Жюль Верн - В Магеллании Страница 35

Да, Кау-джер расстался с ними. Исчез вместе с Карроли и его сыном. Куда они направились? На Исла-Нуэву? Чтобы снова жить в уединении, прерываемом поездками к индейским племенам, и не думать о возвращении на остров Осте? А зачем ему возвращаться на полуостров Харди?.. Разве поселение на берегах реки Яканы не временное и не будет покинуто?.. Разве поселенцы не будут перевезены чилийским кораблем в Вальпараисо или Буэнос-Айрес или отправлены пароходом Общества помощи переселенцам в Африку?

Такие вопросы рождались у обитателей острова. Им было понятно, если бы Кау-джер уехал в день отплытия переселенцев. Но так?! Ни с кем не попрощавшись, даже с мистером Родсом и его семьей?! Столь внезапно не прерывают дружеские связи, искренние, многократно подтвержденные… Уезжать без прощания — непростительно… Наконец, почему такая спешка, напоминающая бегство?.. И не прибытие ли чилийского сторожевого корабля тому причиной? Можно было поверить в любое из этих предположений, учитывая тайну, окружавшую жизнь этого человека, даже национальность которого осталась неизвестной.

В восемь утра сторожевик бросил якорь на расстоянии трех кабельтовых от мыса Ложный Горн, и командир корабля тут же сошел на берег.

По договору от 17 января 1881 года западная и южная части Магеллании отошли к Чили, и чилийское правительство, воспользовавшись кораблекрушением «Джонатана» и присутствием на острове Осте нескольких сотен переселенцев, решило показать себя рачительным и заботливым хозяином.

В сложившейся обстановке Аргентина ни на что не могла претендовать, кроме как на отошедшие к ней территории Патагонии и Огненной Земли, а также и на остров Эстадос, расположенный по другую сторону пролива Ле-Мер. Чили в своих новых владениях обладало полной свободой действовать в собственных интересах. При этом правительство понимало, что стать хозяином части некогда единого архипелага — это всего полдела. Главное — суметь воспользоваться природными богатствами, как минеральными, так и растительными, развить торговлю и промышленность, обжить и обустроить незаселенные земли. И примером такой политики на западном побережье Магелланова пролива стал Пунта-Аренас. Осознавая ежегодный рост его колониального значения, Чилийская Республика могла бы продолжить эту практику, содействуя иммиграции на перешедшие под ее управление острова Магелланийского архипелага, чтобы использовать природные богатства этого района, до тех пор предоставленного одним только жалким индейским племенам.

И вот у берегов острова Осте, расположенного в самой гуще лабиринта южных проливов, потерпел крушение крупный корабль, который вез около тысячи переселенцев в Африку, где португальское правительство предоставило им концессии на участок земли. В результате катастрофы более ста американских, ирландских, немецких семей — мужчины, женщины, дети — нашли на острове убежище. И если в переполненных городах Соединенных Штатов они были лишними, то почему бы здесь, в далеких заморских краях, им не попытать счастья?

Чилийское правительство с полным правом отнеслось к кораблекрушению как к посланной свыше удаче, не воспользоваться которой было бы просто глупо. А потому людей решили не забирать с острова, а превратить в колонистов. Капитан сторожевика отправился с поручением: предложить переселенцам рассматривать остров Осте как земельную собственность, от которой чилийское правительство отказывается в их пользу.

Более ловкий ход трудно придумать. Отдавая переселенцам остров Осте в их собственность, правительство рассчитывало привлечь эмигрантов и на другие острова — Кларенс, Досон, Наварино, Эрмите, при этом сохраняя над ними свою юрисдикцию. Если новая колония будет процветать (а это казалось вполне вероятным), то все сомнения отпадут и архипелаг начнет активно развиваться.

К тому же надо заметить, что Пунта-Аренасу как свободному порту, избавленному от таможенных процедур и пошлин, уже негласно открытому для судов с двух континентов, предстоит великое будущее. Такая политика обеспечивала чилийскому правительству полное господство в Магеллановом проливе (хотя и признанном по договору нейтральным), поскольку его берега принадлежали Чили. Что же касается острова Осте, то его в Сантьяго решили не только освободить от налогов, но и передать переселенцам в собственность, предоставив полную автономию и исключив из числа своих владений. И тогда остров Осте становился единственным уголком Магеллании, сохранившим независимость.

С подобным аргентинское правительство согласиться, конечно, не могло. Пойти на это — означало потерять часть Огненной Земли. А кроме малоплодородного и заброшенного острова Эстадос, Аргентине по договору 1881 года не принадлежал ни один другой остров. Чили же владело всем Магелланийским архипелагом к югу от пролива Бигл и к западу от Магелланова пролива.

Теперь все зависело от решения переселенцев. Что предпочтут они: быть концессионерами в Африке или владельцами острова в Магеллании? И ответ надо было дать как можно скорее. Чилийское правительство наделило капитана корабля всеми полномочиями. Оно приказало ему оставаться на острове две недели, а затем покинуть его, независимо от того, будет договор подписан или нет. Если ответ будет положительным, переселенцы немедленно обретут статус владельцев острова Осте и смогут поднять над ним любой флаг, какой им только вздумается. В случае отрицательного ответа правительство сообщит, когда и какой корабль будет отправлен на остров, чтобы перевезти потерпевших крушение. Само собой разумеется, что сторожевик водоизмещением всего в двести тонн не справится с этой задачей. Что же касается американского корабля из Сан-Франциско, откуда должна была прийти помощь, то он прибудет не скоро, и переселенцам придется провести на острове еще несколько недель.

Столь неожиданное предложение привело переселенцев в чрезвычайное замешательство. Два дня оно обсуждалось в каждой семье. Но никому даже в голову не пришло обсудить его сообща. Все это казалось настолько невероятным, что многие вообще не приняли предложение всерьез. Наиболее дотошные приходили к капитану корабля за дополнительными разъяснениями. Они хотели еще раз убедиться в достоверности его полномочий, лично услышать от него, что независимость острова гарантируется самим правительством Чилийской Республики.

Капитан всячески убеждал интересовавшихся дать свое согласие. Он объяснял причины, побудившие правительство пойти на такой шаг, говорил, что оно очень заинтересовано создать в Магелланийском архипелаге новые поселения колонистов, наподобие процветающего Пунта-Аренаса.