Камил Гижицкий - Письма с Соломоновых островов Страница 41

Впрочем, я уже рассказывала тебе, как малаоху ловят бониту, а поэтому не стану повторяться, хотя мое прежнее описание основано лишь на сообщениях папы и Анджея. Теперь я сама стала свидетельницей этого незабываемого зрелища. Никогда не думала, что в воде так много летучих рыб! Целыми стайками они взлетали в воздух и зачастую попадали прямо на палубу «Матаупите», где их сразу же подбирали наши мужчины. Летучие рыбы удивительно вкусны!

Наступило время приняться за работу. Я придвинула штатив, направила объектив кинокамеры в открытый иллюминатор и начала съемку. Мне удалось запечатлеть на пленку целую массу выпрыгивающих из воды бонит; одни хватали рыбу на лету, другие, менее удачливые, смыкали пасти уже у хвостов улетавших от них жертв. Я засняла также несколько фрегатов, вырывавших у более мелких птиц выловленную ими добычу, и, наконец, запечатлела схватку крупного орла с огромным фрегатом, у которого хищник вырвал рыбу и при этом так крепко долбанул его клювом, что образовалось целое облако перьев, переливавшее бронзой, пурпуром и зеленью.

Я заменяла кассету в камере, когда менее чем в полусотне метров от «Матаупите» заметила покачивавшуюся на волнах лодку, украшенную резьбой и перламутром. Быстро закончив перезарядку, я начала съемку. В лодке находились немолодой уже рыбак и мальчик лет, наверное, десяти в полном парадном облачении малаоху, включая очень высокий гребень в копне волос, который развевался по ветру, словно плюмаж воина. Мальчик судорожно сжимал в руках бамбуковую удочку, размахивая подвешенным на конце лески крючком то в одну, то в другую сторону, однако появлявшиеся рядом бониты не обращали на блесну никакого внимания. Неудача преследовала маленького рыбака, по-видимому, уже давно, так как мальчик прикусил губы до крови, а с глаз у него то и дело капали крупные слезы. И тут сидевший позади него рыбак молниеносно наклонился и еще более стремительным движением подхватил бамбуковую удочку. Леска взвилась вверх, а на ее конце замелькала В воздухе, отливая сине-пурпурно-зеленоватыми тонами, огромная рыба, камнем свалившаяся на дно лодки. Мальчик в первое мгновение остолбенел! Широко раскрыв глаза и рот, он сидел несколько секунд как заколдованный, а затем вскочил и всем телом навалился на трепыхавшуюся рыбу. Какое-то время он боролся с ней, пока, наконец, не подхватил пальцами за жабры и не потащил к рыбаку. Однако рыба оказалась исключительно сильной и юркой. Она ударами хвоста сбила мальчика с ног и едва не выпрыгнула за борт. Но тут подоспел на помощь рыбак, который крепко схватил бониту за хвост, с помощью мальчика подтянул ее к себе, вынул из-за пояса небольшой нож, проколол рыбе сердце, кровью окропив малаоху щеки и лоб. Я видела, как сосредоточенное лицо гребца расплылось в широкой улыбке.

Лодка исчезла из поля видоискателя, но сцена в лодке надолго запомнилась мне. Лишь впоследствии я узнала от отца, что некоторые рыбаки вправе во время различных обрядов заменять колдунов или деревенских вождей.

Мне удалось заснять еще немало интересных кадров. Наконец бониты перестали гнаться за добычей и внезапно исчезли в глубине океана. Теперь летучие рыбы безмятежно парили в воздухе, а море снова стало спокойным. Лишь легкая зыбь покрывала его. Птичьи стаи, тянувшиеся за возвращавшимися в бухту лодками, начали понемногу таять, и вскоре людей сопровождали лишь чайки да крачки, обычно гнездившиеся на прибрежных коралловых рифах.

Мы еще не раз отправлялись на «Матаупите» на ловлю бонит или в более дальние экскурсии, посетив островки Трех сестер, Био, Уги, а также Саа на Марамасике, островок Порт-Адам, Баланде, гористый Пирамид-Айленд, едва выступающий над уровнем моря Хаураки, затем зашли в Такатаку на Малаите, откуда вернулись в О’у. По пути удалось собрать множество предметов для наших этнографических коллекций, а Анджей в одном селении на свою рубашку и брюки выменял… каменный прямоугольный сосуд, каких теперь меланезийцы уже не делают, а также несколько очень старинных каменных топориков, происхождения которых никто не знает. Это, по-видимому, остатки какой-то древней культуры, предшественницы современной меланезийской.

Однажды, когда мы проплывали близ отмели, которая возникла на месте затопленного островка Того, Сава, следивший за морем, воскликнул с мачты:

— Справа по борту плавник меч-рыбы!

Все кинулись к поручням на правом борту. Пока мы с Анджеем глядели в бинокль, члены экипажа (Тони стоял у руля) достали откуда-то длинную бамбуковую жердь и установили ее у бизань-мачты. Затем к жерди прикрепили лебедку с толстой и очень крепкой нейлоновой лесой, которая заканчивалась большим крючком. В качестве приманки использовали весившую несколько килограммов бониту, так как меч-рыба ее очень любит. Затем мы изменили курс, чтобы перерезать путь гиганту, а Джек выпустил приманку. Рыбу достали из корзины, погруженной в море, поэтому она была еще сильной и резвой.

Тони так ловко управлял яхтой, что мы вскоре очутились на курсе меч-рыбы, по значительно впереди ее. Экипаж спустил и свернул паруса, яхта шла тихим ходом вперед, движимая лишь слабыми оборотами винта. Рыба па конце лесы, длина которой была не менее двухсот ярдов, пыталась освободиться. Она вертелась, выпрыгивала из воды, плавала над самой поверхностью, показывая свой хребет, затем вновь ныряла вглубь, чтобы через мгновение взвиться подобно ракете. Джек разрешал ей резвиться, но, когда бонита уж слишком расходилась, подтягивал лесу лебедкой.

Я наблюдала за меч-рыбой в бинокль. Она плыла безмятежно, огромный плавник на ее хребте был отлично виден. Время от времени гигантская рыба выскакивала из воды, а затем с громким всплеском падала в море, поднимая вокруг высокие фонтаны. Во время одного прыжка меч-рыба заметила, видно, серебристое брюхо приманки, так как с молниеносной быстротой кинулась к ней, а в ту же секунду лебедка на жерди загудела, теряя более десяти метров лесы. Меч-рыба попалась на крючок!

Целых два часа продолжалась схватка между «Матаупитой» и чудовищной рыбой. И снова мне пришлось поражаться слаженной работой экипажа. Моряки предвидели, очевидно, каждое движение рыбы, так как быстро и ловко увертывались от страшного удара ее меча о корпус судна. Меч-рыба металась на лесе, высоко выпрыгивала из воды или же быстро ныряла, а несколько раз даже пыталась пробить обшивку яхты, но все было напрасно. Постепенно силы ее истощались, а Джек все больше натягивал лесу, пока наконец Тукей не нанес смертельный удар гарпуном. Когда этого гиганта вытащили на блоке из воды и подвесили на рее, я хорошенько смогла его разглядеть.