Эрих Раквитц - Чужеземные тропы, незнакомые моря Страница 48

Но до окончательного мира еще было далеко. Под знаменем с изображением летящей цапли, к ужасу измученных испанцев, на них надвинулись пять подразделений (по 10 тысяч человек в каждом), мгновенно зажавшие испанцев со всех сторон. Только мобилизовав все свое воинское искусство и прибегнув к огню пушек, смогли испанцы вырваться из окружения.

Отсутствие единства у тлашкаланских военачальников, обвинявших друг друга за понесенное поражение, в конце концов облегчило Кортесу победу.

В дальнейшем тлашкаланцы отнеслись к заключенному миру и дружественному союзу со своими победителями с такой же серьезностью и добросовестностью, с какой раньше защищали свою родину. Без союза с этим храбрым народом горцев Кортес вряд ли бы победил ацтеков.

Наконец-то изнуренным испанцам представилась возможность отдохнуть в гостеприимном городе Тлашкале. Они снова могли поражаться образованности и морали народа, которого считали диким. Через три недели отдыха Кортес собрался двинуться дальше, на его пути лежал город Чолула. Союзники предостерегли его, что могущественный Монтесума хитростью и насилием готовится погубить «белых богов». 50 тысяч ацтекских воинов уже стоят готовыми к бою у Чолулы; они перегородили обычную дорогу, а вместо нее проложили другую — с засадами и разного рода препятствиями. Но Кортес не стал долго раздумывать и двинулся к городу.

Неожиданно Чолула выслала небольшому отряду испанцев, усиленному шестью тысячами отборных воинов Тлашкалы, богатые дары. Таким образом жители города надеялись заманить испанцев за крепостные стены Чолулы. Но, предупрежденный союзниками, Кортес разгадал хитрость Монтесумы и принял защитные меры.

…Чолула была Меккой ацтеков[224]. Здесь жил когда-то добрый бог Кецалькоатль, принесший своими мудрыми законами счастье стране ацтеков. Издавна приходили сюда паломники, чтобы поклониться ласковому богу у подножия самой мощной и высокой храмовой пирамиды. Постепенно город приобрел славу и богатство. Более сотни храмов, окруженных обширными парками, соперничали друг с другом своими архитектурными украшениями, каменными скульптурами и высокими башнями. Все это придавало городу торжественный и величественный вид. Роскошные дворцы аристократов, зеленые улицы и крытые рынки напоминали испанцам родные города Кастилии. Если верить Кортесу, в Чолуле в 20 тысячах домов проживали 150 тысяч человек[225].

Жители города намеревались завлечь пришельцев в лабиринт улиц, где их ждали сотни ловушек и засад, а затем уничтожить. Расположившиеся лагерем за городом основные силы ацтеков должны были довершить разгром противника.

И снова Кортес действовал дерзко и решительно, не считаясь ни с чем, отвечая на хитрость хитростью. Он пригласил жрецов и верховных сановников города к себе на пир и там приказал их убить. В это же время в город ворвались тлашкаланцы, которые безжалостно расправились с ошеломленными жителями. Страшное избиение длилось на протяжении двух дней и ночей. Чолула превратилась в развалины…

Охваченный ужасом, Монтесума, несмотря на свою огромную армию, не рискнул выступить против испанцев. Он изменил тактику и снова отправил к испанцам послов, надеясь, что те уговорят их уйти. Однако, обобрав послов до нитки, их отослали обратно.

Кортес знал только одну цель: столицу!

Преодолевая множество препятствий, перейдя через холодное плоскогорье, мимо подножья обледеневших вулканов Попокатепетля и Истаксиуатля, отряд вступил в солнечную долину Анауак. За величественными кронами лесов среди широкой плодородной долины сверкала кудрявая зыбь озера. Вдали, как бы у самого подножья мощной горной цепи Сьерры, отражая солнце, сверкали бесчисленные крыши домов сказочного города Теночтитлана — Мехико, главного города Нового Света — средоточия сказочных сокровищ и конечной цели жаждущих добычи завоевателей.

На следующий день отряд Кортеса, находясь в состоянии боевой готовности, вступил на широкую плотину, ведущую в Истпалапан, в восьми километрах от столицы. Капитан Диас[226], неподкупный хроникер тех событий, рассказывает об этом следующее:

«…Когда мы увидели так много построенных на воде городов и эту дамбу, прямиком ведущую через воду в Мехико, мы были поражены и не переставали повторять, что это похоже на колдовство, ибо высочайшие башни, храмы и здания — все они были построены из камня. Некоторые наши солдаты спрашивали, не во сне ли они все это видят…

Из этого города мы двинулись дальше по плотине, достаточно широкой, чтобы по ней могли рядом проехать восемь всадников. Однако в прочной каменной кладке оставались перекрытые деревянными мостами глубокие бреши, заставившие нас призадуматься. Впереди поблескивало белое море домов столицы, на рыночной площади которой могли бы уместиться две Саламанки. Но вот мы увидели приближавшуюся к нам процессию невиданной роскоши. На золотых носилках, несомых четырьмя босоногими князьями, в сопровождении 400 знатных горожан, близился к нам всемогущий Монтесума… Серым и нищим выглядел в сравнении с ним наш храбрый командир. Эти два столь различных человека обменялись приветствиями и подарками, причем сеньор Кортес мог предложить Монтесуме только хрустальную цепочку. Это произошло 8 ноября 1519 года… Мимо громадной толпы людей, теснившихся на крышах домов и на широких улицах, нас провели к дворцу, где все мы свободно разместились. Монтесума щедро позаботился о нас. Для каждого солдата были приготовлены две длинные тяжелые золотые цепи, какие у нас носят только князья. Поэтому Монтесума всем нам очень понравился…»

И в самом деле, двор повелителя ацтеков оставлял далеко позади хваленые чудеса 1001-й ночи. В его свите постоянно находилась тысяча знатных людей государства, опускавших глаза, когда приближались к владыке. Его оружейные палаты и кладовые, птичьи вольеры и зверинцы, полные цветов сады — все бесконечно изумляло испанцев.

Как и во всех городах ацтеков, сплетение улиц венчалось гигантской храмовой пирамидой, на вершине которой обитали боги. Войдя в святилище, испанцы увидели засохшие лужи свернувшейся человеческой крови и окровавленных, страшных с виду жрецов. Диас рассказывает об одной из пирамид, сложенной из 10 тысяч человеческих черепов.

Хотя испанцы недурно чувствовали себя в обстановке непривычной роскоши, но такие свидетельства страшной, кровавой религии постоянно напоминали им о собственной судьбе в этом укрепленном и густонаселенном городе. Они чувствовали себя как бы пойманными в ловушку, и поэтому Кортес опять пошел на неслыханный риск. Воспользовавшись сообщением о том, что вассал Монтесумы напал на Веракрус и перебил гарнизон города, Кортес обвинил Монтесуму в измене и, явившись во дворец ацтекского правителя, арестовал его на глазах вооруженной свиты. Правители других городов, родственники высокого пленника не пожелали мириться с дерзостью испанцев. Но, прежде чем они успели что-либо предпринять, Кортес приказал заковать пленника в кандалы, а вождей, сохранивших верность Монтесуме, вместе с виновниками нападения на Веракрус схватить и отдать под суд как бунтовщиков.