Михаил Озеров - От Гринвича до экватора Страница 25

Противостояние

Мы идем через лес уже два часа. Кто бы мог предположить, что такое возможно в центре индустриальной Англии!

Наконец мы у цели. Тысячелетний дуб обхватом в десять метров возвышается над березами и буками. В его гигантском дупле, по преданиям, скрывался от королевских стражников Робин Гуд.

Я долго смотрел на дуб-великан[10], отснял полпленки, а уходить не хотелось, все вспоминалась история о мужественном и справедливом разбойнике, который грабил богатых феодалов, чиновников и попов, а деньги отдавал беднякам.

Путеводители утверждают, что в Ноттингеме около 1160 года родился граф Хантингтон. Он возглавил отряд опальных и был объявлен вне закона. Граф взял себе имя Робин Гуд. Из своего пристанища — Шервудского леса — он часто наведывался в город. В старинной английской балладе есть строки: «Вот едет, едет Робин Гуд дорогой в Ноттингем».

Рассказывают, будто однажды он отобрал у торговца товар и, переодевшись, стал продавать его за полцены на базаре. Горожане с недоверием говорили: «Этот человек не похож на торговца».

Робин Гуд иногда заходил в таверну, где устраивали привал крестоносцы, совершавшие походы на Палестину. Таверна сохранилась до сих пор, она самая старая на Британских островах.

Рядом с ней — Ноттингемский замок, на стенах его выгравированы эпизоды из жизни отважного разбойника. Под замком проходят лабиринты подземных ходов и пещер, в них укрывался защитник обездоленных.

Другие «лесные братья» тоже не забыты. Самый большой колокол графства Ноттингемшир назван «Маленький Джон» в честь верного соратника Робин Гуда, единственного человека, который мог одолеть его. Маленький Джон покоится на старом церковном кладбище под двумя тисовыми деревьями. На его могиле строгое каменное надгробье. В 1728 году могилу разрыли и обнаружили в ней огромные кости. Ученые определили, что рост Маленького Джона был… 2 метра 20 сантиметров.

О предводителе лесной вольницы и его подвигах написаны книги, сложены баллады. Когда мне было лет двенадцать, я посмотрел фильм «Приключение Робин Гуда». Он так понравился, что на следующий день я снова встал в длинную очередь у кассы клуба на улице «Правды». В Лондоне фильм удалось увидеть еще раз, и хотя прошло два десятилетия, возникли те же чувства: восхищение смелостью и ловкостью Робина, симпатия к членам его отряда, облаченным в зеленые кафтаны, неприязнь к лицемерным придворным.

Эта лента, пожалуй, лучшая из снятых о Робин Гуде. Первый фильм сделали в 1922 году, знаменитого разбойника в нем играл американский актер Дуглас Фербенкс. Впоследствии в США и Англии кинематографисты создали с десяток картин о Робин Гуде. Чаще всего он предстает эдаким суперменом, которому ничего не стоит одолеть в одиночку сотню врагов и запечатлевать при этом страстные поцелуи на устах возлюбленной.

В 70-е годы у нас на Рижской киностудии сняли фильм «Стрелы Робин Гуда» Главный герой в исполнении Бориса Хмельницкого, пожалуй, именно такой, каким мы его представляем по переводам Маршака, по «Айвенго» Скотта. Честный. Веселый. Красивый. Конечно, сильный, однако отнюдь не сверхбогатырь. Дерется на мечах, врукопашную — на то он и Робин Гуд, но это далеко не самое любимое его занятие.

— Мы ни в коем случае не хотели сочинять «вестерн», — сказал мне режиссер картины Сергей Тарасов. — Для зрителей Робин Гуд должен быть прежде всего человеком. Человеком почти обыкновенным, только лучше других.

Спустя несколько лет у нас показали телеспектакль «Художник из Шервудского леса»…

Во время гражданской войны в XVII веке Ноттингем был оплотом республиканцев, выступивших против короля и феодалов. Улочка, опоясывающая полукругом Ноттингемский замок, называется Стэндард Хилл — «Холм Знамени». На ней король Черлз Первый поднял свой штандарт и обратился к горожанам с призывом собрать войско для подавления мятежа. Однако лишь несколько человек встало под знамя монарха.

По зеленым холмам и долам графства Ноттингемшир шагала промышленная революция В середине XVIII века, когда было введено машинное производство, подмастерье Нед Лудд разрушил свой вязальный станок Его примеру последовали другие доведенные до отчаяния рабочие. Центром движения луддитов, по наивности считавших причиной всех бед машины, а не хозяев, стал Ноттингемшир.

Я был в Ньюстед-Эбби — имении, принадлежавшем семье Байрона.

Когда гулял по живописному парку, осматривал средневековый замок, из памяти не выходила читанная в университетские годы речь молодого Байрона в палате лордов в защиту луддитов. Сколько сарказма и гнева обрушил он на фабрикантов и помещиков, добивавшихся введения смертной казни для луддитов! «Неужели железо и кровь были когда-нибудь в состоянии залечить раны обездоленного и голодного люда?» — гневно вопрошал Байрон.

Потом в Ноттингемшире появились чартисты — прадеды нынешних тред-юнионов. В. И. Ленин писал, что это «первое широкое, действительно массовое, политически оформленное, пролетарски-революционное движение».

Ноттингем дал и первого в истории Англии депутата парламента — рабочего: им стал в 1847 году член Национальной чартистской Ассоциации Фергюс О’Коннор.

Многое повидала за свои 900 лет старая рыночная площадь, на которой когда-то торговал горшками Робин Гуд. Но столько народа, как в феврале 1920 года, тут еще не собиралось. Тридцать тысяч человек участвовало в митинге, осудившем интервенцию Антанты против Советской России…

А знаете, чем еще известен Ноттингем? Мастерами кожаного мяча, которые не раз побеждали на первенстве Великобритании.

Самого знаменитого из них мне удалось разыскать с превеликим трудом.

В Лондоне никто — ни руководители футбольной ассоциации, ни спортивные журналисты — не мог дать адрес Томми Лаутона. Единственное, что выяснил: раньше он жил где-то в районе Ноттингема.

Директор тамошнего информационного центра знал о городе вроде бы все что угодно: в какую сумму обошлось строительство гигантского торгового центра «Виктория», сколько туристов ежегодно посещают Шервудский лес, какова вместительность нового театра «Плейхауз». Но на вопрос, где найти Лаутона, развел руками:

— У нас нет сведений о нем.

Менеджер клуба «Ноттингем каунти», за который долгое время играл Томми, бросил в ответ:

— Сошедшие спортсмены меня не интересуют.

Единственной зацепкой оказалась книга адресов жителей графства Ноттингемшир. Но в ней было пять Т. Лаутонов. Пришлось поколесить по району.

Бывшего футболиста я нашел в деревушке Вудторп к северу от Ноттингема.