Кэролайн Майтингер - Охота за головами на Соломоновых островах Страница 39

Из ящичных брусков мы могли изготовить подрамники, но предпочли прикреплять холст кнопками к чертежной доске. А так как наш маленький переносной мольберт был слишком слабеньким, чтобы выдержать чертежную доску, то было решено ставить доску прямо на землю, прислоняя к дереву. Тут на помощь явился соседний плантатор, проявивший чрезвычайный интерес в оказании содействия Маргарет, руководившей работами по созданию оборудования. Мимоходом замечу, что этот плантатор ухитрился проскакать верхом пять миль со своей плантации к нам, чтобы пригласить Маргарет посмотреть у него в доме старые кисточки для бритья, затем проводить Маргарет и вновь скакать к себе на плантацию за кисточками, чтобы окончательно вручить их в руки Маргарет. Всего в этой истории с кисточками он проделал на коне за день более двадцати миль. Лично я вполне оценила его старые кисточки для бритья. В равной степени мы обе оценили станок-мольберт, сооруженный плантатором с неменьшей затратой энергии.

Честь создания конструкции станка-мольберта принадлежит мне, а плантатор имеет право на благодарность потомков за то, что он изготовил станок в соответствии с замыслом, внеся лишь отдельные технические усовершенствования.

Участие Маргарет в сооружении мольберта сводилось к расточению улыбок и сидению в уголке, в то время как плантатор, вооруженный коловоротом, пилой и стамеской, используя две петли от ящика с инструментами, сооружал Раздвижную раму, похожую на старомодную подставку, применяемую при выбивании пыли или сушке портьер.

Мы горячо рекомендуем такой мольберт всем художникам, отправляющимся писать портреты первобытных людей, особенно если эти художники располагают штатом носильщиков. Если его разломать, мольберт может быть использован на топливо, как добрая сажень дров.

К достоинствам мольберта надо отнести, что холст к нему удобно прикреплять кнопками и легко заменять другим, что избавляет от необходимости таскать массу подрамников. Законченный и высохший рисунок можно свернуть в рулон, предварительно проложив вощеной бумагой во избежание склеивания. Раздвижная рама позволяет пользоваться холстами любого размера, а конструкция позволяет работать сидя или стоя. Особенно горячо такой станок-мольберт рекомендуется для стран, где свирепствуют ураганы, уносящие в воздух обычные мольберты.

Закончив работы по изготовлению безупречного по конструкции инвентаря, я преисполнилась желанием приступить к творческой деятельности.

Деревня, где мы должны были писать портреты, находилась в четырех милях, и плантатор предоставил нам в пользование лошадей и слугу Пятницу.

Задуманная картина была мне совершенно ясна в цветовом и графическом решении. Я даже придумала название — «Женщины-огородницы». Теперь я только нуждалась в женских моделях.

Тема картины была навеяна эпизодом, случившимся поздним вечером, когда мы направлялись обедать к соседнему плантатору. Дорога из Танакомбо на соседнюю плантацию идет вдоль берега, иногда уходит в глубь зарослей и снова возвращается на побережье.

Был час захода солнца, и океан при начавшемся отливе был на редкость спокоен, а облака отражались в зеркально-маслянистой воде. Мы ехали верхом через темные густые заросли и время от времени выезжали на просторное торжество света и покоя. Противоположная часть берега казалась в лучах заходящего солнца сиреневой. Между берегом и полосой отлива образовалась полоска воды, отрезанная от океана узкой отмелью. В этой полоске, как в зеркале, безупречно правильно отражались краски заката. По отмели двигалась процессия местных жителей, больше похожих на странных птиц, чем на человеческие существа. Сходство с птицами им придавали тонкие ноги, раздутые фигуры и странные формы голов.

Чтобы они нас не увидели, мы спрятались в кустарнике. Я отвела мою вечно лягающуюся лошадь в глубь дороги и крепко привязала. Кобыла, на которой ездила Маргарет, отличалась способностью немедленно засыпать на каждой стоянке, а жеребенка я подвела вплотную к кобыле, чтобы он воспользовался внеочередной возможностью покормиться.

Цепочка процессии проходила как раз перед нами, отражаясь в зеркальной воде. Все участники шествия, кроме одного, были женщинами и девочками. Темные пурпурно-коричневые силуэты вырисовывались на фоне неописуемого по красоте солнечного заката, переливавшего идеально прозрачно-розовыми, фиолетовыми, ярко-синими и своеобразно желтыми тонами, столь характерными в сезон тропических дождей для последних минут захода солнца.

Женщины возвращались с огородов, и каждая несла на голове огромную пальмовую корзину, переполненную, как рог изобилия. Наискосок через плечи женщин висели полосы материи, в которых лежали овощи и спящие дети. Хотя этот тяжелый дополнительный груз ложился частично на поясницу и бедра, все же он оттягивал плечи, заставляя женщин совсем по-петушиному вытягивать шеи. Спины, вернее спинные хребты, выпрямились в струну, чтобы удобнее удерживать груз на голове, а бедра, прикрытые только коротенькими юбками из травы, сильно вихляли, сохраняя равновесие корпуса. Женщины переступали длинными, тонкими ногами, похожими на несгибающиеся ноги птиц. А если у отдельных женщин ноги сгибались, то, несомненно, от дополнительной нагрузки, вызванной беременностью, но все они одинаково виляли бедрами.

Маленькие девочки, шедшие вперемежку с взрослыми женщинами, несли на головах несколько меньшие корзины и всячески подражали походке матерей. Это были прелестные миниатюрные фигурки с торчащими круглыми животиками, в коротеньких юбочках, преисполненные гордости, что участвуют в работе взрослых. И эта гордость более всего бросалась в глаза.

Все проходившие перед нами двадцать пять женщин были навьючены с головы до ног. Даже корзинки на головах девочек были вовсе не игрушечным грузом. Туземные женщины делали то, что меланезийки делали на протяжении многих веков: несли в дом урожай огородов.

Позади процессии, примерно в десяти ярдах[20], шел мужчина и делал то, что мужчины-меланезийцы делали на протяжении столетий. Вернее, он представлял собою реликтовый образец традиционного мужского безделья. Он не был молод, но и не настолько стар, чтобы не быть в состоянии нести какой-либо груз, когда даже девочки были нагружены до предела. В руках он держал крошечный лук и несколько стрел; не хватало лишь символического голубка или веера, которые могли бы объяснить, что он играет роль Купидона. Впрочем, он просто представлял традиционную мужскую «охрану» навьюченных, как мулов, женщин.