Татьяна Козырева - Девушка на обочине Страница 3

А я загордилась ещё и оттого, что могу считать себя достойной дочерью своей мамы: она в пору обучения в Универе соревновалась с коллегами, кто застопит наиболее экзотический транспорт и подъедет на нём к порогу alma mater. Что свидетельствует о том, что автостоп в среде студентов вечен. Но удивительное дело: из этих её рассказов совсем не следовало, что в Советском Союзе существует бесплатное перемещение на машинах. Я почему-то поняла так, что проезд они оплачивали.

Вначале мы лидировали, но на каждом КП возникали проблемы. Отмечающие люди не успевали подъезжать, мы их лихорадочно искали. Если не находили, искали хоть какие-то бумажки и чем бы их присобачить на видное место. В Останкино мы не сообразили, какая из троллейбусных остановок должна считаться напротив телецентра, и носились рысью между ними. А в районе Сокольников нам попался непонятливый деньгопрос. Он отъел у нас полчаса активного времени! Дверцы не блокировал, но Тим считал неэтичным удирать, не объяснившись как следует.

Тим голосовал и договаривался с водителями, как опытный ведущий. Потом он предложил мне попробовать — и спустя столько лет я прекрасно помню, как у меня не поднималась рука. Не поднималась и всё! От стеснения. Но через пару застопленных машин (договаривался с ними всё же Тим) это прошло.

В середине маршрута на КП у отмечающих был горячий чай для участников. Термос, как можно догадаться, оказался один и маленький. Мы на правах лидеров выхлебали почти весь.

К финишу мы прибыли вторыми. Как раз из-за деньгопроса. Но нас это не огорчило: оба мы — не упёртые спортсмены, а просто прикалывались. На Смотровой всех уже по-хорошему напоили чаем с плюшками, все сфотографировались. У меня сохранились чёрно-белые фотки, отпечатанные кем-то дома.

Для меня в этот день открылся целый новый мир. Я убедилась на собственном опыте, что по нашей жлобской Москве вполне возможно проехать бесплатно, никого не обманывая и не обижая. И с тех пор не имею никаких комплексов по поводу ситистопа, которыми страдают многие путешественники, ездившие только по трассе.

ЧЕМПИОНАТ РОССИИ

На майские праздники Шанин планировал более масштабное мероприятие — «второй Чемпионат России». Пригласил поучаствовать и Ворова с его Лигой автостопа. Тот сначала хотел игнорировать вздорного соперника, но потом передумал и решил его посрамить. Только не учёл, что для Шанина понятия срама не существует в принципе.

Алексей Воров по праву считается основателем организованного автостопа в России. Он и его соратники разработали методы эффективного автостопа, которые популяризатор Кротов описал в своём бестселлере «Практика вольных путешествий». Многим эти методы сегодня кажутся очевидными, но кто-то ведь когда-то изобрёл велосипед, и этот кто-то был Воров. За популяризацию Воров не любит Кротова. Честно говоря, он и себя-то любит только до обеда — такой уж тяжёлый характер. Кротов совсем не приписывает себе авторства, но проблема в том, что Воров почему-то желает считать своё учение сакральным: его спортивная организация «Петербургская Лига автостопа» является закрытой, в ней жёсткое членство и крайне жёсткие правила. Некоторые девушки распускают слух, что для получения «номера» Лиги необходимо переспать с отцом-основателем. В общем, если уж какую-то автостопную организацию хочется назвать сектой, то это Лига. Воров старается вербовать себе адептов в других организациях и открывать филиалы «секты» в разных городах — с переменным успехом. Когда Воров приходит «чисто на тусовки» или серьёзно пишет на раздол-байские форумы — хиппы премного удивляются. И в шанинских соревнованиях он решил поучаствовать по той же причине: продемонстрировать свою крутость и нашу отстойность. Такая вот политика. Нам смешно — но ведь спорт и политику можно сделать из чего угодно, даже из автостопа.

Прибыл, значит, Воров к Шанину на тусовку в МГУ и привёз десяток своих рюкзаков на продажу. Шьёт он их сам дома на профессиональной швейной машине. Рюкзаки у него уникальные, разработаны специально для автостопа. Выглядят очень маленькими, чтобы не отпугивать водителей малолитражек, а вмещается в них много. Потому что форма близка к сферической — вспомните из курса физики соотношение площади поверхности и объёма. На вид они напоминают кому сложенные парашюты, а кому ниндзя-черепашек. Сейчас, поддавшись уговорам, Воров стал производить вторую модификацию рюкзаков — «экспедиционный», чуть побольше, а тогда в природе была только одна модификация — «штурмовой», или «гоночный» рюкзак объёмом около 40 литров. Влезало в него, однако, всё необходимое для двух-трёхдневных гонок. Первый такой рюкзак Воров сшил лет 30 назад — а тогда не было компактного снаряжения — и заявил: «Всё, что не влезает в рюкзак, оставляем дома!» Но у некоторых что-то не влезает даже и сейчас, для этого к рюкзаку прилагаются два навесных пакета.

У меня ничего для путешествий не было. Я приобрела у Ворова рюкзак и пару навесных мешков, и в магазине купила налобный фонарик и коврик-пенку. Этот рюкзак — ровесник моего нулевого километра — жив по сей день, хотя из красно-чёрного стал равномерно серым и приобрёл пару заплат. У него заменены слайдеры на молнии: в европейской поездке сломались оба, но затянутый шнур по периметру входа не давал вещам выпадать. Спальный мешок я у кого-то нааскала — тяжеленный, ватный, с завязочками на груди. Да, ещё с целью ночного голосования и защиты от дождя я купила «костюм-сауну» для похудания: штаны и куртку из серебристого винила. Он не выпускает наружу пот, и если в нём заниматься физкультурой, якобы похудеешь. Раз он не промокает изнутри, значит, не промокает и снаружи, рассудила я. Как ни смешно кажется сейчас, но потела я в нём не сильно — снаружи бывало очевидно мокрее, чем внутри.

С непривычки вещей я набрала столько, что набила рюкзак и оба пакета. Нижний болтался и хлопал по попе. Но это ещё ладно — напарник мой Фил взял огромный брезентовый абалаковский «колобок», в который его заботливая мама положила несколько килограммов еды, термос с чаем и брезентовую же палатку «Памир-ка» плюс полиэтилен к ней. Пятилитровый котелок для этой еды в «колобок» уже не умещался. На старте я надела его на голову в качестве каски, что весьма позабавило питерских представителей Лиги.

Финиш был назначен в Питере, контрольный срок — девять дней. Питерцы давали москвичам телефоны, записали их и мы. Телефоны дали, насколько я помню, Воров, Пожидаев, Нетужилов и Гуменики. Позабавились — спортсмены-питерцы на свой лад, раз-долбаи-москвичи на свой — и ровно в полдень 1 мая двинулись от памятника Ломоносову — питерцы на рутинные гонки, а мы в неизвестность.