Луи Буссенар - Приключения в стране бизонов Страница 3

Охваченные недобрым предчувствием, охотники подъехали ближе и не смогли сдержать крика ужаса — жуткое зрелище открылось их взору…

ГЛАВА 2

Побоище. — Надгробное слово. — Белые и краснокожие. — Будущее индейцев. — После грабежа. — Резервация[14] Кер-д’Ален. — Бизонья трава. — Пожар в прерии. — Смерть в огне или пытки? — Пелуз-Ривер. — Окружение справа. — Перестрелка. — Окружение с тыла. — Андре принимает командование. — Через пламя.

Дюжина койотов[15] с окровавленными мордами, не испугавшись внезапного появления всадников, неохотно оторвалась от ужасного пиршества. Грифы беспрерывно кружили над грудой мертвых тел, не набрасываясь на добычу: страх пересиливал жадность. Чудовищно изуродованные трупы шестерых мужчин лежали близ потухшего костра в траве, покрытой бурыми пятнами.

По-видимому, несчастных застигли врасплох, они даже не оборонялись. Все получили удары сзади, когда, расположившись на земле, намеревались поесть. С жертв сняли скальпы, и ободранные черепа бледно-розового цвета являли собой жуткую картину. Койоты рвали клыками лица убитых, так что узнать, кто есть кто, было абсолютно невозможно.

Полковник перебросил во рту табачную жвачку, далеко сплюнул и глухо пробормотал:

— Черт возьми! Негодяи неплохо потрудились. Не пойму только, как это настоящие жители Запада позволили перерезать себя, как телят? Постойте, а где же седьмой?

Билл отъехал в сторону и нашел седьмой труп шагах в пятнадцати от остальных.

— А, понятно, — сказал американец, — он был часовым. По клочку рыжих волос, оставшихся на подбородке, узнаю полковника Джима. Этот достойный джентльмен питал слабость к виски. Видимо, он обнаружил ваши неприкосновенные запасы и забыл, что не стоит напиваться, когда стоишь на часах. Что ж, джентльмены, ведь я был прав, размозжив голову тому индейцу! С нами бы проделали то же самое.

— Вы думаете, они были заодно? — спросил Андре.

— Конечно! Эти мерзавцы договариваются в два счета, как воры на ярмарке.

— Но раньше, если не ошибаюсь, мирные племена выходили на тропу войны только после провокации или нападения, послав предварительно вызов противнику.

— Так было раньше… Пока краснокожие не убедились, что, следуя своим обычаям, остаются в дураках. Теперь они набрасываются на нас, как только представляется случай. Впрочем, мы отвечаем тем же.

— Значит, какая-то часть Американского Запада постоянно охвачена войной?

— Да, джентльмены. И война кончится лишь тогда, когда индейцы будут уничтожены или растворятся среди белых.

— Но кто же так подло убил наших товарищей?

— По-моему, те самые бандиты, которых мы встретили около Уайтсберга. Они говорили, что принадлежат к Просверленным Носам, но на самом деле не входят ни в одно племя и живут на границах резерваций.

— Таким образом, обращаться за справедливостью в совет вождей-сахемов бессмысленно?

Американец, не обращая внимание на трупы, заметил с циничным смешком:

— Сразу видно, что вы — французы. Справедливость — в силе, вот она где! — И постучал по прикладу винчестера. — А нет у тебя силы — уноси ноги, а то скальпа лишишься!..

— Однако, — прервал его Фрике, — не хотелось бы отступать, не сделав ни одного выстрела. Может, попробуем обороняться здесь? Видите, повозка цела. Странно, кстати…

— Ничего странного, — возразил американец. — Индейцы захватили лошадей, сбрую, одеяла, оружие и боеприпасы. Ящики с провизией и запасным вооружением окованы и слишком тяжелы, а дубовые доски выдержат даже удары топора.

— Можно бы использовать повозку как укрытие… — предложил Фрике.

— В котором нас подкоптят, как чикагский окорок. Клянусь Богом, капитан… то есть мистер Фрике, вы не знаете, что такое война в прериях. Единственное спасение сейчас — в быстроте лошадей. Или я здорово ошибаюсь, или скоро краснокожие мерзавцы запалят траву вокруг нас. А жаль: прекрасное пастбище для бизонов. Здесь могли бы разместиться с десяток ранчо… Но наши лошади отдохнули, и если хотите доброго совета — вперед, и без промедления! Нужно добраться до резервации индейцев Кер-д’Ален. Только там мы будем в безопасности.

— Вы правы, — согласился Андре.

— А далеко ли резервация? — поинтересовался Фрике.

— Миль тридцать.

— То есть около шестнадцати французских лье, а точнее, шестьдесят четыре тысячи восемьсот двадцать метров. Немало… Выдержат ли лошади?

— Это, джентльмены, узнаем завтра… Если сохраним головы на плечах.

Даже не оглянувшись на убитых товарищей, полковник решительно пришпорил коня. Оба француза последовали за ним.

Так они скакали целый час, не встретив ни души.

— Послушайте, полковник, — не удержался от вопроса Фрике, — вы уверены, что нас преследуют?

— Абсолютно уверен, капитан, то есть мистер Фрике. Более того, уверен, что число преследователей по меньшей мере удвоилось.

— Не может быть!

— Я им так насолил, что они сделают все возможное, чтобы снять с меня скальп. Но эти мерзавцы еще узнают, что за орешек полковник Билл.

Вдруг ковбой резко остановил коня и потянул носом.

— Что случилось?

— Чувствуете легкий запах гари?

— Нет, ничего не чувствуем, — в один голос ответили оба француза.

— Когда год за годом проводишь в прериях дни и ночи и опасность следует за тобой по пятам, превращаешься в настоящего белого дикаря: все чувства обостряются.

— Не поделитесь ли с нами, что вам поведало ваше тончайшее обоняние?

— Охотно, мистер Фрике. Скорее всего недалеко отсюда горит бизонья трава.

— И что же это значит?

— Это значит, что мы рискуем сначала задохнуться в дыму, а потом поджариться заживо…

— Или же…

— Или же попадем в руки краснокожих, что еще хуже.

— Ну да… я читал… так называемый столб пыток. Вероятно, это не очень забавно…

— Не смейтесь, молодой человек! — сердито прервал ковбой. — Я видел, как моих друзей привязали над костром… Индейские женщины отрезали у них фаланги пальцев одну за другой и отдирали лоскуты кожи… А воины тем временем горланили песни.

— Если певцы фальшивили, наказание, должно быть, становилось невыносимым.

Вместо ответа полковник косо взглянул на Фрике. Молодой парижанин невозмутимо продолжил:

— Черт побери! Вы с таким удовольствием расписываете таланты милых индейцев, что я просто восхищен ловкостью этих дикарей. Но у меня сложилось впечатление, что общественные отношения они воспринимают достаточно своеобразно. Думается мне, что обязательное бесплатное образование пошло бы им на пользу.