Сергей Шлахтер - Звезда, зовущая вдали Страница 41

Непостижимым образом в сознании бывших рабов, готовых идти на смерть ради свободы, понятие Азии и родины полностью совпадали. Да, многие ожидали сразу увидеть родные места! Им даже не приходило в голову, что все они — не земляки, их дома не могут находиться в одном месте. К Паладигу обратились все взоры, удивленные и даже обиженные.

— Это Азия? Да наша родина не такая!

Предводитель поднял их на смех.

— Вы забыли, как всех нас гнали из родного дома на юг, в Та-Кемт. А потом еще на юг, в их столицу. А затем мы два месяца плыли вверх по их Хапи, к месту охоты на носорога, опять-таки к югу. И еще шли на юг к горам. Вы что, не понимаете, как далеко ваши дома? До них еще идти и идти.

— А куда?

Здесь Паладиг с потрясающей ясностью осознал, что не имеет об этом ни малейшего представления. Ему казалось, что по достижении азиатского берега все станет ясно само собой. В памяти загремели слова нубийца-проводника: «Там, говорят, пустыни еще страшнее».

Замешательство предводителя продолжалось не более секунды, так что заметил его только верный Нафо. Тут же Паладиг справился с собой и в обычной начальственной манере ответил:

— Это мы обсудим вечером. А сейчас будем благодарны новым товарищам, а то остались бы без оружия и вещей.

И чтобы впредь не забывать об имуществе! Я сам тоже хорош, совсем не подумал об отливе! — после чего стал отдавать приказания, четкие, как всегда.

Три пары хорошо вооруженных разведчиков отправились на север, восток и юг. На вершине склона вкопали лодочную мачту с белым полотнищем — флаг являлся ориентиром для путников. Три лодки были превращены в брустверы для защиты от возможного нападения со стороны моря. Одну из лодок было решено разрубить на дрова и начать варить обильный суп из сушеного мяса, сала и бобов. Одновременно на огне поджаривали уже зачерствевшие лепешки. Из рей и парусов ставились импровизированные палатки. Сам ассириец принялся тщательно осматривать трофеи и пересчитывать продукты. Этим он выигрывал время для глубоких раздумий. Нафо догадывался, что происходит в душе друга, и сам продумывал возможные варианты.

Постепенно начали возвращаться разведчики — даже беглый осмотр местности показал, что вокруг — большая пустыня. Пара азиатов, ушедших на восток, вернулась уже в сумерках — они ходили почти до поросших мелким лесом предгорий, видели отпечатки раздвоенных копыт, а также следы пребывания людей, но уже старые. Можно было считать установленным, что места здесь ненаселенные. Это лишь усиливало внутреннее смятение вожака.

Как только ужин был готов, огонь пригасили, чтобы не привлекать внимания с моря. С суши доносился вой шакалов, но так как следов крупных хищников разведчики не обнаружили, было достаточно сохранять тлеющие угли. С невероятным подъемом азиаты принялись за еду, еще больше настроение улучшилось, когда Паладиг вытащил из узла большой серебряный кувшин с виноградным вином и пустил его по кругу. Люди с наслаждением глотали давно забытый эликсир, даже не спросив, откуда он взялся (на ограбленных складах вина не оказалось). Теперь, согретые радостью, вином и остатками костра, товарищи приготовились выслушать вожака, сдержавшего обещание по благополучному исходу из ненавистной Африки.

Ассириец так и не придумал ничего конкретного, но товарищи приняли бы и неопределенные посулы, лишь бы они, в конечном счете, давали надежду на возвращение в родные дома.

— Ну, что же, если разведчики видели следы пребывания людей, значит, местные жители здесь есть. Завтра на рассвете двинемся на их поиски и от них все узнаем.

— А в какую сторону пойдем?

— Ну, конечно же, на север, довольно мы шли на юг! Пойдем вдоль берега, не углубляясь в пустыню, тут людей найдем вернее.

— Так ты этих мест не знаешь?

— Ну, откуда же мне их знать! — воскликнул Паладиг с раздражением, так как вопрос попал в больное место. — Я же тут оказался впервые в жизни, вместе с вами. Ведь мы все пришли в Африку по берегу совсем другого Великого Зеленого моря, а сюда попа…

Здесь предводитель осекся и начал в полумраке суетливо высматривать лица слушателей.

— Кумик! А как ты и твои товарищи попали сюда? И что это за море?

Финикиец отозвался сразу, словно ждал вопроса.

— Нас привезли на египетском корабле из гавани Суу. Я попал в рабство, когда мой корабль разбила буря о египетский берег близ устья Нила. Я, Гулани (он показал на богатыря) и еще трое стали у египтян гребцами, но те трое пытались бежать, и их казнили.

— Значит, это?..

— Лазурные воды.[37]

— А долго вы плыли из гавани?

— Почти месяц. А пешком идти — не меньше двух.

Эти слова произвели гнетущее впечатление. Вот как далеко от родины загнали азиатов сначала враги, потом обстоятельства.

— Ну, все равно, — отрезал Паладиг. — Сколько надо, столько и будем идти. Нас долгой ходьбой и трудностями не запугаешь. А ты знаешь, как здесь обстоят дела с водой? Или, может быть, по этому морю есть выход в другие страны, к другим правителям?

— Это море подобно широкому каналу между Африкой и Азией, и никакого выхода в сторону нет. Я слышал, что где-то за горами есть большое государство,[38] откуда ведут караванные пути на север, но дороги к нему не знаю, местные египтяне с ним дел не имеют. А на самом море ходят только египетские корабли. Здесь вдоль моря тянется сплошная пустыня, воды очень мало, иногда от ручья до ручья нужно идти неделю. Постоянных жителей тоже мало, только кочевые племена. Так что египтяне могут ловить нас с кораблей всю дорогу, а убежать от них можно только в пустыню, на смерть от жажды. Да главное не в этом. Они нас могут вообще не ловить, ведь противоположный конец моря — это перешеек между Африкой и Азией, где владычествует Та-Кемт. Египтяне просто подождут, когда мы после мучительного пути сквозь пустыню придем прямо к ним в лапы.

— Вот это да! — не сдержался Паладиг. — Так мы здесь как в ловушке?

— Подожди! — вдруг перебил его Нафо. — Если бы все было так безнадежно, Кумик не убежал бы вместе с нами. Я, кажется, догадываюсь. А что там? — и халдей указал на юг, к общему удивлению.

— Там, совсем рядом, начинается Великая дуга.[39] Мы возле самого конца пальца, который Азия протягивает к Африке, по эту сторону пальца — море, по ту — свободный океан. Нам просто следует выскочить из этой западни и идти по другому краю пальца на север, в азиатские страны.

Предложение было совершенно неожиданным, и многие восприняли его с громким неудовольствием. Опять идти, повернувшись к северу спиной, идти к дому не прямым, а кружным путем, да еще совершенно неведомым. Особенно развоевался Вальтиа. Ведь его дом находился где-то неподалеку от перешейка, о котором только что говорил финикиец, и горец мысленно уже шагал на север, а ему предлагают юг! Да и многие другие товарищи, будучи неграмотными, не могли взять в толк премудрости географии.