Ричард Маак - Путешествие по долине реки Усури. Том I. Страница 36

Подобно приамурским племенам, и туземцы усурийской долины платят китайскому правительству ежегодную дань собольими шкурками. Китайские чиновники, живущие при устье реки Имы, часто делают поездки вверх и вниз по Усури для сбора этой дани, причем, обыкновенно, не обходится без притеснений и незаконных поборов в пользу собственного кармана собирателей. Со времени последних русских завоеваний в амурском крае он часто посещается иркутскими и забайкальскими купцами и другими путешественниками-торговцами, которые все занимаются здесь преимущественно вымениванием от туземцев соболей. Вследствие такого постоянного запроса, соболи уже в это короткое время (6 лет) успели значительно подняться в цене. В первые годы русского владычества на Амуре почти всякий путешественник привозил из амурского края значительное количество соболей, полученных от туземцев в обмен за несколько аршин какой-нибудь ткани или даже за медные пуговки, кольца и тому подобные мелочи; теперь же здесь приходится уже платить от 3–5 рублей серебром за шкурку, притом непременно серебряною монетою, и эта цена, без сомнения, будет возрастать с каждым годом.

В быту ходзенов соболь играет весьма важную роль как пушной зверь, составляющий главный источник их благосостояния. Возвратясь домой с промысла, ходзен отправляется к своим «друзьям», китайским торговцам, и отдает им добытые шкурки, как ходячую монету или в уплату старых долгов, или за новые покупки; а так как эти друзья доставляют ему необходимые для него и для его семьи в течение всего года жизненные припасы и другие товары, то чем удачнее был промысел, тем на более долгое время обеспечивается благосостояние ходзена.

Промышлять соболей начинают с первым снегом, следовательно, на Усури около начала ноября. В это время промышленники покидают свои жилища и отправляются ставить свои самострельные западни[55] в тех местах, где больше найдут соболиных следов. Охота обыкновенно продолжается около двух месяцев, и если она идет удачно, то каждый промышленник добывает в течение этого времени до 50 шкурок. Иногда добыча бывает и гораздо менее богата: случается, что туземец приносит домой около 20 штук; но это число можно уже принять за minimum. Одну из причин, мешающих иногда успеху, составляют глубокие снега, которые затрудняют самое производство промысла. Нередко также надежды охотников на удачный промысел разрушаются переходами соболей с одного места на другое. Эти переходы, очень хорошо известные туземцам, от которых я и узнал о них, находятся в тесной связи с переселениями белок, бурундуков, мышей и других грызунов, которые составляют главную пищу соболей.

5) Mustela sibirica Pall. Колонок.

У ходзенов, около низовьев Усури: цольци́ и цольцоэ; у них же, около верховьев Усури: чольци.

У манджуров: солохи́.

У китайцев: хонгшо-ля́нгза и хуанг-ши́нза.

Я много расспрашивал туземцев об этом северном виде куньего рода, и они сообщили мне, что он водится по всей Усури, за исключением только обширных луговых степей (около озера Кенгка и около Мурени), и везде попадается довольно часто; зимою колонок, по словам местных жителей, показывается и на луговых степях, вероятно, для того, чтобы ловить здесь мышей и других маленьких грызунов. Этот зверек не составляет для туземцев предмета особенного промысла, хотя китайцы, торгующие с ними в усурийской долине и покупают колонковые шкурки весьма охотно. Впрочем, они довольно часто попадаются у китайских торговцев между другими пушными товарами оттого, что колонки нередко делаются жертвами тех западней, которые ставятся на соболя. В домашнем быту туземцев шкурки этого вида имеют весьма небольшое значение. Китайские же торговцы доставляют их в Гирин, где они, говорят, продаются за хорошую цену. Но особенно спрашивается этот товар в китайском городе Ше-янь, где платят по 500 джеха за шкурку. На Усури с меня брали 50–80 копеек серебром за шкурку.

6) Mustela erminea L. Горностай.

У ходзенов около устья Усури: джели́.

У китайцев: йиньшу.

Хотя горностай известен обитателям всей усурийской долины, однако же все собранные мною на месте сведения делают весьма вероятным, что южная граница его распространения проходит через эту часть Манджурии. При устье Усури местные жители говорили мне, что он встречается у них нередко. По мере же приближения к экватору он становится все реже и реже; некоторые из ходзенов, ежегодно охотящихся у источников Усури, говорили мне, что им почти никогда не случалось видеть там горностая, и это заставляет думать, что горы Сихота-алин составляют южную его границу, тем более, что и по всему верхнему течению Усури этого зверя уже не промышляют.

7) Mustela vulgaris Briss. Ласка обыкновенная.

О том, что ласка водится в амурском крае, мы до сих пор знали только по экземпляру, который был добыт при устье Амура и описан г. Шренком[56].

Одно неделимое, найденное мною при Сунгачи, заставляет расширить область этого вида приблизительно до 45°30′ с. ш. Шкурка этого неделимого, которую я привез с собою, имеет летнюю шерсть и во всех отношениях сходна с амурскою шкуркою, описанною г. Шренком. Ласка, кажется, уже весьма редка в усурийской долине и мало известна жителям: туземцы, которым я показывал свой экземпляр, называли зверька — джелики, а это название показывает, что они или вовсе не отличают ласку от горностая, или же считают ее детенышем последнего.

8) Mustela flavigula Bodd. Непальская куница.

М. Hardwicki. Horsfield, Zoolog. journ. IV, 239, tab. 8. — Sal. Müller Verhdl. need Bezitt. I, 30.

Viverra quadricolor. Schaw. gen. zool. I, b, 429. — Pennant Quadrup. II, 52.

Mustela Henrici. Westermann, Bijdr. Dierk. 13.

У ходзенов: харса́.

У манджуров: харса́.

У китайцев: ми-гау́за.

Этот зверь представляет весьма интересное явление в фауне усурийской долины, потому что до сих пор был находим только на Яве, Суматре, и в лесистых горах Непала. Я узнал о нем в первый раз от туземцев, которые называли его вышеприведенным именем; а впоследствии купил у них и шкурки, которые привез в Петербург. Эти шкурки можно принять с первого взгляда за принадлежащие особенному виду, потому что они довольно отличны и по цвету, и по расположению красок от непальского экземпляра, хранящегося в зоологическом музее Императорской Академии Наук; но более внимательное сравнение их убедило меня, что это не более, как географическая разность. Последнее тем вероятнее, что и в настоящем своем отечестве, т. е. во внутренней Азии, непальская куница принадлежит к числу форм, значительно изменяющихся. В этой стране найдены две разности, различающаяся окраской — одна более темная, другая более светлая. У первой разности: верхняя поверхность головы и шеи, задняя часть туловища, так же, как конечности и хвост, черные с лоском; спина и брюхо однообразно бурые; нижняя челюсть чисто белая, задняя часть нижней поверхности шеи — светло-желтая, а передняя иногда светло-желтая, иногда оранжевая, иногда же оранжево-бурая. Вторая, более светлая, разность отличается от первой чернобурым цветом в окраске головы, шеи, ног, затылка и хвоста; сверх того, у второй разности туловище сверху и снизу и передняя поверхность шеи песчано-желтые; нижняя челюсть у ней белая, также как и у предыдущей.