Юрий Степанчук - Звезда и ключ Индийского океана Страница 39

Значительное число маврикийцев смотрит телевидение соседнего острова Реюньон, которое передает третью программу французского телевидения.

Маврикийское телевидение является государственной организацией, стремящейся на своих экранах отразить этническое многообразие и связанные с ним социальные проблемы Маврикия. Последние известия, например, ведутся на трех языках: хинди, французском и английском. В каждом из выпусков известий составители пытаются как можно больше приблизить его к телезрителю: во французском выпуске дается больше сообщений французских агентств, а в английском — английских.

Большое внимание телевидение уделяет фольклору; систематически показываются в профессиональном и любительском исполнении индийские песни и танцы, а также креольский танец африканского происхождении — сегу.

Напомним, что после французов второй группой невольных поселенцев на острове были африканские рабы, потомки которых составляют сейчас около трети населения страны. Оторванные от своего обычного окружения, они были обращены в католическую веру и с течением времени создали свой язык — креольский, на котором говорит около 95 процентов маврикийцев. Рабы никогда не забывали о своей родине. Ритмы, которые они привезли с собой на остров, звучали на берегах у костров, где они плясали свою любимую сегу под удары тамтамов и тамбуринов. Сега обычно сопровождалась песней, слова которой посвящались какому-нибудь событию. На свадьбе и на праздниках не обходилось без сеги и веселой шуточной песни. Танцуют сегу парами. Мужчина, отбивая ногами ритм, кружит около партнерши, порой удаляется от нее, как бы потеряв, затем устремляется к ней, как бы вновь обретя. Танцующие не касаются друг друга. Иногда между ними появляется третий, разбивает пару — женщина должна теперь танцевать с ним. Заметим, что на острове Родригес, который входит в Государство Маврикий, своя сега, темп ее более стремителен.

На Маврикии много танцев, у каждой этнической группы — свой, но самый популярный — сега. Не пляшут все. Созданная креолами, она стала одним из элементов общемаврикийской культуры, которая еще только зарождается. Мелодии сеги записывают на пластинки и кассеты, по ним узнают музыкальный Маврикий за рубежом.

Но не одной сегой ограничивается вклад креолов в культуру Маврикия. Они создали колыбельные песни, замечательные сказки, которые широко издаются на французском или креольском языках, а иногда на обоих сразу, то есть в начале сказку печатают на одном, а далее — на другом языке.

Среди современной маврикийской интеллигенции много креолов. Они пишут для газет «Морисьен» и «Экспресс». Темы их статей разнообразны: история Маврикия и его природа, человек и общество, защита окружающей среды от загрязнения, разоблачение всех форм эксплуатации, борьба за единство стран Африканского континента. Не оставляют их равнодушными жалкие деревеньки, в которых живут сборщики чайного листа; подробно освещается борьба за возвращение Государству Маврикий острова Диего-Гарсия и других островов архипелага Чагос, захваченных американцами с целью создания на них военно-морской базы. Впечатляют репортажи о докерах, живущих в лачугах на берегу. Однако подобные материалы занимают не все колонки газет, в которых печатаются креолы. Как уже отмечалось, креолы и белые представляют одну группу маврикийцев. отнесенных к «общему населению», составляющему 28,5 процента населения Маврикия и находящемуся в меньшинстве по отношению к индомаврикийцам. Объединение с белыми носит не просто формальный характер. Креолы, которых большинство среди квалифицированных рабочих сахарных заводов, служащих банков, на предприятиях экспортной зоны, в крупных фирмах, образуют богатую креольскую верхушку, чьи интересы ближе к интересам плантаторов, чем остального населения острова. Они видят для себя угрозу в выходе на политическую арену индомаврикийцев. Не случайно именно среди креольской интеллигенции находятся писатели и журналисты, чья приверженность к Франции носит далеко не безобидный характер. Борьба в области культуры становится на Маврикии следствием межобщинного соперничества, и наоборот. Политические и экономические распри переносятся в культурную сферу. Как это ни странно, потомки рабовладельцев и рабов объединяют усилия в защите своих интересов и привилегий перед лицом ими же созданного мифа об угрозе общины индомаврикийцев.

На протяжении 150-летнего английского господства ча Маврикии оставались в силе положения, зафиксированные еще в Акте о капитуляции и касающиеся прав колонистов на сохранение своих собственности, законов, обычаев и языка. 150 лет управляемый из Лондона остров оставался французским. Французы были фактически хозяевами на нем. Англичане предоставили им права, они же обеспечивали их защиту. После предоставления независимости в 1968 году 10 тысяч белых оказались перед лицом огромного большинства цветного населения, пробуждение культурного самосознания которого, начавшееся после второй мировой войны и продолжающееся до настоящего времени, они рассматривают как угрозу их образу жизни.

Поэтому на страницах газет много спорят о направлении культурного развития Маврикия, о непреходящих ценностях французской культуры, о мировом значении французской литературы, живописи, музыки, театра. Воздавая хвалу французской культуре, белое меньшинство стремится сохранить без изменений свое доминирующее положение. За этим восхвалением всего французского стоят скорее не просветительские цели, а политические и экономические интересы. «Без Франции на Маврикии воцарится невежество, — говорят идеологи „десяти тысяч“, — для острова путь один — следовать западной цивилизации и образу жизни!»

Вслед за идеей о незаменимости французской культуры проводится другая — о неполноценности индийских культурных ценностей, языков, проглядывает теория колонизаторов о неполноценности всего восточного по сравнению с европейским.

Среди писателей, родившихся на Маврикии и переселившихся на постоянное жительство во Францию, иногда раздаются отчаянные возгласы предостережения против снижения роли французской культуры на Маврикии. Малейшие проявления самосознания индомаврикийцев воспринимаются как кошмар, упадок, катастрофа. В их глазах Маврикий превращается в «культурную пустыню», а события, происшедшие после 1968 года, приводят к нарушению франкомаврикийских культурных связей. Эти деятели из Франции обвиняют потомков индийских переселенцев в том, что, получив политическую власть в стране, они способствуют разрыву традиционных франкомаврикийских отношений.