Жюль Верн - Дунайский лоцман Страница 25

Все же Карлу Драгошу необходимо было получить некоторые сведения, и сторож дал их задыхающимся, прерывистым голосом. Терпеливо расспрашивая, сыщик узнал, что шайка преступников — пять-шесть человек самое меньшее — ворвалась в виллу, взломав дверь. Сторож Христиан Хоэль, разбуженный шумом, едва успел подняться, как получил удар кинжалом между лопаток. Поэтому он не знал, что было дальше, и не мог дать никаких показаний насчет нападавших. Впрочем, он услыхал, что атаманом был некий Ладко, имя которого сообщники назвали несколько раз с непонятным бахвальством. Лицо Ладко закрывала маска, это был высокий здоровяк с большой белокурой бородой.

Эта последняя подробность, способная укрепить подозрения, которые он питал против Илиа Бруша, однако, смутила Карла Драгоша. Илиа Бруш тоже был блондин, это несомненно, но перекрасился в брюнета, а краску нельзя смыть вечером, чтобы восстановить ее утром. В этом заключалось серьезное затруднение, его Карл Драгош решил прояснить на досуге.

Сторож Христиан не мог рассказать более подробно, ничего не мог сообщить о других нападающих; они, как и их вожак, замаскировались.

Заполучив скудные данные, сыщик задал несколько вопросов о вилле графа Хагенау. Как он узнал, это было очень богатое жилище, обставленное с княжеской роскошью. Драгоценностями, серебром и ценными предметами изобиловали шкафы, на каминах и столах размещались произведения искусства, на стенах — старинные ковры и картины мастеров живописи. Ценные бумаги оставались на хранении в несгораемом шкафу на первом этаже. Нет сомнений, что похитители получили прекрасную добычу.

Это Карл Драгош мог легко установить, пройдясь по комнатам. Грабеж был полный, совершенный с замечательной методичностью. Громилы, как люди со вкусом, не обременяли себя малоценными вещами. Дорогие предметы исчезли; большие голые квадраты на стенах остались на месте содранных ковров; лишенные лучших полотен, искусно вырезанных, печально висели пустые рамы. Несгораемый шкаф был взломан, и его содержимое исчезло.

«Это все не унести людям на спине,— сказал сам себе Карл Драгош, осмотрев опустошения.— Здесь было чем нагрузить целую повозку. Нужно ее искать».

Допрос и первоначальный осмотр отняли много времени. Приближалась ночь. Важно было до полного ее наступления обнаружить следы телеги, ею, по мнению полицейского, обязательно должны были воспользоваться грабители. Сыщик поспешил прочь из виллы. Ему не пришлось далеко идти. В обширном дворе он обнаружил следы колес, отпечатанные перед разбитой дверью, и почва оказалась изрытой копытами застоявшихся лошадей.

Оставив двор, сыщик тщательно осмотрел на протяжении сотни метров дорогу, ведущую от решетки виллы к шоссе, и участок шоссе.

Вернувшись, он позвал:

— Ульман!

— Сударь? — ответил агент, приблизившись к начальнику.

— Так сколько же у нас людей?

— Одиннадцать, я уже докладывал.

— Мало,— заметил Драгош.

— Однако,— заметил Ульман,— сторож Христиан считает, что нападавших было не более пяти-шести.

— У сторожа Христиана свое мнение, а у меня свое,— возразил Драгош.— Что ж, придется довольствоваться тем, что есть. Оставишь одного человека здесь, десять возьмешь с собой. С нами двоими набирается дюжина. Это уже кое-что.

— У вас есть какие-нибудь указания? — спросил Фридрих Ульман.

— Я знаю, где наши грабители… По крайней мере, в какой стороне.

— Осмелюсь ли спросить…— начал Ульман.

— …Откуда взялась такая уверенность? — закончил Карл Драгош.— Ну, это детская забава. Прежде всего, я увидел, что вещей взято слишком много,— значит, требовалась повозка. Я искал ее и напал на след. Это телега на четырех колесах, в нее запряжены две лошади; у пристяжной недостает гвоздя на правой передней подкове.

— Как вы смогли все это узнать? — спросил Фридрих Ульман.

— Ведь прошлой ночью шел дождь, и влажная почва сохранила отпечатки. Я также узнал, что телега, оставив виллу, повернула налево, в направлении, противоположном дороге на Грон. Мы пойдем туда по следу лошади с приметной подковой. Маловероятно, чтобы наши молодчики путешествовали днем. Они, без сомнения, прячутся где-нибудь до вечера. А эта область мало населена, и дома здесь немногочисленны. Мы осмотрим все те, какие попадутся на дороге. Собирай людей. Уже наступает ночь, и дичь должна выбираться на волю.

Карл Драгош и его подчиненные шли медленно, ища новых следов преступников. Около половины одиннадцатого, когда, напрасно посетив две-три фермы, они добрались до трактира на скрещении трех путей, где двое возчиков провели день и откуда они отправились недавно, Карл Драгош повелительно застучал в дверь.

— Именем закона! — провозгласил Карл Драгош, когда в окне показался трактирщик, сон его вторично нарушался за этот день.

— Именем закона?…— повторил трактирщик, испуганный тем, что его дом окружила многочисленная группа людей.— А что я такого сделал?

— Спускайся, и тебе все объяснят. Но не мешкай,— нетерпеливо сказал Драгош.

Когда полуодетый трактирщик открыл дверь, полицейский быстро его допросил. Прибыла ли сюда утром повозка? Сколько человек ее сопровождало? Останавливалась ли она здесь? Куда отправилась?

Ответы не заставили себя ждать. Да, повозка с двумя возницами прибыла в гостиницу рано утром. Оставалась до вечера и отбыла только с появлением третьего лица, которого ждали приезжие. Уже пробило половину десятого, когда телега удалилась в направлении Сентендре.

— В Сентендре? — настойчиво переспросил Карл Драгош.— Ты в этом уверен?

— Уверен,— утверждал трактирщик.

— Тебе сказали или сам видел?

— Сам видел.

— Гм!… — пробормотал Карл Драгош и распорядился: — Хорошо. Ложись спать, приятель, да держи язык за зубами.

Трактирщик не заставил просить себя дважды. Дверь закрылась.

— Минутку! — скомандовал Карл Драгош своим людям, которые неподвижно ждали, и с фонарем в руке тщательно исследовал почву. Сначала он не заметил ничего подозрительного, но вот, пересекая дорогу, он приблизился к обочине. Здесь земля, менее изрытая проезжающими телегами и не так основательно замощенная, сохранила некоторую мягкость. С первого же взгляда Карл Драгош увидел отпечаток подковы, где не хватало гвоздя, и понял, что повозка направлялась не к Сентендре и не к Грону, но прямо к реке. По этому же пути устремился Карл Драгош во главе своей группы.

Три километра миновали без всяких происшествий по совершенно пустынной местности, когда налево от дороги раздалось ржание. Удержав своих жестом, Карл Драгош направился к опушке леска, неясно видного в темноте.