Жюль Верн - Миссис Бреникен Страница 3

Судовладелец, крепко пожав руку молодому капитану, направился в заднюю часть рубки.

К Джону подошли миссис Бреникен в сопровождении кормилицы с младенцем и супруги Баркер. Близилась минута расставания. Капитану оставалось лишь попрощаться с семьей.

Как известно, шел только второй год Доллиного замужества, и ее младенцу едва исполнилось девять месяцев. Хотя предстоящая разлука поселила в ее душе глубокую печаль, она старалась держаться как можно спокойнее. Ее кузина[26]Джейн, натура слабая и безвольная, напротив, не скрывала своего волнения. Она очень любила Долли, подле которой нередко забывала об огорчениях, причиняемых ей властным и вспыльчивым мужем.

Конечно, Джейн догадывалась о том, что на самом деле творится в душе кузины, ведь впервые со времени женитьбы супруги Бреникен вынуждены были расстаться. И если Долли хватало сил, чтобы сдерживать слезы, то можно сказать, за нее их проливала Джейн.

Что до Лена Баркера, то этот человек, взгляд которого никогда не смягчался ни от какого нежного чувства, прохаживался взад и вперед, погруженный в свои мысли и безучастный к происходящему. Было очевидно, что он вовсе не разделял настроений провожавших, которых привели на отплывающий корабль чувства любви и привязанности.

Капитан Джон, взяв руки жены в свои и прижав ее к себе, растроганным голосом заговорил:

— Долли, дорогая, я ухожу в море… Но не надолго, любимая… Всего несколько месяцев — и мы снова вместе… Нам ли пугаться моря — с таким-то кораблем да с такой командой?… Ничего не бойся, ведь ты жена моряка… Когда я вернусь, наш Уотик станет уже большим мальчиком,— ему исполнится год и три месяца… Он уже начнет говорить, и первое слово, которое я от него услышу по возвращении…

— …Будет твое имя! — ответила Долли.— Мы с ним всегда будем говорить о тебе!… Пиши мне при каждом удобном случае!… Я с таким нетерпением стану ждать твоих писем!… Я хочу знать, что ты делал, что собираешься делать… Пусть мои воспоминания о тебе и твои собственные мысли станут нераздельны…

— Да, милая Долли, я буду писать… И эти письма расскажут тебе не только о событиях нашего путешествия, но и о моей нежности, о моей любви…

— Ах, Джон, я ревную тебя к морю!… Я завидую тем любящим, которых ничто в жизни не разлучает!… Но нет… Не стоит об этом думать.

— Дорогая моя, ведь ты же знаешь, что я уезжаю ради нашего ребенка и ради тебя… Я должен обеспечить вас обоих! Если когда-нибудь наши надежды на состояние осуществятся, мы больше никогда не расстанемся!

Подошли Лен Баркер и Джейн. Капитан Джон повернулся к ним.

— Мой дорогой Лен,— сказал он,— оставляя жену и сына, я доверяю их вам как единственным родственникам, которые остаются у них в Сан-Диего!

— Положитесь на нас, Джон,— ответил Лен Баркер, стараясь смягчить грубый голос.— Мы с Джейн всегда рядом… Долли будет окружена заботой…

— И сочувствием,— добавила миссис Баркер.— Ты же знаешь, как я люблю мою дорогую Долли!… Я буду часто приходить к тебе, сестричка, каждый день! Мы будем говорить о Джоне…

— Да, Джейн,— сказала миссис Бреникен,— я буду не переставая думать о своем муже!

Гарри Фелтон вновь прервал разговор:

— Капитан, пора…

— Хорошо, Гарри,— ответил Джон.— Прикажите ставить кливер и бизань. Мистер Эндрю,— обратился молодой капитан к судовладельцу,— шлюпка доставит вас к пристани вместе с моей женой и родственниками… Когда вы пожелаете…

— Сию же минуту, Джон,— ответил Уильям Эндрю,— и еще раз — счастливого пути!

— Да!… Счастливого пути!…— повторили другие провожающие, начав уже спускаться в лодки, стоящие у правого борта «Франклина».

— Прощайте, Лен!… Прощайте, Джейн! — сказал Джон, пожимая обоим руки.

— Прощайте!… Прощайте!…— ответил Лен Баркер.

— И ты, моя Долли, уезжай!… Уже пора!…— добавил Джон.— Паруса скоро наполнятся ветром.

И действительно, когда подняли бизань и кливер, корабль немного закачало, а матросы уже пели песенку:

Когда с тобой красотка —

Гуляй, моряк!

Она тебя забыла —

Наплюй, пустяк!

Придет другая, парень,—

Гуляй, моряк!

Забыла и другая —

Наплюй, пустяк!

С тобою будет третья…[27]

Тем временем капитан Джон подвел свою жену к трапу, и когда она собиралась шагнуть на ступеньку, он, не в силах вымолвить ни слова от волнения, крепко сжал ее в объятиях. Тут младенец, которого Долли снова взяла из рук кормилицы, с улыбкой протянул крохотные ручонки к отцу, и с его губ слетело: «Па… па… Па… па…»

— Джон! — воскликнула Долли.— Ты услышал его первое слово прежде, чем расстался с ним!

Каким волевым человеком ни был молодой капитан, но и он не смог сдержать слезу, упавшую на щечку маленького Уота.

— Долли!…— прошептал он.— Прощай!… Прощай!…

И мгновение спустя:

— Выбрать якорь! — громко прокричал он, чтобы положить конец мучительной сцене.

Через минуту шлюпка, отойдя от борта, направилась к пристани, куда вскоре и сошли пассажиры.

Капитан Джон был целиком занят отплытием. Якорь поднимался к клюзу, и сильно хлопающие паруса «Франклина» стали наполняться ветром. Кливер уже расправился полностью, а бизань, как только добрали ее нижнюю шкаторину[28], немного привела корабль к ветру. В результате этого маневра «Франклин» чуть повернулся, чтобы избежать столкновения с кораблем, стоящим у входа в бухту[29].

Новая команда капитана Бреникена — и вот уже поставлены, к чести экипажа весьма слаженно, грот[30] и фок[31]. Затем «Франклин», кренясь на левый борт, пошел бакштагом[32] так, чтобы выйти из бухты одним галсом[33].

Стоявшая на пристани многочисленная публика имела возможность любоваться всеми этими маневрами. Вряд ли есть на свете что-нибудь более грациозное, чем этот корабль столь изящной формы, клонящийся под напором своенравного ветра. На какое-то время судно менее чем на полкабельтова[34]приблизилось к краю пристани, где находились мистер Уильям Эндрю, Долли, Лен и Джейн Баркер. Молодой капитан смог, вновь взглянув на жену и родных, в последний раз попрощаться с ними.

Все ясно услыхали его голос и увидели вытянутую к ним руку. «Прощайте!… Прощайте!» — прокричал он. «Ур-ра!» — закричала публика, и многие принялись махать платочками.

Поистине капитан Джон Бреникен был одним из тех, кем гордились жители Сан-Диего! Все будут ждать отважного капитана, и, когда он вернется, горожане вновь соберутся на пристани.