Луи Буссенар - Герои Малахова кургана Страница 34

Несмотря на всю свою энергию, Сорви-голова печален. Подобная жизнь невыносима даже для самого мужественного человека.

Как обрадовался Жан, читая эти строки! Словно луч солнца засиял для него – измученного бедного отшельника. День показался ему светлым, надгробные плиты – менее печальными, уединение – не таким ужасным. На губах его сияет улыбка, глаза блестят, сердце бьется. Он ощущает необходимость говорить, высказать свою радость. Его единственный компаньон

– собака – жмется к его ногам.

– Слушай, Митральеза, – говорит Сорви-голова, – вот письмо… провизия… все это Роза… твой друг, наш друг! Помнишь, она ласкала тебя и кормила, когда я был болен! Ты знаешь Розу – да, добрая, любящая – она не забывает нас с тобой!

После веселого завтрака начинается адская жизнь. В сотый раз Сорви-голова ищет следы подземелья, колотит своим карабином по камням, по полу… Напрасные усилия. Он один – один на большом кладбище.

Отчаявшись найти подземелье. Сорви-голова принимается искать изменника. Каждую ночь под градом пуль и ядер, ежеминутно рискуя жизнью, он бродит около укреплений. Но тщетно: фальшивого зуава не видно, не слышно! Бродя таким образом около аванпостов каждую ночь, Сорви-голова привык видеть в темноте так же хорошо, как и при свете, и мог различить малейший, едва уловимый звук. Его чувства удивительно обострились, и, с помощью чутья собаки, от него ничто не могло ускользнуть теперь. Он отлично обходит засады, русских часовых, узнает всякую вылазку неприятеля и торопится предупредить своих. Рискуя жизнью, он бродит со своей собакой около французских укреплений и кричит: «К оружию! Русские!» – и скрывается.

Такая жизнь продолжается три бесконечных мучительных недели, без минуты отдыха, без луча надежды. Наконец однажды ночью он замечает над Севастополем три ракеты: голубую, белую и красную – и как сумасшедший бежит на кладбище.

«Это на завтра!» – думает он.

День проходит, долгий, мучительный. Ночью Сорви-голова ложится под кипарисы и походит на неподвижный камень. В осажденном городе тишина. Бьет полночь. Легкие шаги раздаются по песку аллеи. Сердце зуава готово разорваться. Собака ворчит. Сорви-голова зажимает ей пасть рукой. Умное животное понимает, что надо молчать, и замирает.

Темная тень продвигается вперед и останавливается в двух метрах перед большой каменной плитой.

Сорви-голова различает силуэт фальшивого зуава, ему хочется броситься на него, задушить негодяя, но он сдерживается и остается неподвижным.

Переодетый мошенник трижды ударяет ногой по плите. Проходит пять минут. Вдруг плита поворачивается на своей оси, одна часть ее поднимается вверх, другая опускается. Появляется человек, который говорит по-французски:

– Это вы?

– Да, я!

– Приняты ли все предосторожности?

– Да, самые тщательные!

– Идите!

Человек исчезает, за ним следует фальшивый зуав, вход остается открытым.

Сорви-голова быстро решается: снимает башмаки, гетры, тихо говорит собаке «не двигайся!» и спускается в дыру. Его босые ноги бесшумно скользят по лестнице. Он достигает сводчатого коридора. В пятидесяти шагах от него идут оба человека. Сорви-голова следует за ними, останавливается, всматривается и видит их в оружейной комнате, слышит разговор вполголоса, шелест бумаг, звон золота. Проклятое золото!

Переодетый зуав кладет его в кошелек и собирается уходить. Пора действовать! Одним прыжком Сорви-голова достигает негодяя и сильным ударом валит его на землю. Другой человек, одетый в офицерскую форму, не теряет присутствия духа, вынимает пистолет и целится в зуава. В этот момент какое-то мохнатое существо бросается на незнакомца, прокусывает ему руку до кости. Пуля попадает в стену.

– Митральеза! Ты? – кричит Сорви-голова.

Почуяв врага, смелая собака бросилась на помощь своему другу и спасла ему жизнь.

Все это произошло в несколько секунд. Русский, отбросив собаку, снова хватает ружье, но Сорви-голова с быстротой молнии вытаскивает свой пистолет и стреляет в офицера-Тот падает с раздробленным черепом.

Другой, переодетый зуав, стонет и шевелится.

Вдруг глухие раскаты потрясают землю. Начинается бомбардировка.

Сорви-голова находит связку веревок, связывает негодяя, надевает ему петлю на шею и ведет его под кипарисы, в свое убежище.

В этот момент Севастополь окружен кольцом огня. Пушки и мортиры гремят без умолку.

«Неудобный момент, чтобы идти к своим, – думает Сорви-голова, – как бы это сделать?»

Вдруг ему приходит в голову новая мысль.

«Ладно, – думает он, – тут не менее тысячи кило пороху, и, если не ошибаюсь, как раз под русским люнетом. Отлично!»

Уверившись, что пленник не может пошевелиться, Сорви-голова оставляет подле него собаку, берет свечу, спички, пилу и спускается в подземелье.

Отодвинув труп русского офицера, он начинает подпиливать бочонок с порохом. Через десять минут виден сухой порох. У Сорви-головы нет времени делать фитиль, он просто втыкает в порох свою свечку.

– Через два часа все это взлетит в воздух! – говорит он, поднимает свою русскую шинель и смеется. – Я надену ее, и меня примут за русского, который тащит зуава!

Потом, вернувшись под кипарисы, Сорви-голова обувается, ласково поглаживает собаку, берет мешок и говорит пленнику:

– В путь!

Негодяй пришел в себя, понимает весь ужас своего положения и упирается. Сорви-голова наматывает веревку на руку и тащит его.

Полузадушенный, спотыкаясь, подгоняемый человеком и собакой, несчастный плетется за ними. Через два часа они появляются перед батареей номер три. Остальное известно читателю: взрыв люнета, бегство русских и триумфальное появление Сорви-головы на батарее.

В тот момент, когда Сорви-голова стоял перед своим полковником, к ним верхом подъехал генерал Боске.

Он видит сияющее лицо Сорви-головы, переодетого сержанта и, пораженный, восклицает:

– Сержант Дюрэ! Теперь я понимаю все!

Негодяй что-то бормочет, хочет оправдаться, но Сорвиголова прерывает его:

– Молчи, негодяй! Суд спросит тебя, почему твои карманы полны золота, почему на тебе форма зуава, зачем ты был там, в подземелье? Факты говорят за тебя… Ты – негодяй, изменник! Ваше превосходительство, господин полковник, прошу прощения, что осмелился говорить без разрешения… я не могу!

– Ты прощен, Сорви-голова! – отвечает с доброй улыбкой генерал Боске.

– Иди в свой полк!

– Вы позволите, полковник?

– Иди, сержант Сорви-голова!

– Сержант? О, Ваше превосходительство…

– Да, в ожидании лучшего! Главнокомандующий обещал тебе офицерские эполеты. Ты скоро получишь их!