Анна Мосьпанов - Германия. Свой среди своих Страница 28

Прежде чем делать какие-то обобщения, приведу очень показательный, на мой взгляд, пример, произошедший в моей собственной семье. Было моему старшему сыну на тот момент лет девять.

Представьте себе обычный вечер в рядовой «русскоговорящей» семье в Германии… Мой ребенок сидел на кухне, у меня на виду, и прилежно готовил уроки. Математика, немецкий, английский уже были закончены. Дело дошло до русского. Минут пятнадцать назад он завершил письменную часть, я посадила его читать заданный текст и с легким сердцем занялась домашними делами.

— Мама, а что такое «корешок женщины»?

— ???

Я вздрогнула, вынырнула из собственных мыслей, бросила на плите подгорающую курицу и с испугом посмотрела на отпрыска.

— Какой корешок? Какой женщины?! Ты чего мне голову морочишь? И вообще, покажи, что ты там читаешь?

— Там написано, что у дяди в рюкзаке был корешок женщины. Какой корешок, мам? И как он мог попасть в рюкзак?

Мне стало не по себе. Книг по каннибала Лектора у меня дома не водится, к проблеме взаимоотношения полов мы пока напрямую тоже не приблизились, ограничившись тем, что дети прошли в школе. А прошли они, надо сказать, не так мало. Строение тела, туда-сюда… Но выражение «корешок женщины» вкупе с рюкзаком в руках у какого-то дяди повергло меня в почти священный ужас.

Я неплохо знаю анатомию в теории, равно как и отличия полов на практике, но все же с трудом представляю себе ту часть организма женщины, которую можно сначала назвать корешком, а потом аккуратно упаковать в рюкзак.

— Слушай, покажи, пожалуйста, текст, если тебе нетрудно.

— Пожалуйста! — ребенок доверчиво протянул мне книгу для чтения в третьем классе начальной школы под редакцией Бунеева. — Там еще написано, что два мальчика встретили на речке дядю и пошли с ним в стог сена. А у него был рюкзак. А там…

Видимо, выражение моего лица было столь красноречиво, что сын замолчал на полуслове и молча протянул мне книгу.

Читаю: «В рюкзаке у него лежали все пожитки: брюки, тапочки, ковбойка, садовый нож с кривым лезвием, полбуханки белого хлеба и КОРЕНЬ ЖЕНЬШЕНЯ».

У меня случилась истерика, мальчик внимательно изучал буквально падающую на пол от хохота маму и обиженно сопел, а курица… курица приказала долго жить. Следующие полчаса мы учились отличать женщину от женьшеня, равно как и мужской род от женского.

В другой раз мы делали письменную работу.

— Мама, мама, мне тут слова надо правильно списать и ошибки, которые автор допустил, исправить. Поможешь?

— Ну конечно, — говорю, — начинай, а если будут вопросы — обращайся.

Минут пятнадцать сосредоточенной работы.

— Мама, «по чистому снежку»? Там же «ж»? А в тексте «ш». И вообще, «снишку». Я исправлю?

— Конечно!

— Мама, «дарожка» или «дорожка»?

— О…

— Спасибо!

— Мама, «лапки» или «лопки»? Мам, не слышишь меня? Мам!

А я действительно не слышала.

— Не слышу… Попробуй сам подумать, как правильно. Я потом проверю.

Сама в этот момент по телефону разговаривала. И как раз ругала абонента на том конце провода за обилие английских слов в примитивной русской речи и даже сделала замечание: «Ты же рос в России! Ладно, ты читать по-русски не любишь, но говорить-то можно по-человечески, хотя бы со мной!»

Попрощалась. Предварительно умудрилась сказать, что вот мои дети будут говорить по-русски чисто. Не то, что некоторые.

— Мама. Все сделал!

Пошла проверять.

Читаю: «За мышкой — дорожка, где в снегу ЛОБКИ ступали».

Роняю тетрадь. Глотаю хохот.

— КТО?! Кто ступал по снегу?!

— Лобки! Мышка бежала, а за ней ЛОБКИ остались. Много-много. По снегу. Маленькие ЛОБКИ, мышкины.

Я постаралась взять себя в руки, хотя это очень непросто. Но если все время смеяться, то можно полностью отбить желание к изучению русского языка.

Смотрим в учебник. Там написано слово «лапки», которое совершенно не нужно исправлять. Оно уже написано правильно!

— Лапки, лапки, понимаешь? У мышки — лапки. И они оставляют следы на снегу. Ты в одном слове из пяти букв сделал две ошибки.

