Рамиз Алиев - Изнанка белого. Арктика от викингов до папанинцев Страница 37

Организация спасательных работ была поручена Л. Брейтфусу. В Норвегии он провёл переговоры с Нансеном, Амундсеном и Свердрупом. В результате было выбрано два хоть и не новых, но весьма прочных деревянных судна – «Эклипс» и «Герта», а Свердруп даже согласился возглавить одно из них. Его кандидатура поначалу была отвергнута министерством, поскольку предполагалось, что экспедиция будет организована исключительно силами русских. Но Брейтфус всё же настоял на своём, и, как впоследствии выяснилось, не зря.[103] Ещё два судна – «Андромеда» и «Печора» – были зафрахтованы в Архангельске. «Герта» должна была обследовать западное побережье Новой Земли и Землю Франца-Иосифа, а «Эклипс» с норвежской командой – берега Карского моря. Попутно «Эклипс» мог информировать о состоянии льдов корабли, идущие Карским морем в Сибирь, а также «Таймыр» и «Вайгач», которые с большим трудом пробивались Северо-Восточным проходом на запад (рис. 3–19).

Поисковая экспедиция стала экстраординарным по масштабу предприятием: на неё было выделено почти полмиллиона рублей, суда были оснащены радиостанциями и, что было абсолютной новостью, к работам в Арктике впервые был привлечён самолёт поручика Яна Нагурского[104]. Были наняты два лучших российских ледовых капитана – И.П. Ануфриев («Герта») и Г. И. Поспелов («Андромеда»), руководство экспедицией, точнее, той её частью, что отправлялась на поиски Седова, было поручено капитану I ранга Исхаку Ибрагимовичу Ислямову. В инструкциях, данных Ислямову, было отдельным пунктом прописано, что «никаких научных задач экспедиция не преследует». В Александровске «Герта» оказалась уже после начала войны, но экспедиция продолжила работать по плану. К этому времени от «Андромеды» были получены сведения, что Седов после зимовки на Новой Земле отправился на Землю Франца-Иосифа, и «Герта» сразу взяла курс на мыс Флора. Здесь из оставленных записок Ислямов узнал о судьбе экспедиции Седова и группы Альбанова. Как выяснилось, «Герта» и «Фока» несколькими днями ранее разминулись в Баренцевом море. Ввиду начавшейся войны с Австрией, Ислямов поднял на открытом австрийцами архипелаге русский флаг и объявил о присоединении его к владениям российского императора. «Герта» осмотрела берег до мыса Ниль, где бесследно исчезла четвёрка альбановцев, но следов их пребывания не нашли. Поскольку «Фока» к этому времени уже вернулся на Мурман, а срок аренды «Андромеды» и второго вспомогательного судна – «Печоры» – истекал, то и «Герта» была отозвана в Архангельск, а экспедиция ликвидирована.

Экспедиция «Эклипса» на восток, в Карское море, также не дала новых сведений о пропавших. «Эклипсу» не удалось найти «Святую Анну» – да и кто бы мог подумать, что, пройдя через Югорский Шар в Карское море, она в итоге окажется к северо-западу от Земли Франца-Иосифа. Направление движения льдов в Карском море было практически не изучено. Поэтому дрейф «Святой Анны» далеко на северо-запад стал полной неожиданностью для организаторов и руководителей спасательных экспедиций. Когда же от Альбанова были получены сведения о местоположении «Анны», «Эклипс» уже вмёрз в лёд и зимовал у западного побережья Таймыра. Тогда же возникло предположение, что и «Геркулес» Русанова должен быть где-то в тех же водах, что и «Святая Анна», поскольку прошёл в Карское море примерно тогда же, а значит, должен был быть захвачен тем же движением льда [24,с.26]. Поэтому «Эклипс» был целиком переориентирован на новую задачу – на оказание помощи «Таймыру» и «Вайгачу», оказавшимся в опасном положении во время зимовки у Таймыра, неподалеку от «Эклипса»[105]. На следующий год, когда суда освободились ото льда, Свердруп посетил остров Уединения, поскольку он был упомянут в телеграмме Русанова, но следов пребывания людей там не оказалось. Увы, гораздо позже выяснилось, что «Эклипс» зимовал примерно в том же районе, где, по-видимому, зимовала в 1913 году экспедиция Русанова (рис. 3–19), но, скорее всего, зимой 1914 года никого из русановцев уже не было в живых.

Рис. 3–19. Маршрут «Эклипса». Флажками отмечено местоположение стоянок Русанова – о. Геркулес (восточнее) и о. Попова-Чухчина. Пунктиром показан обратный путь «Эклипса»

В 1915 году «Герта» вновь была направлена на поиски экспедиции Брусилова, в этот раз к берегам Шпицбергена, а «Андромеда» должна была искать на Земле Франца-Иосифа, но так и не смогла пробиться к архипелагу.

