Анна Ковальска-Левицка - Мавритания Страница 48

Шейх такого братства, великий марабут, обладает в его пределах абсолютной властью. Он отвечает за удовлетворение всех потребностей членов братства, дает разрешение на все занятия в пределах завийи, поддерживает или призывает бороться против политики других светских шейхов, раздает подаяние, исцеляет и прежде всего дает советы, как следует жить и вести себя. Целиком посвятив себя молитве, божественным размышлениям и занятиям в своей палатке или доме, как будто оторванный от внешнего мира, он тем не менее обо всем информирован, и ничто не предпринимается без его разрешения. Он даже вмешивается в сугубо личные и интимные стороны жизни приверженцев. И все это он осуществляет с помощью сверхъестественных сил, благодаря тому, что обладает барака.

Несмотря на различное понимание учения Магомета учеными и мистиками-суфиями, на разнообразие религиозных приемов братств и даже фракций одного и того же братства, на борьбу представителей различных направлений, ислам представляет собой монолитное целое. Здесь не может быть и речи о сектах, как в христианстве, поскольку все фракции отличаются друг от друга не догмами, а лишь путями, которыми они идут к одной цели. Представители всех направлений и братств участвуют в крупных религиозных демонстрациях и совместных молитвах, которые совершаются, например, по случаю окончания рамадана или «праздника жертвы» — Ид эль Кебир.

Мы не знаем, какой была религия берберских жителей Мавритании до того, как они приняли ислам. Магометанство укоренилось настолько глубоко, что не оставило места древним верованиям, за исключением магических представлений, которые сохранились здесь. Все белые и черные жители страны — мусульмане, но не все одинаково придерживаются религиозных правил. Мы уже упоминали, что большая часть воинов, а также племя охотников немади только формально приняли веру пророка и мало о ней заботятся. Лишь марабуты знают и изучают святые книги, полностью соблюдают все догматы религии, живут в соответствии с ними и являются как бы предводителями остальной части общества на пути к богу. Их в какой-то мере можно сравнить со священниками. Это одна из особенностей мавританского ислама. По-видимому, начало положило движение Альморавидов, их рибаты и убежденность, что только они полномочны передавать другим законы истинного ислама. Вторая особенность религии мавров состоит в том, что она включает множество предрассудков, магических таинств и верований, которые попали в религию из древних берберских традиций или от черных соседей — «рабов» и харатипов.

Первый шаг был сделан Альморавидами. Марабуты стали выполнять функции, близкие к обязанностям священников, а суфизм, который представляло братство Кадирия, в свою очередь, призывал их к изучению Корана и сунны. Многочисленные ученые собирали библиотеки и сами бывали авторами, посещали другие арабские страны, чтобы послушать проповеди выдающихся мусульманских ученых, и затем полученные знания передавали в мавританских школах. В результате этого Мавритания стала центром самой активной арабизации и исламизации в Западной Африке. Высокий уровень теологических и юридических исследований вывел ее на одно из первых мест в мусульманских странах.

Самым древним центром духовной жизни страны был Шингетти — оазис, расположенный на караванном пути пз Западного Марокко и Себха-Иджиль в Ход и Сенегал. По местным поверьям, здесь когда-то находилось поселение бафуров, их дома стояли на месте сегодняшних плантаций финиковых пальм. Потом на них напали воинственные северные племена под предводительством Идау Али, изгнали жителей и основали новый город с прекрасной мечетью, которая стоит здесь по сей день.

Слава ученых, населявших этот город, распространилась далеко по всему Судану и арабским странам Северной Африки. Это действительно был центр науки и культуры, он вошел в число семи святых городов ислама, и арабы еще и сегодня называют Мавританию «Шипгет». Это название взято именно от Шингетти. В настоящее время слава Шингетти ушла в прошлое, а центр изучения Корана переместился в Томбукту (Мали), где с XVI века действовала уже тогда славная медресе. Возникли научные центры и на юге страны, например в Бутилимите. Несмотря на то что Шингетти должен был уступить пальму первенства другим городам, здесь продолжает жить традиция былого великолепия и его причисляют к важным духовным центрам. Особенно Шингетти славится многочисленными частными библиотеками рукописей и своими учеными. Именно библиотеки послужили причиной того, что мы очутились в этом ксаре.

Шингетти был не первым оазисом, с которым мы знакомились. Однако каждый следующий производил более сильное впечатление, чем предыдущий, казался более красивым, живописным и экзотическим. Так было и на этот раз. По мере приближения к городу вырисовывалась линия песчаных холмов, на которых вырос ксар. Прозрачный воздух не раз разыгрывал с нами шутки, и теперь прошло немало времени, пока мы добрались до самого селения. Первым нас приветствовал мощный, прекрасный своей простотой старый французский форт. Несмотря на то что он насчитывал едва несколько десятков лет, форт производил впечатление средневековой крепости. Его размеры свидетельствуют о том, каким важным стратегическим пунктом был Шингетти — дальше всех выдвинутый в этом направлении пост колониальной власти. Каменно-глиняный прямоугольник с блестящими на солнце побеленными стенами, с внутренним двором, куда выходят все двери просторных помещений. В помещениях когда-то жили офицеры и администраторы, располагались их конторы, арсенал, продовольственные склады и пр. Теперь здесь находилась канцелярия начальника округа, радиотелеграфная станция и резиденция, где останавливался президент во время поездки но стране. Остальная часть фасада форта была превращена в гостиницу в расчете на то, что здесь когда-нибудь появятся туристы. Разумеется, мы были единственными гостями этого единственного в своем роде отеля. Необыкновенно симпатичный, черный директор отеля, выполнявший одновременно обязанности и повара, и горничной, и портье, и метрдотеля, с радостью нас приветствовал. Пока Мамаду Бальде разгружал машину и устраивал наше новое жилище, нас провели в гостиную. Плюшевая мебель, керосиновый холодильник, холодный апельсиновый сок в бутылках с наклейками, на которых изображена танцующая сеньорита с кастаньетами! Правда, сок на вкус напоминал напиток из леденцов, зато бутылка стоила 100 франков. Ничего удивительного: она проехала сотни километров по пустыне с контрабандным караваном и привезли ее сюда из Западной Сахары. Весь этот комфорт должен был производить ошеломляющее впечатление на шейхов, которые иногда сюда съезжались из пустыни. И нас это потрясло, мы не ожидали ничего подобного. Оказалось, что в гостинице есть проточная вода, ванна с душем, даже укромное местечко, где можно дернуть шнурок! Правда, все это оборудование в целом отличалось от того, каким представляет его европеец. Во всяком случае, оно функционировало. После долгих недель, когда каждый вечер мне с печальным вздохом выдавался всего-навсего маленький кувшинчик воды и я отправлялась за километр от лагеря в поисках жалкого кустика, спрятавшись за которым могла бы произвести так называемое омовение, душ в гостинице был вершиной комфорта.