Иоганн Висс - Новый швейцарский Робинзон Страница 32

На окончательное снаряжение пинки потребовалось еще два дня. Когда, наконец, все было готово, я подал знак к отплытию.

Я правил рулем. Эрнест и Жак поместились подле пушек, намереваясь выстрелить из них по нашему прибытии в залив. Фриц управлял парусами. Попутный ветер гнал нас к берегу. Пинка скользила по воде черезвычайно быстро, хотя и тащила привязанный к ней плот из чанов.

Когда мы уже приблизились к берегу на небольшое расстояние, Фриц, которому было предоставлено командование судном, крикнул пушкарям:

«№ 1, пли! № 2 пли!»

Вслед затем раздались выстрелы, и окрестные скалы повторили их. В то же время Фриц выстрелил из двух пистолетов, и мы испустили радостные крики.

Вскоре мы пристали к берегу, где уже нас ожидали моя жена и маленький Франсуа. Выстрелы испугали их, а вид нашего судна изумил в высшей степени.

— Здравствуйте. — сказала жена, — но, пожалуйста, не пугайте меня впредь так сильно. Ваша артиллерия нагнала на нас ужас. Я не знаю, куда я готова была спрятать маленького Франсуа, если б вслед за выстрелами я не услышала ваших криков. Ваше маленькое судно очень красиво и, по-видимому, крепко и удобно, и мне кажется, что в случае нужды я даже решилась бы сесть в него и пуститься в море, которого, однако, я по-прежнему боюсь из-за вас.

— Мама, — сказал Фриц: — пожалуйста, взойди на пинку, хоть на минуту. Мы назвали ее твоим именем; взгляни, над каютой капитана написано: «Елизавета».

Жена поблагодарила за эту внимательность и взошла на пинку. Все мы прошлись по судну к великому удовольствию детей, победивших боязливость матери.

Когда мы высадились, жена сказала: — Не подумайте, чтобы, пока вы были на корабле, я с Франсуа сидела сложа руки. Хотя мы не можем прославлять наших подвигов пушечными выстрелами, однако наш труд не бесполезен. Пойдемте, и вы проверите истину моих слов.

Она повела нас к тому месту, где ручей Шакала падал каскадом. Там мы увидели правильно разбитый огород.

— Вот наша работа, — сказала она. — Здесь я посадила картофель; там корни маниока; с этого края — латук, а дальше оставила место для сахарного тростника. Кроме того, я посеяла огурцы, капусту, горох, бобы. Вокруг каждой плантации я посеяла семена кукурузы, чтобы стебли ее защищали молодые растения от палящих лучей солнца.

Я поздравил жену с ее счастливою мыслью и с успехом ее деятельности; не забыл я также похвалить Франсуа за его неболтливость.

— Я никогда не поверил бы, что с помощью одного Франсуа ты исполнишь такой тяжелый труд.

— Да и я не надеялась окончить его так успешно, — ответили жена. — Вот почему я и не сообщила тебе ничего о своем намерении. Во всяком случае, я счастлива тем, что могла отплатить вам неожиданностью за неожиданность. Жаль мне только одного: что, занятая этой работой, я не смогла ухаживать за посаженными нами у Соколиного Гнезда европейскими растениями, которые должны находиться теперь в очень плохом состоянии. Прошу тебя, займись ими поскорее.

Я обещал исполнить эту просьбу на другой же день.

Пинка была разгружена и поставлена у берега на якорь. И так как ничто не удерживало нас у Палатки, то мы и отправились к Соколиному Гнезду, которое в истекшие десять дней жена посетила только два или три раза, чтобы задать корму нашим животным.

XV. Прогулка. Колдун на дереве. Дикая свинья и крокодил

Следующий день был воскресенье. По обыкновению, оно было посвящено молитве, чтению, беседе и телесным упражнениям, которые очень понравились детям. В этот день я дал им урок гимнастики и научил их лазить по веревке, для управления пинкой.

Пока они соперничали друг с другом в силе и ловкости, я привязал два свинцовые шара к концам длинной веревки. Эрнест, первый заметивший мою работу, спросил меня о цели ее.

— Я хочу, друг мой, — ответил я, — изготовить оружие, подобное тому, которое так страшно в руках некоторых племен Южной Америки. Я говорю о лассо, употребляемом мексиканскими и патагонскими охотниками. Эти бесстрашные охотники выезжают на лошадях без седла. Завидев животное, которым хочется завладеть, охотник шпорит своего коня и, скача в галоп, кружит лассо над головой и затем изо всей силы пускает его в догоняемое животное. Натянутые ремни, встретив какой-либо предмет, размахом пуль обвиваются вокруг него. И буйволы, дикие лошади и другие рослые животные, внезапно остановленные на бегу этим страшным оружием, падают со стянутыми ногами и достаются во власть охотников.

Мысль о такой охоте сильно прельщала моих старших сыновей, склонных к приключениям. Они убедительно просили меня испытать приготовленное оружие на стволе недальнего дерева. Моя первая попытка вышла мастерской: веревка обвила ствол до того удачно, что дети не только поверили искусству американских охотников, но и решились добиться его. Фриц тотчас же стал упражняться и, благодаря своей чрезвычайной ловкости, скоро был в состоянии учить своих братьев.

На другой день поднялся сильный ветер, и я увидел с дерева, что море бушевало. И потому мы остались в Соколином Гнезде.

Жена побудила меня обойти наши владения, которые, благодаря ее деятельности, представляли много улучшений. Кроме того она показала мне в бочонках множество подорожников и дроздов, которых она изловила силками и зажарила, чтобы сохранить в масле.

Наши голуби, свившие гнездо на верхних ветвях дерева, принялись высиживать птенцов. Что же касается европейских кустов и деревьев, то я нашел их до того сухими, что побоялся лишиться их, и потому принялся как можно скорее посадить их в землю.

Этой работе мы посвятили остальную часть дня, и к вечеру все наши европейские растения были рассажены.

На другой день вся наша семья поднялась с рассветом, потому что на этот день я назначил прогулку к тыквам, для увеличения нашего запаса посуды.

Осел был запряжен в сани, на которые мы положили свои продовольственные и огнестрельные припасы.

Как и всегда, впереди шел Турка, опоясанный шкурой дикобраза. За ним шли сильно вооруженные дети. Мы с женой шли позади, сопровождаемые еще Биллем, несшим на себе своего всадника Кнопса.

Мы обошли болото Краснокрылов, позади которого было поле, заставившее нас долго любоваться его роскошной травой.

Фриц, неутомимый охотник, отделился от нас, сопровождаемый Туркой. Высокая трава скрыла их от нас. Вскоре мы услышали лай собаки и выстрел и, в направлении их, увидели тяжело падающую птицу. Птица эта, как оказалось потом, была только ранена и быстро побежала. Турка запальчиво преследовал ее. Да и Билль не мог остаться равнодушным. Одним скачком он сбросил с себя своего всадника, обезьянку, которая покатилась по земле; затем Биль кинулся в чащу травы, пересек дорогу бегущей птице, схватил ее за крыло и, не выпуская добычи, ожидал приближения Фрица.