Лев Шильник - Удивительная история освоения Земли Страница 46

И только в самом начале марта 1521 года путешественникам наконец открылся цветущий архипелаг, напоминающий библейский Эдем: верткие лодки на берегу, которые совершенно очаровали испанцев скоростью хода и небывалой маневренностью (они впервые увидели суда с балансиром), опрятные хижины на сваях и гостеприимные рощи кокосовых пальм. По всей вероятности, это был остров Гуам из группы Марианских островов. Антонио Пигафетта свидетельствует:

Капитан-генерал намеревался было сделать стоянку около большого острова, чтобы запастись свежей водой, но он не мог выполнить своего намерения, потому что жители этого острова забирались на корабли и крали там все, что было под руками, мы же не могли защититься от них. Наши решили было уже спустить паруса и высадиться на берег, но туземцы весьма ловко похитили у нас небольшую лодку, прикрепленную к корме флагманского судна.

Чем закончился инцидент, неизвестно, но Пигафетта рассказывает, что бойкие темнокожие аборигены отличаются высоким ростом, великолепно сложены, красят зубы в черный цвет и носят самый минимум одежды – плетеные фартучки вокруг бедер из пальмовых листьев. Балансирные лодки туземцев он тоже не обошел вниманием, специально отметив, что эти голые невежественные дикари замечательно управляются с косым латинским парусом.

Через полторы недели экспедиция достигла Филиппинских островов, которые были тогда неизвестны в Европе. Здесь адмирал решил устроить продолжительную стоянку, чтобы путешественники могли восстановить здоровье и как следует отдохнуть. Испанцев ожидал радушный прием. Столы ломились от изысканных блюд, а красочные фейерверки, пышные церемонии и показательные бои непрерывной чередой сменяли друг друга. На острове Себу Магеллан заключил кровный союз с местным вождем, крестил его в католичество и даже уговорил его присягнуть на верность императору Карлу. Казалось, торжественным приемам не будет конца, но тут адмирал, взбудораженный небывалым успехом и ослепительными перспективами, совершил роковую ошибку. Вынашивая честолюбивые планы по колонизации богатейших земель, он необдуманно вмешался в запутанные межплеменные распри. Чтобы еще больше расположить к себе вождя Себу, он решил преподнести ему в подарок соседний остров Мактан и создать на Филиппинах католическое королевство во главе с себуанским правителем. Более того, желая произвести максимальный эффект и воочию продемонстрировать силу испанского оружия, Магеллан даже отказался от военной помощи себуанцев. С небольшим отрядом солдат он высадился на Мактане, произнес короткую речь, напомнив им о подвигах Кортеса, в пух и прах громившего многотысячные ацтекские армии, и сам повел бойцов в атаку. Этот опрометчивый поступок стоил ему жизни. В ожесточенной схватке с островитянами испанцы потерпели сокрушительное поражение, а Магеллан был убит. Это случилось 27 апреля 1521 года.

А затем события повернулись совершенно неожиданным образом. Вождь острова Себу все-таки вмешался в битву и прикрыл отступление испанцев, но через короткое время продал своих верных союзников, что называется, с потрохами. Сегодня трудно сказать, какими мотивами он руководствовался, но, пригласив на торжественный обед капитанов двух кораблей, он приказал убить сопровождавших их матросов. Одним словом, испанцам надо было срочно уносить ноги, а поскольку людей оставалось раз-два и обчелся, «Консепсьон» пришлось сжечь. Экспедицию возглавил Хуан Себастьян де Эль-Кано, и два ветхих суденышка – «Тринидад» и «Виктория», не злоупотребляя более непредсказуемым гостеприимством филиппинцев, подняли якоря и вышли в открытое море. Примерно через семь месяцев, в ноябре 1521 года, путешественники достигли наконец Молуккских островов – официально заявленной цели кругосветки (столь долгое плавание объясняется тем, что испанцы, по мнению некоторых исследователей, промышляли пиратством в морях Зондского архипелага), где взяли на борт большой груз пряностей. Уже в декабре они планировали отплыть на родину, но этим надеждам не суждено было сбыться, ибо человек предполагает, а бог, как водится, располагает. Неожиданно выяснилось, что многострадальный «Тринидад» протекает как решето и только чудом держится на плаву, поэтому его пришлось оставить на Молукках. А вот «Виктории» повезло чуть больше: ее с грехом по полам подлатали, заменив пришедшие в негодность части такелажем и рангоутом с брошенного на произвол судьбы «Тринидада». По сути дела, из двух кораблей собрали один, и сметанный на живую нитку флагман неуклюже отшвартовался, оставив за кормой уютную гавань, которая уже давно находилась в руках португальцев. Началась изнурительная и полная лишений девятимесячная одиссея «Виктории» через Индийский океан.

На 40° южной широты, в неспокойных водах около мыса Доброй Надежды, судно лишается фок-мачты, но упрямо продолжает путь. Искалеченный корабль дышит на ладан и плохо слушается руля, а ветхие шпангоуты превратились в труху, и поэтому измотанный экипаж вкалывает круглые сутки: матросы или суетятся возле помп, откачивая воду из трюма, или без устали конопатят дырявый гнилой корпус. Суровая Атлантика отнеслась к путешественникам благосклонно, и 6 сентября 1522 года видавшая виды каравелла кое-как вползла в гавань Сан-Лукар, бросив якорь в устье Гвадалквивира. Когда три года назад импозантная «Виктория» готовилась уйти в кругосветное плавание, это было прочное и надежное судно, окрашенное в веселенький желтый цвет. Боже, во что она превратилась сейчас! На рейде Сан-Лукара качалась на волнах облезлая гнилая посудина с вдребезги разбитой бизанью, сломанной на одну треть, драными парусами и провалившейся палубой. Фок и грот, не единожды латанные, собраны из разномастных обломков и держатся на честном слове. Команда оказалась под стать кораблю. Когда неуклюжая шлюпка ткнулась носом в мокрый песок, на берег ступили 18 человек – немытых, босых, беззубых, в истлевших лохмотьях и со свечами в руках. Заросшие нечистыми бородами до самых глаз, они двинулись к ближайшей церкви, чтобы принести покаяние святой Марии Антигуа. Грех был велик: плывя с востока на запад, они пересекли в Тихом океане линию перемены дат и тем самым на целые сутки опередили календарь. А за такие фокусы по головке не гладят, ибо на протяжении полутора лет наши благочестивые христиане неверно отмечали воскресенья и церковные праздники.

Груз пряностей, доставленный «Викторией», в значительной мере окупил расходы на экспедицию, а Хуан Себастьян де Эль-Кано получил звание рыцаря, щедрую пожизненную пенсию и роскошный герб, на котором, помимо всего прочего, красовались две скрещенные палочки корицы, гвоздика и земной шар, опоясанный девизом «Ты первый обошел вокруг меня». А вот о маленьком хромом адмирале, сгинувшем на далеких островах во славу Испании, как-то очень быстро забыли. К сожалению, так устроен мир: если на карту ставятся государственные интересы, то кому какое дело до нищего португальца, кости которого давным-давно истлели в чужих краях? Правда, Эль-Кано счастливчиком тоже не назовешь, да и с пенсией у него вышла незадача.