Междумирье - Артем Кушнеров Страница 38

Как узнают студенты, придя на первую пару в Университет по Вопросам Изучения Времени, в сущности над временем не властен никто. В отличие от пространства, которое больше напоминает спокойное море, в котором можно искусственно вызвать все, что заблагорассудится и искривлять его как угодно, время нельзя остановить. Оно не послушается никого, лишь посмеявшись над ним. Поэтому вместо слова «управление» гораздо правильнее использовать «направление», но как гордый народ, доминутемпы никогда и не задумывались о смене терминологии.

А время продолжает раскрывать свои тайны студентам, углубляя их в саму суть устройства мира. Оно независимо, а вот все существующее вокруг обязано ему подчиниться. С таких слов начинают обычно первую лекцию теории душ. Но, сколько бы они ни были красивыми, они лукавы. Каждая песчинка в мире имеет свою историю, а история – именно то, что неразрывно связано со временем. Проще говоря, ученый совет решил назвать отдельное событие, связанное с отдельным предметом в определенный бесконечно малый промежуток времени – нитью. Это основа, на которой базировалось все знание расы. И она определенно была верна, не в объективном смысле, но как максимально близкая модель к тому, что вообще может представить себе живое существо.

Нити сплетаются вместе, образуя клубки, комки и узлы. В сущности, все три типа присутствуют повсеместно и составляют реальность, а точнее ту ее часть, которая не зависит от пространства и физического проявления. Клубки – самый распространенный тип, как узнают студенты, потому что они создаются и существуют непрерывно. Это единица истории отдельного неживого объекта. Именно с их помощью студенты сейчас пытаются выполнить поставленную молодым преподавателем задачу, ведь привязываться к определенной координате в пространстве гораздо менее выгодно, нежели к «координате» во времени. А точнее к определенному состоянию того или иного клубка.

Дальше они узнают «главную» особенность теории душ: собственно, сами «души». Они наименее распространены и называются узлами. Как нетрудно догадаться, это единица истории отдельного существа. Когда формируется узел времени, создается «душа» – на этом сошлась церковь с ученой коллегией. Впрочем, хоть это и вопрос терминологии, наука впервые шагнула на сторону эзотерического, а мистическое обрело форму и объяснение. Таким же образом, было заключено, что сам процесс жизни – процесс затягивания, а смерть являет собой завязанный узел.

Последней основой, почти факультативной, для студентов являются комки. Мнения ученых на их счет разнится, кто-то включает их как ответвление от клубков, а кто-то считает вполне самостоятельным типом. В сущности, на ранних этапах изучения никто и не подумал выделить их, но, когда встал вопрос о том, к чему относить растения и прочие живые организмы, вроде бактерий, пришлось признать, что ни клубок, ни узел не отвечают «условию задачи». В коллегии даже предлагали более благозвучное название «моток», но дабы не вносить путаницу сошлись на невзрачном «комке».

Этот тип, в отличие от клубков, может внезапно затянуться. При этом он не превращается в узел (из все тех же соображений избегания путаницы), а становится «неразрешимым».

И вот так, медленно разочаровываясь в чудесах, которые сулит «управление временем», взрослеющие доминутемпы прекращают мечтать исправить свои оценки, переиграть какие-то неприятные события или попросту сделать жизнь идеальной. Они погружаются все глубже в математические расчеты, еще одно представление времени, которое делит и его на три измерения, и совершенно забывают о том, что место чуду еще есть.

Речь, конечно о «колдовстве» – особой мистической способности, которую ТУВИВ старается воспитать в своих студентах. Каждая такая – индивидуальность и редкость, ведь в обычных условиях проявляется редко. Вот она позволяет немного улучшить жизнь, влияя на узлы времени и клубки частей тел. Собственно, вся культура Янтарной фракции полностью основана на этих «чудесах».

И это достаточно романтичная перспектива, как справедливо размышлял Лиан, отвлекшись от текста в методичке. Пожалуй, его «свобода» позволила ему предвкушать тот миг, когда он наконец встретится лицом к лицу со своей способностью. Миг испытания, миг великого стресса, который обязан пройти каждый студент, получая представление о своей силе.

Строго говоря, это событие делило жизнь на детство и юношество в Янтарных кругах, и его ожидали все. С давних пор оно являло собой великий праздник, которым завершался четвертый курс обучения. Но стандарты менялись, темпы тренировок становились интенсивнее, а ученая коллегия настаивала на том, чтобы молодые доминутемпы как можно раньше начинали осваиваться со своими способностями, чтобы к концу обучения в ВУЗе они сразу начинали приносить пользу в работе определенного Дома.

Скрепя сердце руководство ТУВИВ перенесла праздник на середину учебного процесса третьего курса. Ожидания студентов внезапно увязли в монотонной учебе, захлебнувшись плотным графиком. Атмосфера ожидания полностью рухнула, а сам праздник стал восприниматься буднично, серо и уныло. Так что совсем неудивительно, что среди всех шестерых в этой комнате только Лиан предавался мечтам, ведь имел на то полное право: праздник и сама церемония назначены на завтра.

Фария, заметив отсутствующий взгляд того, к кому уже давно была неравнодушна, легонько толкнула его локтем, возвращая в реальность. Понаблюдав за смешным и немного нелепым отхождением кудрявого парня, она подавила в себе смешок. Она любила парня и ждала его признания. Ее зависть его «свободе» можно было назвать «белой», но в сущности она не придавала ей никакого значения. Ее душу занимала тревога, растущая в последние дни, словно по ту сторону реальности кто-то уже приготовил бомбу, что норовит взорваться.

Она никогда не была особо верующей и уж точно не верила в разные мистификации, поэтому старалась гнать дурные мысли подальше. Но чем дальше она их откидывала, тем быстрее они возвращались, притом с новой силой. И Фария понимала причину. Она боялась церемонии. Боялась своего испытания, отчаянно желая куда-нибудь спрятаться и не показывать носа. Единственное, что ее успокаивало – наблюдение за парнем, который всколыхнул ее чувства. Она чувствовала их связь, похожую на ту, что бывает у ребенка к родителям, но совершенно другого толка. И она наслаждалась своим чувством, ведь не могла насладиться им в детстве.

Они встретились взглядом и тут же отвели друг от друга глаза, уставившись в методички. Каждый из них догадывался о чувствах другого и выражал им глубокую симпатию. Как обычно бывает в молодости двух людей, обделенных родительской лаской, они прекрасно понимали, в чем дополняют друг друга, но смущение одного и преданное ожидание другой не давали им избавиться от тех крох сомнения, что приносили им ноющую, но тихую боль.

В дверном проеме показалась немного лопоухая голова их преподавателя. Его