Андраш Рона-Тас - Монголия. Следами номадов Страница 32

Вечером в доме культуры мы смотрим культурную программу: декламацию стихов и песни. Выступает ансамбль песни в стилизованных народных нарядах, обшитых цветной лентой и изготовленных из материала лучшего качества, чем наряды повседневные. Хор поёт песни народные и массовые, обработанные современно на многоголосие. Слушаем мы также несколько оригинальных народных песен. И только поздно вечером ложимся спать.

Назавтра перед полуднем по приглашению представителей аймачной власти отправляемся мы в здание аймачного народного совета. По дороге у нас есть время на обход аймачного центра. В монгольских условиях он уже считается городом. Тут имеются три большие широкие улицы с одноэтажными, крытыми черепицей домами, есть также несколько домов двухэтажных. Узнаём мы от наших хозяев, что территория аймака достигает 142000 км2. 80 % территории составляет пустыня, изобилующая минеральными богатствами. Здесь живёт также два редких вида зверей – дикий верблюд и дикий конь. К сожалению, с этими двумя вымирающими уже и возможными для осмотра только здесь видами мы не встретились и видели их только в фильме. Мы не являемся, очевидно, компетентными для того, чтобы утверждать, что экземпляры, которые можно посмотреть в виде чучел в музее в Улан-Баторе, являются разновидностями прирученного верблюда и коня или одними из последних представителей диких, не одомашненных видов животных.

Аймак граничит на юге с Китайской Народной Республикой (КНР). Промышленность городка состоит из переработки мяса, пекарного производства, а также изготовления масла и водки. Несмотря на то, что в районе нет деревьев, строительный материал для юрт привозится из двух соседних аймаков – Архангая (Северо-Хангайского) и Увурхангая (Южно-Хангайского). Среднегодовая сумма осадков в аймаке не доходит до 100 мм. Летом температура достигает (+40°) – (+50°)С, а зимой столбик ртути в термометре падает ниже —40 °C. несмотря на такие условия, развито тут животноводство. Интересно формируется распределение поголовья животных на этой территории:

Аймак насчитывает около 40000 жителей, или, принимая 5 особ на семью, около 8000 семей. На одну семью, следовательно, приходится в среднем 6,5 верблюда, 14,7 коней, 7 шт. скота рогатого или яков, 120 овец и 81 коза. Так как в этих краях за стадом присматривают обычно сообща 3–4 семьи, одно стадо насчитывает около 1000 шт. И чем хуже у них пастбища, тем больше овец и коз.

Пополудни местные учителя, которые вытянули у меня сведения, что я люблю играть в пинг-понг, пригласили нас на «международную» серию встреч.

Остаток дня прошёл у нас за работой в библиотеке. Среди многих буддийских книг удалось мне найти один интересный текст, одно из позднейших произведений старого тибетского вероисповедания бон.

Вечером мы устраиваем себе прогулку по заснеженному городку. Удивительно это сочетание – снег и пустыня, а всё-таки нет в этом ничего удивительного, так как азиатская пустыня зимой очень холодная. Во время прогулки мы спрашиваем своих новых знакомых, почему город, по домам которого видно, что основался он в последние годы, построен как раз в этом месте. Узнаём, что выбор этого пункта пустыни объясняется как девятью источниками, выступающими здесь не только в названии города, так и фактом, что место это является как будто бы самым прохладным летом, но и относительно тёплым зимой. В это время выше, в горах, господствует более суровый климат. Раньше стоял здесь монастырь «Тайширинг Хюрее».

Городская школа, подобно как и повсюду, представляет культурный центр местности. Молодые учителя показывают нам с гордостью свои кабинеты и школьные залы. Эти последние нагреваются большими печами, размещёнными в коридорах. Улицы городка обсажены деревьями, что является большим успехом в пустыне. Перед покрашенными в голубое и белое домами тянутся садики, огороженные заборами из планок. Молодые деревца вдоль улицы сохраняются также таким ограждением.

24 мая мы выезжаем на прогулку в окрестности Есенбулака. Посещаем юрты, окружающие город. Входим к одной бедной семье и одной замужней. Разница удивительная. С удивлением убеждаемся, каким разным может быть внутреннее решение без разницы в конструкции юрты. Не идёт тут разговор об огромных, обставленных великолепно и роскошных юртах прежних феодальных владык, которые известны уже из прежних описаний путешествий. Современные юрты людей с возможностями разнятся от юрт беднейших своей чистотой, аккуратностью, покраской деревянных частей, вновь купленным оснащением, занавесками и постелью.

Юрты вдоль дороги

Хозяин наиболее скромного дома работает в автомобильной мастерской в Есенбулаке. Приехал он сюда в 1951 году вместе семьёй из сомона Джаргалант. Оттуда привёз юрту. Получил он её от отца, когда женился. Было это 18 лет назад. Кроме того, получил он сто голов рогатого скота, а его жена получила в приданое 25 голов. Небольшой шкаф и низкий столик принёс в хозяйство муж, а жена – котёл, ведро, чайник, ложки, чашки, таз и, следовательно, оснащение кухни. Но печку и стол принёс в дом муж. В настоящее время имеет семья три верблюда, восемь коней, тридцать овец и десять коз, которых пасёт младший брат хозяина дома. За это не положено ему вознаграждение, так как это – как пояснила женщина – обязанность брата.

В юрте нет опорной жерди. В простой монгольской юрте нигде его нет, вероятно, крыша от этого падает. Над дверями нет куска крыши, что восполняет деревянная вставка.

Наугад входим в другую юрту. Принял нас милый вид. В центре стоит низкий стол, вокруг которого три наряженные в белые фартуки девочки подготавливаются к урокам. Четвёртая сидит на руках у матери. Хозяин юрты работает также в автомобильной мастерской, но на одной из высших должностей. Переселился он сюда в 1953 году из сомона Тумен. Тогда-то и купили они в столице свою новую юрту, которая стоила 1700 тугриков.

В юрте этой кровать стоит уже сзади, напротив входа. В этом месте прежде стоял сундук, а на нём алтарь, здесь блестели медные фигурки Будды, тут хранились священные книги. В некоторых юртах сохранился ещё этот обычай, но в большинстве домов, носящих пятно городской жизни, на главном месте, или на месте алтаря, находится кровать. Хозяйка дома поясняет, впрочем: – Теперь мы заняли место богов.

Не сказал я ей, конечно, что в другой юрте, где также спросил, почему кровать из левой, женской части юрты перенесена в заднюю часть, хозяин ответил благоразумно, что мужчина занял место богов. Женщине, вероятно, нечего было сказать.

В задней части юрты находятся высоко уложенные сундуки, прикрытые кружевными накидками. Перед кроватью и на кухонной полке висят занавески. Пол прикрывает красиво выделанный войлочный ковёр. Всё блестит чистотой, пол хорошо подметён, во всём доме заметна заботливая и работящая рука женщины.