав эти строки. Для мыслящего категориями цивилизованного мира человека — это жестокость. Но в суровой Калахари — это мера, позволяющая выжить более сильным, более приспособленным, нечто вроде инстинкта сохранения рода.

Калахари ограничивает и число детей у ее обитателей. В отличие от окружающих африканцев-банту, которые имеют в среднем восемь-десять детей, у бушменов, как правило, встречаются семьи с двумя-тремя детьми. Женщин у бушменов примерно на десять-пятнадцать процентов меньше, чем мужчин, поэтому среди этого народа распространена моногамия. Только в том случае, если первая жена не может рожать, бушмен приводит в свой дом вторую.

Как никто другой в Африке, бушмены, находящиеся на одной из самых ранних стадий развития человеческого общества, связаны с природой. Связаны, но не подчинены.

Личные желания, эгоистическое «я», поступки, идущие вразрез с интересами остальных, практически отсутствуют у бушменов. Один человек, лишенный поддержки своего племени, не может выжить в Калахари. Он должен быть частью коллектива. И этот «первобытный коллективизм» — неписаный закон бушменов, продиктованный им самой жизнью, самой природой. Ребенка воспитывают всем племенем, его учат делить со своими сверстниками найденную цаму, отдавать последний глоток воды, вместе охотиться и жить с людьми и для людей.

— А что вы делаете, если в селении появляется молодой человек, который утаил добычу или не пошел со всеми собирать саранчу? — спрашиваю я Цзинчхану.

— Мы попросту не разговариваем с ним, — говорит старик. — Но я помню только один такой случай.

Этот своеобразный воспитательный бойкот — сильное наказание. Нет бушмена, который может перенести равнодушие и холодность со стороны своих соплеменников.

Глава девятая

Их учебники — древние сказки. — Бушменская версия сотворения мира. — Легенда о том, как Великий Дух превратил бабуинов в людей. — Быль о «превращении» людей в страусов. — Танцы под калахарской луной

На огромной территории, населенной бушменами, нет ни одной школы. Их университеты — сама жизнь, их учебники — древние поэтические сказки и легенды, рассказываемые стариками. По вечерам, когда мужчины возвращаются с охоты и сделаны все хозяйственные дела, у костра Цзинчханы собирается молодежь.

Даже наш приезд не нарушил этого обычая. Сначала старейшина расспросил о новостях, похвалил особо отличившихся, пожурил лентяев, а затем начал свой рассказ.

Бушменский фольклор — своеобразный свод знаний о «племенной этике», правилах охоты и поведения, истории народа и его обычаях. Вот один из этих мифов, рассказанных у костра Цзинчханой.

— В старину все люди были бабуинами. Они жили на деревьях, собирали еду на земле, ни о чем не думали и весело кричали, прыгая с ветки на ветку. Но однажды Великому Духу надоело слушать их крик. Он созвал всех бабуинов и велел им принести воды, чтобы полить землю. Одни бабуины тотчас же отправились исполнять его волю, а другие продолжали прыгать и веселиться. Они ни о чем не думали и забыли, что им надо делать.

Бабуинов, которые первыми начали поливать землю, Великий Дух превратил в людей. Он дал им землю, мотыгу, семена и сказал: «Вы будете обрабатывать землю, сажать растения и так добывать себе еду. Вы будете земледельцами».

Потом пришли другие бабуины с водой, и Великий Дух тоже превратил их в людей. Он подарил им буйволов и коз, дал пастбища и сказал: «Вы будете разводить животных, и они не дадут вам умереть с голоду. Вы будете скотоводами».

Но остались бабуины, которые не принесли воды и продолжали играть и кричать. Великий Дух созвал их всех и сказал: «Мне надоел ваш крик, и поэтому я тоже превращу вас в людей. Но вы не принесли воды, не полили сухую землю, не дали взойти на ней семенам, вырасти травам, которые кормят зверей. Поэтому вы всегда будете жить в пустыне и есть то, что найдете в ней».

Так появились племя кунг и другие народы Калахари. Великий Дух дал им коренья и насекомых, больших и маленьких зверей, страусов и черепах, мед и муравьев и много-много другого, что мы теперь едим. От Великого Духа мы также получили и яд. Великий Дух позвал змею, взял у нее изо рта маленькую капельку желтой жидкости и намазал ею стрелу. Потом он сделал лук и выстрелил в дерево. Стрела глубоко вонзилась в его ствол. «Так вы будете стрелять в животных, — сказал он мужчинам. — Если стрела попадет в них, зверь умрет, и вы получите мясо. Охота — дело мужчин». Вот как люди кунг получили лук и ядовитые стрелы. Вот как люди кунг сделались охотниками.

Потом Великий Дух сказал, чем надо заниматься женщинам. Он сделал так, что они могут рожать детей. Он научил их собирать семена и насекомых, варить из них кашу и искать воду.

И наконец, Великий Дух научил людей кунг жить вместе. «Если охотник убьет антилопу, он не должен есть ее сам, он обязан позвать других и поделить мясо поровну. Тогда, если охотник в следующий раз не найдет антилопы или будет болен, другие люди дадут ему часть мяса от своей антилопы, и он не умрет с голоду. И если женщина найдет в пустыне куст с ягодами, она не должна его утаить, а должна позвать есть ягоды всех. Потому что, когда один помогает другому, легче жить в пустыне, легче охотиться, легче выжить. Помните это, люди кунг, и не деритесь из-за еды, как это делают бабуины. И тогда вы будете настоящими людьми. И тогда вы будете счастливы». Так сказал Великий Дух и поднялся наверх.

Цзинчхана было собрался начать новую сказку, но я остановил его:

— Уже поздно, Цзинчхана, а путь предстоит дальний, нам пора уезжать.

— Да-да. Но может, гость чем-нибудь недоволен, может быть, он хочет еще что-нибудь посмотреть?

— Спасибо, я всем доволен, Цзинчхана. Жалко только, я не видел бушменских танцев, я много слышал о них.