Жюль Верн - Жангада Страница 5

Взволнованный, настороженный, он ждал, прислушиваясь, когда вдруг раздался выстрел.

Затем послышался крик, и смертельно раненная обезьяна рухнула на землю, по-прежнему сжимая в руке коробку.

— Черт побери! — вскричал Торрес. — Эта пуля прилетела весьма кстати!

Теперь он выскочил из чащи, не боясь, что его заметят, и увидел под деревьями двух молодых людей.

Они оказались бразильцами и были одеты в охотничьи костюмы: кожаные сапоги, легкие шляпы из пальмового волокна, блузы, или, скорее, куртки, стянутые у пояса и более удобные, чем национальные «пуншо». По чертам и цвету лица легко было узнать, что родом они португальцы.

Оба держали в руках длинные ружья, какие изготовляются в Испании и немного напоминают арабские, с верным и довольно дальним боем; жители лесов Верхней Амазонки хорошо владеют такими ружьями.

Это подтверждал и только что прозвучавший выстрел. Гуариба была убита пулей в голову с расстояния более восьмидесяти шагов. За поясом у молодых людей виднелись особые кинжалы, называемые в Бразилии «фока», с которыми охотники бесстрашно нападают на ягуаров и других хищников, хоть и не очень опасных, но довольно многочисленных в здешних местах.

По-видимому, Торресу нечего было бояться этой встречи, и он бросился к трупу обезьяны. Но молодые люди шли туда же, а так как они были ближе к убитой гуарибе, то, пройдя несколько шагов, оказались лицом к лицу с Торресом.

Лесной стражник уже вполне овладел собой.

— Благодарю вас, господа! — весело сказал он, приподнимая шляпу. — Убив этого злого зверя, вы оказали мне огромную услугу!

Охотники с недоумением переглянулись, не понимая, за что он их благодарит. Но Торрес в нескольких словах рассказал им суть дела.

— Вы думали, что убили просто обезьяну, — закончил он, — а на самом деле убили хитрого вора.

— Если мы вам помогли, — ответил младший из охотников, — то, поверьте, сами того не зная. Тем не менее мы очень рады, что нам удалось выручить вас.

Отойдя на несколько шагов, он наклонился над обезьяной и, не без труда разжав ей пальцы, вынул коробку из ее сведенной руки.

— Должно быть, это и есть нужная вам вещь? — спросил он.

— Она самая, — ответил Торрес, схватив коробку; из груди его вырвался вздох облегчения.

— Кого же мне благодарить, господа? Кто оказал мне эту услугу? — спросил он.

— Мой друг Маноэль, военный врач на службе бразильской армии, — ответил молодой человек.

— Хоть я и застрелил обезьяну, — заметил Маноэль, — но показал мне ее ты, милый Бенито.

— В таком случае, господа, я обязан вам обоим: как господину Маноэлю, так и господину…

— Бенито Гарралю, — закончил Маноэль.

Лесной стражник должен был сделать очень большое усилие, чтобы не вздрогнуть, услышав это имя, особенно когда молодой человек любезно добавил:

— Ферма моего отца Жоама Гарраля всего в трех милях отсюда, и если господин…

— Торрес, — подсказал искатель приключений.

— Если господин Торрес пожелает нас навестить, он встретит радушный прием.

— Это вряд ли возможно, — ответил Торрес. Смущенный этой неожиданной встречей, он колебался, не зная, как поступить. — Боюсь, право, что не смогу воспользоваться вашим приглашением…

Из-за происшествия, о котором я вам только что рассказал, я потерял много времени. А теперь мне надо поскорей вернуться к Амазонке. Я собираюсь спуститься до провинции Пара.

— Ну что ж, господин Торрес, возможно, мы встретимся с вами на этом пути, — сказал Бенито. — Отец тоже меньше чем через месяц собирается со всей нашей семьей спуститься вниз по течению Амазонки.

— Вот как! — живо откликнулся Торрес. — Ваш отец думает пересечь бразильскую границу?

— Да, он намерен отправиться в путешествие на несколько месяцев, — ответил Бенито. — Во всяком случае, мы надеемся его уговорить. Верно, Маноэль?

Маноэль молча кивнул головой.

— Ну что ж, господа, — заключил Торрес, — тогда весьма возможно, что мы и правда встретимся по дороге. Но сейчас я, к сожалению, не могу принять ваше приглашение. Тем не менее еще раз благодарю вас и считаю себя вдвойне вашим должником.

И Торрес поклонился молодым людям, а они ответили ему тем же и, повернувшись, отправились на ферму.

Он же продолжал стоять, глядя им вслед. Наконец, потеряв их из виду, Торрес пробормотал:

— Ага, значит, он собирается перейти границу! Так пусть же переходит: тогда я буду еще крепче держать его в руках! Счастливого пути, Жоам Гарраль!

С этими словами лесной стражник направился к югу, чтобы выйти на левый берег Амазонки кратчайшим путем, и вскоре скрылся в чаще леса.

3. Семья Гарраль

Деревня Икитос расположена на левом берегу Амазонки, приблизительно на семьдесят четвертом меридиане, в той части великой реки, где она еще называется Мараньон и где ее русло отделяет Перу от республики Эквадор, в пятидесяти пяти лье к западу от бразильской границы.

Икитос была основана миссионерами, как и все городки, деревни и самые маленькие поселки, встречающиеся в бассейне Амазонки. До 1817 года индейцы племени Икитос, бывшие некоторое время единственными обитателями этого края, селились в глубине страны, довольно далеко от реки. Но однажды, после извержения вулкана, все источники на их земле иссякли, и жители были вынуждены переселиться на левый берег Амазонки. Вскоре племя их слилось с индейцами прибрежной полосы — Тикуна и Омага, и теперь в деревне Икитос смешанное население; в состав его вошло еще несколько испанцев и две-три семьи метисов.

Четыре десятка крытых соломой хижин, таких убогих, что только по крышам можно догадаться, что это человеческое жилье, — вот и вся деревня; однако она очень живописно раскинулась на небольшом плато, возвышающемся футов на шестьдесят над рекой. К деревне ведет лестница из цельных бревен, укрепленных на склоне; но пока путник не взберется по ее ступеням, он не может увидеть селения, так как снизу не хватает перспективы. Поднявшись, путник оказывается перед легко преодолимой живой изгородью из кустарников и древовидных растений, переплетенных длинными лианами, а над ними кое-где высятся банановые деревья и стройные пальмы.

В ту пору индейцы племени икитос ходили почти нагие; впрочем, надо полагать, мода не скоро изменит их первобытную одежду. Только испанцы и метисы, с пренебрежением относившиеся к своим темнокожим согражданам, носили простые рубашки, легкие хлопчатобумажные брюки и соломенные шляпы. Все они жили довольно бедно, к тому же мало общались между собой и собирались все вместе, лишь когда колокол миссии сзывал их в обветшалый домик, служивший им церковью.