Поиски Седова, Брусилова и Русанова, подобно поискам Франклина, оказались безрезультатными. Возможно, будь в 1914 году в распоряжении Ислямова «Ермак», судьба «Святой Анны» сложилась бы иначе.

Великие воздушные гонки

Объявление на почтамте: «Телеграммы, связанные с поисками пропавшей экспедиции Нобиле, принимаются бесплатно». Рабинович телеграфирует другу в Одессу: «Хаим зпт ищи Нобиле тчк Если не найдешь зпт пришли копчёной скумбрии тчк».

Идея проникнуть по воздуху в недоступные полярные области возникла ещё в конце XIX века. Первая попытка шведского воздухоплавателя Соломона Андрэ окончилась трагедией. Руал Амундсен (рис. 3–20) одним из первых осознал, что время погонщиков собак окончилось и успех в Арктике будет принадлежать авиаторам. Долгое время авиаторы колебались, какой тип воздушных судов использовать – в 20-е и даже в начале 30-х самолёты были ещё очень ненадёжными, использование дирижаблей для исследования Арктики казалось более перспективным. Как обычно, успешные экспедиции оказались вскоре забыты, в отличие от трагической истории дирижабля «Италия», известной во многом благодаря фильму Михаила Калатозова «Красная палатка». Эта история замечательна ещё и тем, что стала первым успехом большевиков в Арктике, и именно с неё начался массовый интерес к полярным исследованиям в Советской России.

Истоки трагедии дирижабля «Италия» следует искать в предыдущей экспедиции – совместном предприятии Амундсена и Нобиле. И хотя полёт «Норвегии» (рис. 3–21) закончился благополучно, именно он в итоге стоил Амундсену жизни, а Нобиле – репутации.

Рис. 3–20. Руал Амундсен (Источник: Библиотека Конгресса США)

Рис. 3–21. Дирижабль «Норвегия» в Кингсбее (Источник: Библиотека Конгресса США)

Оказавшись вне своей стихии – льда и воды, – Амундсен утратил свои преимущества – диплом судоводителя здесь уже был бесполезен, равно как и опыт лыжника и погонщика собак. Воздух требовал многолетнего изучения, развитой интуиции, знания современной техники, владения иными приемами навигации, глубокого понимания метеорологии. В морских и сухопутных экспедициях Амундсен контролировал ситуацию несравненно лучше:

«…меня поразила одна слабая сторона, общая большинству прежних полярных экспедиций. А именно: их начальники не всегда были судоводителями, вследствие чего в отношении навигации им почти всегда приходилось передавать управление судном в руки более опытных мореплавателей. При этом неминуемо оказывалось, что тотчас по выходе в море у экспедиции появлялось два начальника вместо одного. Это, безусловно, всегда вело к разделению ответственности между начальником экспедиции и капитаном, откуда беспрестанно возникали трения и разногласия, а следствием этого являлось ослабление дисциплины среди подчинённых участников экспедиции. Возникали две партии: одна состояла из начальника экспедиции и научных сотрудников, а вторая – из капитана и судового экипажа. Поэтому я заранее решил никогда не становиться во главе экспедиции, прежде чем не буду в состоянии избежать этой ошибки. Все мои стремления были направлены к тому, чтобы самому приобрести необходимые знания и опыт в управлении судном и выдержать экзамен на капитана» [5].

В экспедиции «Норвегии» ситуация осложнилась ещё и разделением экипажа по национальному признаку. Амундсен оказался зависимым от своих норвежских и итальянских пилотов и механиков. На борту «Норвегии» он, по сути, был пассажиром, как и другой «руководитель» – американский миллионер Элсуорт. И конечно, не мог смириться с тем, что многие считали именно Нобиле, а не его, Амундсена, а тем более не Элсуорта, настоящим руководителем перелёта. И экспедиция, которая могла бы войти в историю как первое достижение Северного полюса[106], стала примером склок и мелочных распрей. Впрочем, настоящей целью Амундсена в этой экспедиции был уже не полюс – подобно другим современникам, в частности Стефанссону, он надеялся найти неизвестный полярный континент в неисследованной области к северу от Аляски.

Конфликты начались ещё до старта – в этой экспедиции было слишком много пиара и политики и почти совсем не было науки. Единственным научным инструментом на борту был электроскоп чешского геофизика Франтишека Бегоунека, причём самому учёному места не хватило. И тут ещё Бэрд со своей «Жозефиной Форд» так некстати.