— Какая разница, ЛАПКИ или ЛОБКИ. Понятно ж, что мышкины они…

Это, конечно, случаи из разряда курьезов, но в целом нужно учитывать тот факт, что для ребенка, рожденного в двуязычной семье или привезенного в эту среду, процесс развития разговорных навыков может быть затруднен: дома говорят на одном языке, на улице — на другом, а если еще и мама с папой разных национальностей и между собой говорят, скажем, на английском — вообще караул. Справедливости ради надо заметить, что универсальных рецептов не бывает, и там, где один ребенок, растущий в билингвальной среде, молчит как рыба до трех лет, другой лопочет на всех языках уже к двум годам.

Я могу говорить только о собственном опыте. Мы не ставили себе целью как можно быстрее заставить детей разговаривать хоть на каком-нибудь языке. Старший ребенок (тот самый, о котором шла речь выше), рожденный в Германии, до трех лет вообще практически не слышал немецкого языка. Совершенно сознательно. Мы не включали в его присутствии немецкие программы, не говорили дома по-немецки, не читали ему немецких сказок. Какие-то азы языка он получил на детской площадке, в остальном — полное погружение в русскую языковую среду. Мультфильмы, книги, кассеты с песенками и сказками, русские друзья. С четырех лет он пошел на занятия по русскому. Там же занимался и математикой (тоже исключительно на русском). Русским продолжает заниматься до сих пор. Читает, пишет, говорит практически без акцента. Хотя, конечно, казусы, подобные тем, о которых вы только что прочитали, периодически случаются.

Немецкий пришел сам, без каких бы то ни было усилий с нашей стороны. Через месяц после того, как нас взяли в детский сад, сын спокойно объяснялся с воспитателями и детьми, в пять лет научился складывать буквы, и в школу пошел уже «читающим» ребенком.

На сегодняшний день сын владеет в большей или меньшей степени четырьмя языками, двумя из которых — русским и немецким — как родными. В целом могу сказать, что сейчас мы очень довольны тем, что сын с самого рождения не говорил по-немецки. Так как в противном случае его пришлось бы обучать русскому как иностранному, а это уже несоизмеримо сложнее.

С младшим получилось немного забавнее. Он к трем годам вполне сносно говорил по-немецки, опять же без всяких усилий с нашей стороны. Тому есть несколько объяснений. Во-первых, прошли годы, и мы освоили немецкий, что привело к тому, что языки мы дома мешаем. Периодами вдруг переходим на немецкий, потому что так легче, потом снова на русский, потом опять «прыг-скок». Но чаще всего мешаем языки внутри предложения, что безобразно с лингвистической точки зрения, но чертовски удобно. Потому что быстро.

И поэтому доезжаем мы в «эсбане» (электричке) до «банхофа» (вокзала), там пересаживаемся в «убан» (метро) и двигаемся прямиком до «флюгхафена» (аэропорта), где предъявляем «аусвайзы» (паспорта) и летим «в урлауб» (отпуск), попутно захватив «вас цу тринкен им флюгцойг» (что-нибудь выпить в самолете) в ближайшем «гешефте» (магазине).

На самом деле это совершенно неправильно с точки зрения обучения языку. Правильнее было бы говорить только на русском (об этом — чуть ниже), чтобы выработать у ребенка чувство языка. В последнее время мы стараемся очень тщательно за этим следить, не говорить дома на нашем «руссланд-дойче» и даже уже сделали некоторые успехи. К сожалению, не всегда получается, но что поделаешь… Все мы — люди. И порой все же смешиваем оба языка, каждый из которых по-своему родной.

Это, конечно, всего лишь частные примеры, и, наверное, у каждого существует свой рецепт того, как сохранить ребенку русский язык, не влияя при этом на качество владения немецким, но на основе своего собственного опыта и опыта моих многочисленных друзей, в разные годы пребывания в Германии столкнувшихся с той же самой проблемой, позволю себе сделать некоторые обобщения.

Вопросы по существу

• Маленькому ребенку, по сути, совершенно все равно, на каком языке говорить. Он не понимает и в силу малого возраста пока не может оценить певучести и романтичности итальянского, жесткости немецкого или жизненной необходимости английского. Ребенок начинает говорить на том языке, который слышит вокруг себя. Поэтому если ваша цель — сохранить для ребенка русский язык, то единственный разумный способ — создать для малыша «правильное» звуковое окружение. Причем с первых дней жизни, а не когда-нибудь потом, когда он уже освоит немецкий и вам придет в голову, что неплохо бы обучить чадо родному языку его родителей (или одного из них).

• Отсюда следует: русский, русский и еще раз русский. Круглые сутки. Мультфильмы, кассеты и диски с детскими песенками, сказки на ночь — все это должно быть только на русском. Ребенок просыпается с русским языком и с ним же засыпает. Причем дома должен действовать негласный закон — все члены семьи говорят только на одном языке. Разумеется, это не распространяется на те случаи, когда мама и папа изначально говорят на разных языках. В этой ситуации самым правильным было бы выбрать путь, когда каждый из родителей говорит с ребенком только на одном языке — своем родном.