Александр Большаков - За столпами Геракла Страница 36

История завоевания. Сложившаяся к началу XV века социально-экономическая обстановка в государствах юго-западной Европы создала благоприятные условия для захвата колоний, в том числе Канарских островов. Тем не менее колонизация этого архипелага растянулась еще почти на столетие — она продолжалась с 1402 вплоть до 1496 года. Колониальная экспансия государств Пиренейского полуострова была на ранней своей стадии тесно связана с реконкистой. К середине XIII века в ходе реконкисты арабы были изгнаны с большей части территории Пиренейского полуострова, однако основная масса крестьянства (к тому времени уже лично свободного) и многочисленное мелкое и среднее дворянство (идальго) оставались без земли. Крупные феодалы обогащались в течение многовековой борьбы с маврами за счет завоевания новых земель. Все это создало предпосылки для «колонизационного выхода» реконкисты за пределы Пиренейского полуострова. Экономика Испании и Португалии не отличалась высоким развитием, однако отмеченные выше обстоятельства, а также выгодное географическое положение этих стран обусловили их ведущую роль в эпоху великих географических открытий.

Испанская колониальная экспансия началась с завоевания Канарских островов, причем первыми в 1403–1405 годы были захвачены острова Лансароте, Фуэртевентура и Иерро, наиболее ослабленные и опустошенные пиратскими набегами конца XIV века.

К. Маркс, характеризуя испанскую колониальную экспансию в Америке, отмечал, что «разбой и грабеж — единственная цель испанских искателей приключений...» [Маркс, Хронологические выписки, с. 100]. Эти слова могут быть полностью отнесены и к испанскому завоеванию Канарских островов. Отсутствие на этом архипелаге драгоценных металлов компенсировалось наличием здесь других природных богатств. Королева Изабелла в своем распоряжении от 13 мая 1478 года о снаряжении экспедиции с целью завоевания «неверных» островов Канарской группы, и прежде всего Гран-Канарии, указывает на необходимость поскорее собрать растущий на островах в диком виде лишайник орсель, чтобы никто другой не сделал этого ранее [Navarrete, с. 450–451].

Анализ испанской колониальной политики, первым актом которой явился захват Канарского архипелага, показывает полную несостоятельность выдвигаемых некоторыми буржуазными историками аргументов в оправдание осуществленных завоеваний. Рей Бетанкур Эстрелья, исследовавший проблему генезиса испанского колониализма, отмечает, что «чрезвычайно ясно видны истинные намерения испанского колониализма, в которых никогда не было „альтруистического“ рвения принести „веру“ и „культуру“ аборигенам или задачи поставить страну на „пути развития“ того времени. Поэтому следует говорить не о „транскультурации“, а о геноциде» [Бетанкур Эстрелья, с. 3].

Идею о том, что аборигены Канар не стали жертвою геноцида, а быстро ассимилировали с пришлым населением, высказал, в частности, Д. Вельфель. Его последователей, выступающих против утверждений, будто бесправие и жестокость при колониальных захватах были в порядке вещей, можно встретить и сегодня. Однако сколько бы ни находили в архивах доказательств мирного сосуществования конкистадоров с колонизуемыми народами, в том числе применительно и к Канарам, правдивая история завоеваний свидетельствует о противном.

Краткая история покорения Канарских островов такова.

На первом этапе завоеванием архипелага руководили французские рыцари Жан де Бетанкур и Гадифер де ла Саль, состоявшие на службе у короля Кастилии. В июле 1402 года они, воспользовавшись призывом миссионеров о помощи, высадились с командой из 53 моряков, набранных в Нормандии, Гаскони, Пуату и Анжу, на Лансароте. Их сопровождали три привезенных из Франции канарца, которые выполняли функции переводчиков. Через некоторое время Бетанкур заключил с правителем острова договор о мире и дружбе. Прибывшие соорудили на острове крепость, получившую название Рубикон. Поняв, что без дополнительного подкрепления завоевать острова не удастся, Бетанкур, оставив в крепости часть команды, возвратился в Испанию, где принес феодальную присягу королю Кастилии и Леона Энрике III. Король отдал ему «Канарские острова в лен, пожаловав одновременно 7б доходов с островов, а также право чеканки на Канарах собственной монеты. Кроме того, Бетанкур получил деньги (20 тыс. мараведи[8]) и корабль с 80 воинами и припасами» [Рябикова, с. 250].

В отсутствие Бетанкура оставшиеся в крепости солдаты захватили в плен более 20 аборигенов, которые затем были проданы в рабство. В ответ на это островитяне убили нескольких конкистадоров. Благодаря предательству одного из коренных жителей европейцам удалось захватить правителя острова. Между конкистадорами и аборигенами начались военные действия, в результате которых почти все мужчины острова были убиты. 80 женщин и детей, а также правитель острова были крещены.

Та же участь постигла и аборигенов Фуэртевентуры. Островитяне оказали упорное сопротивление захватчикам, однако к 1405 году оно было сломлено, а в январе этого года были насильно обращены в христианство оба правивших на острове вождя.

При завоевании Иерро конкистадорам удалось хитростью заманить на корабли вождя острова и его приближенных. Все они были проданы в рабство. Значительная часть остального населения, оказавшего стойкое сопротивление захватчикам, была перебита.

Попытки Бетанкура захватить другие острова архипелага окончились неудачей. В 1406 году на Канарах было учреждено епископство, названное Рубиконским.

Перед отъездом в Нормандию Жан де Бетанкур назначил своего племянника Масиота губернатором покоренных островов. Но в 1418 году Масиот де Бетанкур продал свое право на управление островами другому сеньору. С этого времени управление архипелагом неоднократно переходило из рук в руки. В 1448 году право на управление приобрел дон Энрике де Португаль, а в 1455 году — Диего де Эррера, также португалец. По существу, вместе с этим правом приобреталось также право на грабеж аборигенов и захват еще не колонизированных островов. В 1477 году право на контроль над архипелагом перешло от Диего де Эрреры непосредственно к королеве Изабелле, после чего королевская власть приступила к завоеванию оставшихся непокоренными островов.

На протяжении всего периода колонизации Канарского архипелага его острова периодически подвергались пиратским набегам, основной целью которых был захват коренных жителей, доставляемых на невольничьи рынки Европы наряду с гвинейскими рабами. Как отмечал в одной из своих работ Александр Гумбольдт, «в XV веке почти все народы, занимавшиеся торговлей, в особенности испанцы и португальцы, отправлялись на Канарские острова за рабами...». По свидетельству Кадамосто, в середине XV века христианизированные жители уже покоренных островов также включились в охоту за рабами. В ночное время они подплывали к островам, население которых еще не было обращено в христианство, и захватывали в плен аборигенов с целью продажи их испанцам в рабство. Коренное население оказывало работорговцам и конкистадорам отчаянное сопротивление, причем наиболее успешно отражали морские набеги жители Тенерифе и Гран-Канарии.