Майкл Пэйлин - От полюса до полюса Страница 32

Тут от берега неторопливо отворачивает бурый ржавый понтон, увлекаемый к нам перекрикивающимися между собой лодочниками. Когда наконец эта стальная змея добирается до корабля, на ней уже полно всякого рода торговцев, преграждающих путь пассажирам; никто из нас неспособен прорваться на берег, не споткнувшись о бронзовое блюдо, кальян, медный гонг или стопку уцененных теннисок от Лакосты.

Как только сошли направляющиеся в Каир пассажиры, мы с облегчением идем завтракать, однако завтрак не предусмотрен. Но нас ждет худшее. Когда носильщики начинают сгружать наше снаряжение, тренога для камеры неожиданно сваливается в воды Средиземного моря. Шестеро мужчин смотрят в мутные глубины Средиземного моря, словно бы ожидая, что некая египетская Дама озера вдруг поднимет треногу наверх, в то время как еще шестеро сооружают импровизированное подобие рыболовного крюка на конце веревки.

Романи Хелми, наш добрый друг, приглядывавший за нашей бригадой во время работы над сериалом «Вокруг света за 80 дней», предлагает нам отправиться на таможню и завершить там все положенные формальности, пока он будет следить за подъемом треноги со дна морского.

Треногу через полтора часа достает ныряльщик, которого Романи извлек прямо из постели, однако проходит еще семь часов, прежде чем Найджелу, Фрейзеру, Патти и Бэзилу удается выбраться из таможни. Каждый предмет из их списка проверяется, потом второй, а иногда и третий раз, и им в это время нельзя выйти из ворот порта. Возникает несколько проблем. Таможенникам еще никогда не доводилось иметь дело с иностранной съемочной группой. Порт-Саид является беспошлинной зоной, и они просто не в состоянии уразуметь, что мы не намереваемся воспользоваться этим фактом. Но полностью обескураживает их другое. Они неспособны понять того, как это можно покидать Египет по суше через Судан. С их точки зрения, подобная мысль вообще не может прийти кому-нибудь в голову.

Остальным членам нашей команды, не несущим ответственности за оборудование, остается с виноватыми глазами ожидать в отеле «Хелнан-Порт-Саид», по иронии судьбы принадлежащем скандинавской компании.

На территории средиземноморского побережья египетские отдыхающие заняты лихорадочной физической активностью — бегают, занимаются дзюдо, футболом, теннисом и, если судить по внешнему виду, аэробикой. Крики резвящихся в бассейне детей причудливым образом смешиваются с заунывным стоном призыва к молитве.

Сегодняшние съемки безнадежно испорчены долгим ожиданием на таможне, а последним неприятным известием становится то, что во всех ресторанах Порт-Саида алкоголя не подают благодаря попечению мэра, ревностно преданного исламу.

День 53: Из Порт-Саида до Каира

Освеженный восемью с половиной часами сна и соблазненный ранней утренней прохладой, я бегу в обществе Патти вдоль пляжа. Рыбаки извлекают добычу, принесенную длинными сетями. Мужчина с ребенком останавливает меня на бегу. Мои западные рефлексы велят держаться настороже, однако оказывается, что он просто хочет узнать, откуда я, и поприветствовать меня.

Порт-Саид не рассчитывает на западных туристов с путеводителями, и потому у воды пребывают одни египтяне. В сторонке располагается дамский пляж, где арабские женщины купаются полностью одетыми. Впрочем, купание в данном случае будет слишком сильным словом для того, что представляет собой простое стояние в волнах.

Вчерашний таможенный кошмар вполне может повториться, поскольку сегодня нам предстоит перейти из свободного порта на территорию собственно Египта и пройти новую проверку, поэтому мы решаем не откладывать наше отбытие в Каир. Мы едем по Палестинской улице, на которую вчера сошли с корабля, по площадям со свободными от налогообложения лавками на первом этаже, под сушащимися над ними простынями, разной стиркой, а иногда даже матрасами. В кафе мужчины — я не замечаю там женщин — играют в нарды; то и дело напоминает о своей близости Суэцкий канал драматическим видом 50 000-тонного танкера, проплывающего в конце боковой улицы.

Житель египетской деревни

На окраине города над дорогой нас встречает приветливый знак «Счастливого пути!». Тут и начинаются наши неприятности.

Нас заворачивают назад у таможенного барьера и посылают по пыльной дороге в пригород Порт-Саида. Прибыв по названному адресу, мы обнаруживаем там еще одну таможню, но предназначенную только для автобусов. И как только наш микроавтобус подкатывает к ней, нас плотным кольцом окружают торговцы, размахивающие шоколадками, солнечными очками, кофейными чашками, бритвенными лезвиями, макияжем, часами и даже пластмассовыми погремушками. Мы сидим в нем и ждем. Температура подбирается к 100°F (37,8°C). Наконец нас впускают во двор и после некоторых колебаний просят выгрузить все наше снаряжение для осмотра. Романи изо всех сил старается уговорить дежурного офицера, доказывает ему, что вчера нас уже проверяли целых семь часов и что у него есть доказывающая это бумага. По прошествии часа нам позволено убрать все в автобус и отбыть из таможни. Мы выкатываем на дорогу.

Египет не предлагает постепенной акклиматизации в Африке, какого бы то ни было удобного межкультурного перехода. Странные качества происходящего обнаруживаются на берегу и не заканчиваются на нем.

Какое-то время мы избегаем загруженного шоссе до Исмаилии и едем по боковой дороге, проходящей вдоль канала. На ней спокойно и тихо. Проезжаем мимо железнодорожной станции, по которой поезда как будто не ходят, мимо узкого бокового канала, именуемого Сладководным, в который то и дело ныряют зимородки… бабочки перепархивают в тростниках… Вокруг стоит полная тишина, нарушаемая только ветром, заставляющим их шуршать и переговариваться. Даже когда по каналу проплывает направляющийся на север караван судов, их массивные, общим весом в сотни тысяч тонн, туши проходят мимо нас почти без шума.

Меркнет день, а мы все тянемся на юг, проезжая через расположенные возле канала деревни, мимо маленьких ребятишек, управляющих осликами на головокружительных скоростях, мимо трудящихся на водах и измазанных нильским илом доморощенных паромов, мимо продавцов апельсинов на обочинах дорог. В Исмаилии мы поворачиваем на запад, перед нами последние 75 миль по Восточной пустыне, отделяющие нас от Каира. Вырвавшись из таможен Порт-Саида, мы воспряли духом и к тому же теперь получаем дополнительное вознаграждение в виде потрясающего своей красотой пустынного заката. После заката солнца на небе остается густое персикового цвета свечение. Затухая, оно набирает красочности и превращается в золотисто-красное сияние, похожее на угольки угасающего костра.