Гарун Тазиев - Кратеры в огне Страница 35

Небо было синим, а огромное сверкавшее на солнце море казалось еще синее. Поразительно, как велик и реален мир!

200 метрами ниже медленно задыхавшийся Муратори умер у меня на руках...

Дух Эмпедокла

Мы не можем противостоять землетрясению, наводнению, извержению вулкана. Миллионы лошадиных сил или киловатт, прирученных наукой,– ничтожные пустяки по сравнению со всемогуществом, проявляющимся в малейшем колебании, в малейшем содрогании земного шара. И вместе с тем природе человека чуждо смотреть сложа руки на то, что кажется превыше его сил. Он покорил море, победил полюсы, он близок к завоеванию гор.

Но вулканическая опасность не ждет человека, она грозит не только смельчакам, приходящим играть с огнем... История человечества полна рассказов, звучавших воплями поглощенных городов. К Лаки, Кракатау, Сен-Пьеру добавим еще одно страшное воспоминание об извержении Этны в 1669 году, похоронившем часть Катании, разрушившем 50 городов и 300 селений, лишившем жизни 100 тысяч человек. Такие катастрофы легко объясняются западней, которую расставляет человеку исключительная плодородность вулканических областей. Драконовы зубы, которые посеял Язон на Кавказе или в другом месте, всегда давали обильный человеческий урожай[24]. Если лавы в силу самого характера их образования, исключающего возможность концентрации металлов, бедны рудами, то взамен они дают исключительно богатые пахотные земли, пополняемые и еще более обогащаемые выпадающим при каждом извержении дождем вулканического пепла. Известь, калий, фосфор, недостает только азота, чтобы сделать из этих дождей пепла настоящий естественный навоз. Их физическое строение делает получающуюся из них землю легкой, проницаемой для воздуха и воды. Благодаря тонкости составляющих их минеральных частиц пеплы очень скоро изменяются атмосферными агентами, и содержащиеся в них питательные соли, необходимые для развития растений, становятся легкоусвояемыми. Виноградная лоза, хлебные злаки, рис и кофе растут на них прекрасно. Издавна на Яве и в Сицилии трудовое население обрабатывает эти неистощимые земли, и если труд не приносит ему полного благоденствия, то по причинам, не имеющим ничего общего с богатством почвы. Но разве те же самые причины отсутствуют в других местах? Почему же люди покидают области, где по крайней мере природа к ним благосклонна? Благосклонна... Да, но до того момента, пока не пробудится чудовище, бывшее в то же время источником их хотя бы относительного благополучия. Как не мечтать о знании, которое дало бы возможность предвидеть эти пробуждения, и если не охранять поля, то хотя бы спасти тысячи жизней!

Как ни плодородны, скажут нам, эти смертоносные зоны, но ведь их можно оставить, население перевести далеко от обиталища огня... Безусловно, но что делать, если вулкан возникает там, где никто этого не ждет? Этна, Везувий! Мы их знаем – это старые враги... Но никто не ждал появления Хорульо; его извержение началось в Мексике 28 сентября 1759 года и длилось сорок лет (Гумбольдт немного позже посетил это беспокойное чадо земли, вышедшее в полном вооружении из ее чрева). Случается, что совершенно неожиданно со дна моря поднимаются острова: Богослов в Алеутском архипелаге или такой же островок между Мальтой и Сицилией... Подлинные творения географии, единственные явления, позволяющие человеку в наши дни воссоздать картину больших геологических катаклизмов[25]. Ошеломленный современный человек видит, как на поверхности Земли, рельеф которой он считал установившимся навсегда, появляются новые горы. Он им дает название, выражающее степень его изумления: Монте Нуово поднялся в XVI столетии к западу от Неаполя; вулкан Новорупта (Новая Рупта) в XX столетии прорезал на Аляске дно долины Десяти тысяч дымов. А Пари-кутин...

В деревне на юго-западе Мексики жил крестьянин по имени Дионисио Полидо, обрабатывавший свое поле. Несколько дней он замечал, что на его ниве там и сям появлялись трещины. Иногда из них струился тепловатый дымок. Добрый Дионисио не задавал себе вопросов, он пахал свое поле и заступом зарывал и выравнивал трещины. Наконец, довольный, он с женой и сыном созерцал дело своих рук... Но вдруг из глубин земли послышался страшный грохот. Дионисио с женой и сыном бросились бежать.

Будь то на совершенно новых местах или вблизи кратеров, уже известных своей опасностью, неужели мы навсегда обречены быть захваченными врасплох, раздавленными, сожженными, засыпанными пеплом, погребенными под горячим камнем? Неужели кошмар Геркуланума и Помпеи будет всегда слишком поздно будить женщин и детей?

Но уже в ту страшную ночь один взгляд оставался ясным. Вместо того чтобы уплыть прочь, Плиний со своей галеры изучал пронизанную пламенем тучу; если тогда, когда все бежали, он сошел на берег в Стабии и пошел навстречу извержению, внимательно изучая его проявления, записывая свои наблюдения, то это потому, что он как натуралист взял на себя задачу заметить и передать все, что могло показаться замечательным и интересным. Как жаль, что до нас не дошли таблицы Плиния.

Но уже хорошо и то, что в знаменитом письме его племянника[26] к Тациту попутно с рассказом о смерти Плиния Старшего содержатся драгоценные заметки, первые зачатки науки, благодаря которой человечество имеет возможность избежать гнева многих «Везувиев».

В этом матче между населением Земли и его страшным противником наука, помогая нам уберечься от его самых неожиданных, самых разрушительных ударов, дает нам в руки два козыря хорошего бойца: предвидение и быстроту. Предвидение вулканических пробуждений стало возможным в результате физических и химических исследований, а быстрая эвакуация населения угрожаемых зон стала легко осуществимой благодаря современным техническим средствам.

Приборы, все более и более многочисленные, позволяют предвидеть извержения: сейсмографы, микрофоны, магнитометры, гравиметры, спектроскопы и т. д. Вулкан, находящийся под неусыпным наблюдением, не может нас застать врасплох, и мы даже можем до какой-то степени предсказать силу его будущей деятельности. В предвидении бедствия, казалось бы, ничто не должно мешать использованию для спасения людей системы «воздушных мостов», изобретенных и применяемых в совершенно других целях...

Предпочесть сооружение вулканологических обсерваторий постройке блокгаузов и пропагандировать мирное использование авианосцев могло бы сейчас показаться утопией. А вместе с тем если бы кто-нибудь спросил на этот счет мнение миллионов обитателей вулканических областей... Я хорошо знаю, что речь идет об опасности, общественное мнение которой не мобилизуется сенсационными газетными заголовками. Но нет сомнений, что это только временный паралич гуманности, и совсем не нужно отчаиваться в будущности рода человеческого.