Виктор Трубников - Три года в Кувейте Страница 52

Когда я пришел в бедуинскую палатку-тент, взору моему предстала ужасная картина. На окровавленном тряпье лежал растерзанный ребенок. Тело его было покрыто огромными рваными ранами, имелись переломы костей левой кисти и костей правого предплечья. К счастью, рваные раны оказались неглубокими. Объяснялось это тем, что верблюд, как травоядное животное, своими плоскими зубами мог захватить только кожные покровы с подкожной жировой клетчаткой и оторвать их от подлежащих тканей. Промыв раны специальным антисептическим раствором, наложив стерильные повязки и шины на места переломов, мы немедленно начали собираться в обратный путь. Ребенка я решил транспортировать в Эль-Кувейт, так как ему была показана срочная пластическая операция, а также ряд лечебных мероприятий, связанных с переломами костей. Нас просили отдохнуть, отведать бедуинской пищи, но мы были непреклонны в своем решении и тотчас уехали. Ребенка по очереди держали на руках.

В Эль-Кувейт я решил возвращаться другой дорогой. Она была примерно на 20 км длиннее прежней, но я сознательно выбрал именно ее, так как она быстрее выводила пас па великолепное шоссе Эль-Кувейт — Басра, по которому мы могли гораздо быстрее домчаться до госпиталя, не причиняя больному ребенку мучений, связанных с ездой по бездорожью. Ввиду того что дороги, выводившей нас на шоссе, мы не знали, а ее, как таковой, как выяснилось впоследствии, и вовсе не существовало, нам дали провожатого, который через Раудат-Харим вывел нас к шоссе. Прощаясь с проводником, я поинтересовался, как же он один преодолеет столь долгий и нелегкий путь к себе в становище. Он ответил, что на этом месте будет ждать высланного вслед за ним бедуина с двумя верховыми верблюдами, о чем было договорено заранее. Поблагодарив нашего провожатого и пожелав ему благополучного возвращения в становище, мы и уехали.

В ортопедический госпиталь мы возвратились к вечеру и после недолгих приготовлений сразу же отправились в операционную. Путем сложных перемещений специально выкроенных с помощью хирургического ножа кожных лоскутов удалось закрыть и зашить раневые поверхности. После того как сломанные кости были сопоставлены под наркозом, на правую и левую руку были наложены гипсовые повязки. Через полтора месяца я выписал мальчика из госпиталя в хорошем состоянии здоровья. Уходя домой, он со свойственной детям непосредственностью заявил отцу, что забирает меня с собой в пустыню поиграть с верблюдами и верблюжатами. Я пообещал своему юному другу навестить его. Слово свое я сдержал, но только через год, уже перед самым отъездом на родину, когда я вторично посетил эти края проездом в Сабрию, расположенную в северо-восточной части страны.

Вскоре после моей второй поездки в этой части Кувейта разыгрались трагические события. Дело в том, что, несмотря на соглашение, подписанное в 1963 г. между Ираком и Кувейтом о маркировке границы между ними, граница на местности не была определена. Это привело к пограничному конфликту, возникшему 20 марта 1973 г. Без видимой на то причины в 3 часа 10 минут утра Ирак ввел свои войска на территорию Кувейта и захватил два северо-западных района (Самта и Умм-эль-Каср) и расположенный здесь полицейский участок. Как сообщило багдадское радио, это было сделано в ответ на обстрел и атаку кувейтскими пограничными войсками военных сил Ирака, проводивших военные маневры вблизи кувейтской границы.

20 марта рано утром состоялось объединенное секретное заседание кабинета министров и парламента Кувейта, на котором обсуждалась возникшая ситуация. В результате жарких споров и дискуссий было все же решено воздержаться от проведения военных действий со стороны Кувейта, но о случившемся было немедленно сообщено руководству Лиги арабских государств.

В этот день все кувейтские газеты дали пространную информацию о военном конфликте, опровергли версию об обстреле кувейтскими войсками иракских войск и сообщили, что Ирак преднамеренно тянул реализацию соглашения 1963 г. в связи с тем, что имел территориальные притязания в отношении Кувейта. В частности, Ирак желал получить оперативный простор в Персидском заливе и отторгнуть от Кувейта два острова — Варба и Бубиян.

Министр иностранных дел Кувейта шейх Сабах аль-Ахмед аль-Джабер в этот же день (20 марта) пригласил послов всех государств и сообщил о случившемся, отвергнув версию о нападении Кувейта на Ирак.

В результате возникшего пограничного военного инцидента с кувейтской стороны четверо были ранены, двое убиты и многие пропали без вести. О потерях с иракской стороны в Кувейте не сообщалось. Трое раненых кувейтцев с полостными огнестрельными ранениями были госпитализированы в Ас-Сабах-госпиталь, а один (Джасим Мухаммед Логхани) с огнестрельной раной правого предплечья — в ортопедический госпиталь. 21 марта всех раненых в Ас-Сабах-госпитале и ортопедическом госпитале посетили эмир Кувейта шейх Сабах ас-Салем ас-Сабах, министр обороны шейх Саад аль-Абдалла ас-Салем ас-Сабах и министр здравоохранения Абд ар-Раззак Мишари аль-Адвани, которые поблагодарили нас, врачей, за помощь, оказанную пострадавшим.

В ответ на военную акцию соседнего государства Кувейт немедленно закрыл границу с Ираком, а ряд арабских государств предложил Кувейту свое посредничество в урегулировании возникшего конфликта. В Кувейт с миссией доброй воли прибыли секретарь Лиги арабских государств Махмуд Риад и министры иностранных дел Египта и Судана — Мурад Галеб и аль-Хатли Халифа. После переговоров, проведенных в Эль-Кувейте, они отправились в Багдад. Здесь обнаружилось, что двое из числа пропавших без вести кувейтцев убиты и тела их находятся в Ираке. Их трупы по просьбе Махмуда Риада были немедленно отправлены в Кувейт для захоронения. Убитыми оказались лейтенант Сауд Сагли и сержант Зааль Ромех Таббал Зафари, оба молодые отцы многочисленных семейств.

24 марта в Кувейте состоялись похороны погибших. Воинский и полицейский эскорты при стечении многотысячной толпы после митинга, проведенного у здания парламента, проследовали по центральным улицам столицы. Два гроба, покрытых государственными национальными знаменами Кувейта, пронесли через весь город на плечах соратники погибших. Шли все — стар и млад, члены парламента и министры. Процессию возглавлял премьер-министр Кувейта шейх Джабер аль-Ахмед аль-Джабер ас-Сабах. Похоронили погибших на скромном мусульманском кладбище, невдалеке от ортопедического госпиталя. Буквально через неделю я улетел на родину.

Заканчивая раздел о внегоспиталыюй работе, хочется сказать и о приятном общественном долге, который я выполнял как советский врач при Посольстве СССР в Кувейте и Аппарате торгового советника. Почти все члены советской колонии — и пожилые люди и дети — обращались ко мне за медицинской помощью. При заболеваниях, близких к моей специальности, я лечил их сам. Некоторых сотрудников посольства я оперировал и лечил по поводу переломов и других травм. Если заболевания не входили в мою компетенцию, я определял больных на лечение к кому-либо из моих коллег — местных специалистов — в один из столичных госпиталей. Но это случалось не часто.