Антонио Арлетти - ТРАМПЕАДОР Страница 3

Первое знакомство с рекой оказалось вполне приятным. Я был совершенно поглощен сложными маневрами и испытывал вполне понятное волнение; Франческо сосредоточенно и важно шагал по берегу, умело скрывая обуревавшие его чувства. Он вел каноэ на поводке с достоинством мажордома, прогуливающего собачку своей госпожи.

Обогнув мыс, река вновь потекла на коротком расстоянии по прямой, и мы пристали в маленькой бухточке, защищенной скалой.

Палатку мы поставили в том месте, где густые заросли кустарников протянулись живой изгородью между двумя деревьями с могучими стволами.

Эта палатка была гордостью Франческо. Видавший виды брезент носил на себе следы жестокой борьбы с непогодой и временем.

Подобно некоторым сортам дерева, наш брезент уже миновал период зрелости и подошел к порогу старости. В поспешных дорожных сборах мы, к несчастью, все же нашли время, чтобы по совету одного приятеля смазать брезент смесью машинного масла и рыбьего жира. Результаты этой восстановительной терапии были не слишком ободряющими.

Брезент приобрел цвет печени и стал твердым и несгибаемым, как сталь. Пришлось скатать его и связать, иначе бы он тут же распрямился с металлическим скрежетом.

Размеры палатки всего два метра на два, и я подумал, что устроиться в ней сразу двум человекам будет делом нелегким. Но, не обладая в этой области серьезными познаниями, счел за лучшее промолчать. Теперь, когда палатка гордо стояла на берегу и можно было исследовать ее до мельчайших подробностей, я поздравил себя с точностью своих расчетов. При одной мысли о приближавшейся ночевке у меня кровь стыла в жилах. Узкий и низкий треугольный вход в палатку казался мне поистине бесчеловечным. В памяти всплывала неумолимая в своей холодной логичности теорема Пифагора.

Я подумал, что проклятая теорема снова, как и в далекой юности, будет меня мучить даже во сне. Гипотенузы входа были весьма и весьма короткими.

Высота не превышала метра, а полезное пространство для каждого из нас составляло примерно шестьдесят сантиметров. Единственным утешением оставались лишь неизменные два метра длины. Отсюда я заключил, что, если мне удастся улечься в палатке горизонтально, мои ноги не будут высовываться наружу. Палатка открывалась спереди и сзади, так что специально проветривать ее не приходилось.

Пол был устлан слоем незнакомых мне трав, которые Франческо собрал с необыкновенной быстротой. Он положил на траву два новых действительно непромокаемых спальных мешка, и ранчо было готово.

— Chichita, pero cumplidora! [4]— с улыбкой сказал Франческо, созерцая дело рук своих. Однако ни это слегка ироническое замечание, ни легкая усмешка не могли скрыть, что старый охотник гордится палаткой не меньше, чем нежный отец своей косоглазой, но на редкость умной дочкой.

Вдруг он схватил ружье и выстрелил.

— Через несколько дней у нас будет матрац из шкур,— объяснил Франческо и как ни в чем не бывало направился к кустарнику.

Я успел лишь вздрогнуть от выстрела и, ничего не разглядев в кустах, решил, что Франческо просто хотел выразить свою радость — ведь начался охотничий сезон,— а заодно опробовать ружье. Поэтому я весьма удивился, когда увидел, что он возвращается с какой-то птицей в руках. Значит, сбывается моя романтическая мечта, которую, впрочем, лелеет каждый европеец: «Жить лишь охотой и рыбной ловлей».

— Это на ужин? — спросил я, разглядывая странную птицу с ярким оперением.

— Да, для рыб,— ответил Франческо и принялся разделывать бедную птицу, насаживая кишки на крепкие крючки перемета.

Я попытался ему помочь, но без всякого успеха.

Немного погодя переметы с дьявольской приманкой опустились на дно, поразив воображение неискушенных местных рыб.

Мы выволокли на сушу каноэ, накрыли наши запасы и разожгли костер.

Темнота и холод все явственнее давали о себе знать. Серая пелена мало-помалу обволакивала все вокруг, скрадывая очертания предметов.

У меня, представителя страны, где плотность населения превышает сто семьдесят человек на квадратный километр, этот ночлег у костра на берегу большой реки, у подножия пустынного плоскогорья и высоченных голых скал, вызывал чувство неописуемого восторга и даже преклонения перед дикой и суровой природой.

Нашу крохотную долину окружали горы, снежные вершины которых казались бахромой низких серых облаков.

Тишина, нарушаемая лишь ворчанием реки да изредка криком птиц, невольно заставляла нас говорить шепотом, прерывая беседу долгими паузами. Мы наслаждались тишиной, запахами земли и трав, теплом костра, пламя которого совсем по-домашнему освещало полоску берега.

Я с удовольствием заметил, что мой товарищ внимал ночной природе сдержанно, спокойно, что немного не вязалось с его кипучей деятельностью днем. Мы ели молча, не торопясь гренки, мед, сыр.

И тут Франческо преподнес мне сюрприз. Из своих карманов он извлек горсть бархатистых листьев с острым лекарственным запахом, собранных им при первой беглой разведке местности. Листья придали кипятку нежный аромат.

Теперь можно было и укладываться. И вот начались непредвиденные осложнения, грозившие разрушить всю идиллию мирного ужина на лоне природы. Моя эпическая битва со спальным мешком и палаткой достигла такого драматизма, что поставила под угрозу саму жизнь Франческо. Он не только не скупился на советы, но даже любезно согласился в виде наглядного примера первым влезть в палатку, а затем в спальный мешок.

Оттуда он внимательно наблюдал за моими маневрами. После третьей, самой отчаянной, но столь же безуспешной попытки, учитывая, что устойчивость палатки весьма сильно поколеблена и внутри палатки все перевернуто вверх дном, Франческо решил прийти мне на помощь. Я, правда, подозревал, что в спальном мешке он рисковал задохнуться от хохота.

Он все разложил по своим местам и стал снаружи руководить моими действиями. В конечном счете, его указания сводились к следующему. Необходимо:

1. Стать лицом к входу в палатку, опуститься на колени и ползком подобраться к спальному мешку.

2. Добившись этого, развернуться и сесть, наклонив голову.

3. Подтянуть колени к подбородку и развязать мешок.

4. Извиваясь, как змея, медленно залезть в мешок. При этом ни в коем случае нельзя утаскивать в глубь мешка простыни, заранее расстеленные внутри. Если они окажутся на дне мешка, новичку лишь ценой величайших мучений удастся извлечь их оттуда рукой или ногой, учитывая крайне ограниченные размеры мешка.

5. Высвободить руки, подложить под голову подушку, каковой может служить камень или любая часть" одежды.