Владимир Динец - Азия на халяву (Азиатская часть СССР, 1986-97 гг) Страница 3

Только через пару дней я смог выйти из поселка и прогуляться по тайге.

Понаблюдав с высокого берега за выдрой, ловившей в ручье раков, я бодро направился домой и был встречен улыбающимся милиционером.

- Зачем нанес побои Кушнареву Е. Н.? - радостно приветствовал он меня.

- Не помню, пьяный был! - ответил я.

Нет, конечно нет. С ума я, что ли, сошел - шутить с милицией? Ну, соврал что-то, плечами пожимал - шея так заболела, что чуть не отключился.

На следующий день я встретил в тайге молодого гималайского медведя. С сосредоточенным видом он шел по поляне, уткнув нос в землю и что-то шумно вынюхивая. Шел прямо на меня - как бы не получить вторую травму! Тихонько свистнул - ноль внимания. Свистнул громче - не реагирует. Крикнул - уши в мою сторону повернул, но головы не поднял. Еще несколько шагов - и он уткнется мордой мне в колени. Я тихонько начал пятиться. Так мы двигались несколько секунд. Но вот мишка достиг места, где я только что стоял, учуял запах, страшно испугался и рванулся бежать - вперед, конечно. Отскочить я успел, но упал и чуть подвернул шею. А-а-а!

Проработав пару дней в экспедиции вместо Жени, я поехал в Новосельское - маленький поселок на озере Ханка. Мужик, которого я в Спасске попросил взять билет на автобус, отказался и побежал стучать. Пришлось выйти из города пешком и голосовать.

Тем временем Женя выписался из больницы и уехал в город. Институтское начальство не поверило байке про тигра, и бедняге пришлось во всем признаться. Но он отделался выговором - в тех краях ценят умение красиво, художественно врать.

...До Ханки было всего четыре километра. Бросив вещи на берегу, я пошел купаться. Примерно через полчаса удалось дойти до места, где воды было по пояс.

С китайской стороны ползла огромная грозовая туча, обстреливавшая озеро молниями. Проплавав минут пять, я поспешил к берегу. В спину ударил сильный холодный ветер. Несмотря на смешную глубину, поднялось некое подобие шторма.

Ветер нагнал воду к берегу, и мои шмотки лежали под водой. Пошел сильный дождь.

Заходящее солнце зловеще светило из-под черной тучи. С трудом одевшись, хромая на обе ноги и держась за шею, я ковылял к поселку по колено в грязи. Быстро стемнело. Последний километр уже почти полз. Ну вот, наконец-то... Кажется, все позади. Свет... Забыв, что вместо выключателя торчат провода, я протянул руку - удар! Что я сказал в этот момент, можете перечислить сами.

Утро снова оказалось чудесным. Автобус промчал меня по Ханкайской низменности, мимо рисовых полей, маленьких стожков сена, японских журавлей на берегах каналов. Красота! Только вот зуб болит - пломба выскочила. Покинув Спасск, где вместо домов вдоль большинства улиц идут бетонные заборы с проволокой по верху, я к вечеру был уже в преимущественно гражданском Арсеньеве. Добрая докторша положила мне в зуб мышьяк (как потом выяснилось, мало) и ласково сказала, чтобы я пришел завтра.

На следующий день я в прекрасном настроении явился в поликлинику. Хребты Синий на западе и Восточный Синий на востоке заманчиво выглядывали из-за городских домов, торопя поскорее разобраться с зубом. Добрая докторша засунула в дырку маленький штопор, намотала на него нерв, и... зазвонил телефон. Семь минут она беседовала с какой-то подружкой, непроизвольно водя рукой туда-сюда. Я впился в подлокотники так, что сломал два ногтя. Закончив беседу, она положила трубку, вырвала нерв и тут, наконец, взглянула на меня.

- Тебе что, нехорошо?

Больше в то лето никаких неприятностей не случилось. Через пару недель я приехал в Москву и выслал Жене слайд с тигром. Размахивая вещественным доказательством, Женя поспешил к начальству. "А все-таки она вертится, кричал он, - теперь никто не усомнится!" Выговор ему сняли и объявили благодарность - за проявленный героизм в деле охраны природы.

Но история на этом не закончилась.

Прошел год, и Приморье снова встретило меня теплым дождем, и щитомордник сполз с крыльца, когда я отпирал дверь избушки. Всю ночь я ходил по главной улице поселка от фонаря к фонарю. На свет прилетали тысячи бабочек. Огромные и совсем крошечные, они сбивались у каждой лампы в многометровое светящееся, шуршащее, вьющееся облако. За бабочками охотились совы, козодои, летучие мыши, ежи, землеройки, полозы и коты. Ночь была наполнена пением древесных лягушек, огоньками светлячков и ароматом цветов.

Утром я прошелся по лугам, заросшим гигантскими фиолетовыми ирисами, а потом заглянул в гости к Мише.

К моему удивлению, через полчаса за столом собрался весь штат заповедника и большинство соседей. Все как-то уважительно смотрели на меня, никто не перебивал, и, наконец, старший егерь Ерофеич попросил:

- Володя, расскажите нам, как вы с Евгений Николаичем тигру спасли.

И я рассказал о нашем бессмертном подвиге. После этого все время, пока я жил в Каменушке, в банке под мемориальной доской стояли живые цветы.

Еще бы, ведь я их каждый день менял.

Край света,

история вторая,

в которой автор осваивает высший пилотаж.

День за днем плыли мы вдоль этих островов, и каждый следующий был прекраснее предыдущего.

Жан Лаперуз. Отчет Парижской Академии Наук о плавании в Тихом Океане

Это, конечно, мое личное мнение, но самым красивым местом страны я считаю Курилы, и в особенности два самых южных острова (из крупных) Кунашир и Шикотан. Поскольку описать их словами невозможно, начнем эту историю с третьего острова - Итурупа.

Среди пятидесяти островов Курильской гряды нет двух одинаковых. Разные части "цепочки" отличаются, как разные страны. На юге Кунашира цветет магнолия, и тропические птицы порхают среди лиан, а на Шиашкотане не растет ни одного дерева и почти ни одного куста - тундра. Более того, каждый из семи больших островов - словно маленький континент. На Шикотане (30 х 15 км) пять природных зон, на Итурупе - семь.

Итак, история началась в зоне лиственничного редколесья. Я занимался делом, которое в СССР должен был освоить каждый настоящий мужчина. Я стоял перед чиновником и клянчил.

Дело происходило в маленьком военном аэропорту у подножия вулкана Иван Грозный.

Через час улетал истребитель на Сахалин, и мне очень хотелось на нем оказаться.

Во-первых, я действительно спешил, а до теплохода оставалось еще два дня.

Во-вторых, когда еще удастся прокатиться на истребителе? В-третьих, интересно было взглянуть с воздуха на северный конец острова. В-четвертых, на халяву уксус сладок.

Но у чиновника были свои, более серьезные соображения. Во-первых, перевозка гражданских лиц самолетами ВВС запрещена. Во-вторых, перевозка пассажиров на истребителе не рекомендуется. В-третьих, там вообще нет места, а в-четвертых, кто вы, собственно, такой и почему без пропуска?