Георгий Тушкан - Разведчики Зеленой страны Страница 49

Где-то совсем близко в кустах закричала сплюшка, отозвалась вторая, третья. Все яростней разносился крик цикад. Будто сотни эхо повторяли их со всех сторон, и казалось, что даже горы звенят.

— Куропатки готовы, можно есть, — услышал Егор голос Топса и не отозвался.

Мысли Егора были далеко-далеко. Он видел себя на поле боя. Он стоял на коленях возле раненого полковника Сапегина, сестра молча перевязывала рану, а вокруг темной стеной стояли бойцы и молчали. Это было в Германии после ночной стычки у городской ратуши, вечером, на опушке городского парка.

«Ну, чего же ты, казак, раскис? — сказал тогда Сапегин Егору. — А еще говорил: «Я боевик»! У меня же сущая царапина — «прысохне, як на собаци».

Но Егор видел раны и знал, что это не так.

«А вы чего молчите, хлопцы? Как на похоронах собственных! — обратился к бойцам полковник Сапегин. — Я выбуду не надолго. А ну-ка, на прощанье споем «соловья»… Эй, соловей, начинай!»

Был такой же вечер, и пели соловьи.

И Егор тогда, еле сдерживая слезы, запел, потому что так хотел полковник Сапегин, и тот слабо подпевал ему:

Соловьи, соловьи, не тревожьте солдат,Пусть солдаты немного поспят…

Егор сидел на камне у костра, устремив невидящие глаза на восходящую луну. Видения прошлого проносились перед ним… Он опять вспомнил Ленинград, мать… Она легла спать и не проснулась. Вспомнил сестренку, погибшего отца…

Вдруг горло Егора что-то крепко сжало. Он вскочил, хотел что-то сказать, но только досадливо махнул рукой и побрел напрямик, не разбирая дороги, спотыкаясь о камни.

— Что ты, Егор? — встревоженно крикнул Асан и вместе с Топсом побежал за ним.

В этот вечер Егор обрел верных друзей.

IV

Ромка и Гномик в день ухода Егора сходили на место старой стоянки. Везде возле деревьев валялись кучи лесного хлама — следы наводнения. Мальчики сняли с веток просушившиеся одеяла и нашли две ложки.

Но не это обрадовало Гномика. Он нашел свою коробку с масляными красками и цветными карандашами. Она оказалась в одной из куч, которую они разрыли в то памятное утро после потопа, но нижний слой листьев не перевернули как следует. Ну как же не смеяться и не радоваться! Правда, коробка была раздавлена камнем и два карандаша сломаны пополам, а один тюбик с белилами раздавлен, но это сущие пустяки.

Гномику очень не терпелось взяться за карандаши. Как хорошо, что у него сохранилась книжка с бланками боевых донесений! Едва только они возвратились и Ромка принялся готовить обед, как Гномик отошел в сторону, сел на камень и принялся зарисовывать скалу с пещерой.

Ромка рубил дрова и, увидев, что Гномик рисует, возмутился.

— Как! — сказал он. — Я, главнач КЭПСа, готовлю обед, потому что ты не умеешь, а ты, вместо того чтобы помогать мне, лодырничаешь, рисуночки делаешь!.. А ну-ка, иди работай! — И он отобрал у Гномика карандаши.

Дров было достаточно, и все же Ромка, чтобы занять Гномика, послал его за дровами. Гномик не стал спорить и собрал большую кучу дров, дня на три.

На второй день Ромка и Гномик пошли в яблоневый лес. Ромка выбирал яблони со сладкими плодами и обвязывал стволы этих яблонь травинками — «перевяслами».

Гномик удивлялся уменью Ромки почти с одного взгляда выбирать деревья со сладкими яблоками.

— Опыт и практика, — твердил Ромка, отмечая деревья. — Я еще на Кавказе научился. С меченых яблонь не трогай яблоки: это мои.

— А где мои? — спросил Гномик.

— А какие выберешь. Только, чур, моих не трогать. Вечером охотники не возвратились. Мальчишки долго ждали их.

Утром Ромку и Гномика разбудил Барс. Он вбежал в пещеру и тронул их своим носом.

— Пошел вон! — презрительно крикнул Ромка. — Пошел вон, дармоед!

Пес опустил хвост и, понурив голову, медленно вышел из пещеры.

— Как тебе не стыдно, Ромка! — запальчиво крикнул Гномик.

— Он самый настоящий дармоед, а не добытчик! — еще больше разозлился Ромка. Ему самому стало стыдно за свои слова, но, раз начав ссориться, он уже не умел остановиться.

Егор вошел, удерживая обеими руками что-то лежавшее поверх рюкзака у него на спине. Он сбросил ношу на пол.

— Кабан, кабан! — радостно закричал Гномик. Ромка вскочил, подбежал и вскрикнул:

— Ребята, что это?

— Иди посмотри-ка, Гномик! — весело позвал Егор.

— Это керпек чешен, — сказал Асан входя.

— Да это дикобраз, настоящий дикобраз! — воскликнул подбежавший Гномик.

— Как дикобраз! Откуда дикобраз?

— Ну да, дикобраз, — сказал Егор. — Это его иглу мы нашли в кучах мусора после потопа, и Гномик уверял, что это вязальная спица. А «керпек чешен» не название кишлака, а так киргизы называют дикобраза.

Вошел Топс с тяжелой ношей на плечах. Асан услышал последние слова Егора и несколько раз повторил: «Дикобраз».

— Эх, и завтрак же у нас будет! — воскликнул Топс, бросая убитого кабана на землю.

То же сделал и Асан.

Все принялись с увлечением готовить завтрак.

— Теперь тебе ясно, Джеб, что это была не свинья возле скалы, а дикобраз? Барс не виноват. Он тоже никогда не видел дикобраза. Он накололся носом на иглу и отступил, а ты решил, что Барс трус и испугался поросенка.

— Подумаешь, дикобраз! — ответил Ромка. Но на самом деле ему было стыдно перед Егором и ребятами.

Во время завтрака, как и всегда, никто не страдал отсутствием аппетита. Егор с увлечением рассказывал, что Барс наконец-то понял, чего от него хотят. Ведь он служебная, а не охотничья собака, и его никогда не учили охотиться — это не так просто. Надо было не только найти, но догнать и, самое главное, удержать дикую свинью на месте до прихода охотника. Вот это и проделал Барс рано утром. Если Барс уже научился делать это, с ним можно добычливо охотиться.

Это было утро поразительной удачи.

Сидя у костра, Ромка устроил заседание военного совета.

— Что же мы будем делать с мясом, чтобы оно не испортилось? — спросил Топс. — Коптить?

— Чтобы коптить, надо много времени, — возразил Егор, — а мы спешим.

— Надо бы отправить его нашим пионерам в город, — предложил Топс: — пусть знают, какие мы устраиваем коллективные охоты. Вот звон будет по всему городу!

— На себе далеко не унесешь, а в Пчелином городе есть лошадь, — сказал Асан. — Если попросить Искандера — даст. На ней отвезем за кишлак на шоссе, а там на машине отправим.

— А как же Искандер, не зная нас, даст лошадь? — спросил Ромка.