Евгений Вишневский - Нас вызывает Таймыр? Записки бродячего повара. Книга вторая Страница 5

— Всегда ты, Лев, желаемое за действительное принимаешь, — усмехнулась Наталья Ивановна, — никакой юбки там не было... — Но наш рассказчик и в этот раз никакого внимания на это не обратил.

— А здесь прежде радиостанция стояла. И Великий Таймырский Радист Саня Малышев отсюда связь с геологическими отрядами по всему Таймыру держал. Ах, что это за радист был!.. Сейчас, говорят, где-то то ли в Дудинке, то ли в Игарке работает...

А это районный дом культуры. Сколько сюда езжу, он все тот же. В прежние времена считался он чуть ли не фешенебельным, а на нынешний взгляд — развалюха развалюхой. Но всегда этот дом был известен тем, что можно было в нем увидеть такие кинофильмы, о которых все забыли еще в сороковые годы либо никогда и не знали. А бывает, и такие, которые сняты повсеместно с экранов окончательно и бесповоротно. Отовсюду, но не из хатангского дома культуры. К примеру, в позапрошлом году я здесь две серии «Тарзана» видел...

Наконец мы подошли к довольно уродливому бетонному кубу с окнами из толстого мутного стекла, и Лев Васильевич попросил особенного внимания.

— Относительно этого замечательного здания могу рассказать весьма занимательную историю, — значительно сказал он. — Это первый каменный дом в Хатанге, построен он был лет пять-шесть тому назад и замышлялся как прекрасная районная баня. К бане на Севере отношение особенное, почти благоговейное. Поэтому ни у кого не вызвал удивления тот факт, что первым каменным зданием в поселке решено было сделать именно баню. Баню решили строить по самым современным меркам и возле нее — котельную на четыре трубы. То есть взялись за дело со всей серьезностью. Строить ее начали в самом центре поселка, чтобы, с одной стороны, жителям отовсюду было близко до нее идти (что при здешних морозах и пургах аргумент отнюдь не последний), а с другой стороны, чтобы возвышалась она в центре поселка эдаким символом растущего благоустройства быта. Хорошо, построили, значит, баню в лучшие сроки и из лучших материалов, все согласно утвержденному проекту. Открывали баню с большой помпой, и даже спецрейсом полный самолет березовых веников по такому случаю с материка привезли. Первым, конечно, начальство мыться пошло, известные люди, передовики производства. А на другой день баню пришлось закрыть, причем закрыть навсегда. Потому как выяснился в ее работе один недочет. Даже и не недочет, а так, пустяк, мелочь, незначительный штрих. При строительстве все, кажется, продумали до мелочей, забыли только одну малость: куда девать воду после мытья? Мыльную, грязную и, к сожалению, горячую. Прежняя деревянная баня (ее избушкой на курьих ножках звали) стояла прямо на крутом обрыве реки Хатанги. Так что там этой проблемы не возникало. А тут возникла: за несколько часов работы выливаемая на улицу вода растопила вечную мерзлоту, на которой стоял бетонный куб дворца чистоты. В те поры ни водопровода, ни канализации в Хатанге не было и в помине, а строить специальный водопровод для теплой грязной воды, когда и питьевую-то воду возили бочками либо пилили брусы льда или слежавшегося снега, было настолько дико, что баню эту попросту решили прикрыть. (Ведь этот абсурдный водопровод надо было бы не только построить, но и утеплить: пока драгоценные помои дойдут до реки, они же замерзнут и трубы порвут.) Поскольку избушку на курьих ножках снесли сразу же, как выстроили этот замечательный дворец, Хатанга на несколько лет вообще осталась без какой бы то ни было бани. А чтобы не пропадало попусту теплое помещение (как-никак котельная в четыре трубы!), сделали в предполагаемой бане гостиницу для пассажиров аэропорта. Все бы ничего, да спать на мраморных моечных столиках было очень неудобно: жестко и ноги свешивались. Ну, столики эти убрали, однако краны из стен торчали еще долго. Потом в поселке построили двухэтажную красавицу гостиницу для пассажиров (в ней, правда, почти сразу же и навсегда поселились семейные с детьми, поскольку в поселке было худо с жильем), а в бывшей бане сделали пилотскую столовую: в предбаннике смонтировали кухню, а из моечного зала сделали обеденный. Прошло несколько лет, в Хатанге провели водопровод, канализацию, центральное отопление. Выстроили один дом со всеми удобствами, включая и ванные. Квартиры в этом доме получило, конечно, начальство, а потому «банный» вопрос как-то сразу утерял остроту. Говорят, на районном активе кто-то было заикнулся о том, что, дескать, неплохо бы теперь, когда есть водопровод и канализация, восстановить статус-кво и сделать баню баней. Но, во-первых, где в таком случае обедать пилотам, а во-вторых, не выбрасывать же на улицу смонтированное и исправно работающее кухонное оборудование, в-третьих же, мраморные моечные столики исчезли за эти шесть лет, словно сквозь землю провалились, а с ними и все краны.

— И что же, — спросил Валера, — до сих пор в Хатанге нету бани?

— Нету, — развел руками Лев.

— А где же люди моются?

— Ну, кто где... В командировках, в отпусках... Души есть в гаражах, в котельной, в аэропорту... Топографы щитовой домик привезли и в нем себе баньку изладили. Прекрасная, надо сказать, банька у них вышла — я знаю, пару раз там парился...

Тут Лев Васильевич свою экскурсию с рассказами о достопримечательностях Хатанги вынужден был прервать, поскольку мы вышли на центральную площадь поселка, где начинался праздник, посвященный, как вскоре выяснилось, Дню советской молодежи. Перед зданием райсовета поставили вплотную два военных грузовика с опущенными бортами. На одном из грузовиков установили микрофон, так что вышла замечательная трибуна. Тотчас как мы пришли, начался митинг.

— Нас ждали, — засмеялась Люся.

— Почему нас? — спросила Наташа. — Вон сколько народу собралось.

— Нас, нас, — подыграл я Люсе, — кого же им еще ждать?

Перед началом выступлений в воздух выпустили два метеорологических зонда, к которым был привязан лозунг «Слава советской молодежи!». Потом была прочитана небольшая лекция о международном положении, а следом за нею нам рассказали о достижениях района и о той роли, которую сыграла в этих достижениях молодежь. Но поскольку микрофон все время то включался, то выключался, ничего понять было не возможно. Затем состоялось коллективное возложение венка к памятнику борцам за установление Советской власти на Таймыре. Памятник представляет собою железную пику, воткнутую в берег реки Хатанги. Он обнесен аккуратным деревянным заборчиком. Возле памятника врыты две скамеечки, посажены цветы. Словом, все сделано просто, чисто и культурно.

Лев Васильевич тут же рассказал нам массу интересных историй, связанных с установлением Советской власти в этих местах и с ее борцами, похороненными под пикой: