Михаил Озеров - От Гринвича до экватора Страница 56

По сказанным вместо приветствия энергичным фразам сразу стало ясно, что Артур Кларк не любит терять времени. Не буду мешать ему. Устроившись в изогнутом, причудливой формы, очень удобном фиберглассовом кресле, принимаюсь наблюдать за тем, как Кларк вставляет в аппарат табличку с длинными столбиками цифр, нажимает на клавиши, и компьютер, приглушенно урча, выплевывает табличку с еще одним рядом цифр — ответом. Вот как работает писатель в конце XX века!

Перу Артура Кларка принадлежат повести, рассказы, новеллы, теоретические исследования. Он предвосхитил важные открытия. Еще не были запущены искусственные спутники, а Кларк в книгах уже поставил вопрос об использовании их как средств связи. Вновь оказался «пророком», предсказав аномалии геофизических характеристик на Луне.

— Я закончил, — прерывает мои размышления хозяин, — Я сейчас взялся за новую книгу о космосе и без компьютера был бы как без рук. Все данные, которые я привожу в книгах, непременно вначале высчитываю, а потом перепроверяю на компьютере. Его сконструировали по моим чертежам, и теперь он мой постоянный соавтор, даже когда сочиняю повесть или рассказ.

Компьютер и повесть… И разговор наш касается двух тем сразу. Собеседник говорит, что литературным трудом он начал заниматься с детства — писал рассказы для школьного журнала.

— Примерно раз в неделю наш учитель собирал после занятий редколлегию журнала. Мы занимали места за столом, на котором лежал мешочек с конфетами. Хорошие идеи немедленно вознаграждались… Спустя тридцать лет уже я в какой-то мере вознаградил учителя — посвятил одну из книг.

Фантаст охотно отвечает на вопросы. Он не очень хорошо слышит и наклоняется в мою сторону, прикладывая ладонь к уху.

— Что вы больше любите писать: художественные или научные произведения?

— Художественные. В них можно заглянуть дальше вперед, предвидеть следующие шаги науки. Люди должны постоянно думать о том, чего человечество еще не достигло, иначе прогресс невозможен.

В интервью одной из газет Кларк сказал: «За несколько десятилетий наши представления о мире изменяются больше, чем за всю эпоху Возрождения и век великих открытий. Чем будет Луна для наших детей? Тем же, чем 400 лет назад была Америка для европейцев, — миром, полным неизведанных тайн, надежд и возможностей. После эти границы раздвинутся до Марса, Венеры… Но и за пределами планетной системы вечно будет притягивать человека неизвестная звездная Вселенная. Пространство между мирами бросает нам вызов. И если мы не примем этого вызова, история человечества сойдет на нет».

Кларк убежден, что самая любопытная отрасль науки — исследование космоса.

— Чем лучше мы будем узнавать Вселенную, тем больше сюрпризов получим от нее. Взять хотя бы вопрос о существовании разумных существ. Не думаю, чтобы эти существа были подобны человеку. Может быть, у них три руки или три глаза — не знаю, на этот вопрос ответит будущее, но то, что они есть в других мирах, — несомненно.

У ног писателя лежит мохнатая рыжая собака. Неожиданно она вскакивает и начинает громко лаять — что-то пришлось ей не по душе.

— Спутник, молчи, — приказывает хозяин. И, повернувшись ко мне, замечает: — Всем зверям в доме: кошке, двум собакам и черепахе я дал «космические» имена.

Интерес Кларка к звездному пространству чувствуется во многом. Холостяцкое жилище, как он называет свой дом, заставлено моделями ракет и спутников, стены — в фотографиях космонавтов и ученых. Наугад беру с полки книгу. «Ждите нас, звезды» космонавта А. Леонова и художника А. Соколова. На титульном листе надпись: «Артуру Кларку — Жюль Верну нашего времени с глубоким уважением и наилучшими пожеланиями. Убежден, что большая часть Вашей фантастики найдет место в реальной жизни. А. Леонов».

Алексей Леонов стал и другом Кларка, и… героем его произведения. В 1982 году, приехав в Москву, фантаст подарил ему свой новый роман «Космическая одиссея 2001 года», в котором шла речь о полете к звездам корабля «Алексей Леонов». Наш космонавт не остался в долгу — передал писателю кусок алюминия от самолета, в котором погиб Гагарин.

Когда Кларк пришел в гости в Союз писателей СССР, он показал этот изогнутый металлический лист и заметил:

— Я буду хранить его вместе с другой очень дорогой мне реликвией — альбомом первого астронавта.

Я знал, о чем он говорит, — тогда в Коломбо хозяин достал книгу, на обложке которой стояло: «Юрий Гагарин. Дорога в космос». Я прочитал надпись: «Господину Кларку в память о первом посещении Цейлона. 11/XII 1961 года. Ю. Гагарин».

— Он был замечательным космонавтом, — сказал Кларк. — И хорошим парнем. Когда я приезжаю в Канди, обязательно захожу в Ботанический сад, чтобы взглянуть на дерево, посаженное там Гагариным. А неподалеку от него есть еще одно дерево — его посадил царь Николай Второй. Шутка истории! Последний русский царь — и первый в мире человек, тоже русский, побывавший в космосе!

Ботанический сад был заложен в XIV веке, тогда один из сингальских королей избрал окрестности Канди своей резиденцией. Сад не обойдешь за целый день. В нем собраны почти все растения тропиков: тридцатиметровые талиптовые пальмы с огромными листьями и пышной кроной, густые заросли бамбука, баньяны, каждый как целая роща, колоссальные папоротники, орхидеи всевозможных видов, глубоко почитаемые верующими лотосы, другие очень красивые цветы с необыкновенными названиями: «Леди в лодке», «Корона короля», «Дамский башмачок», их внешний вид вполне соответствует этим именам… Посреди сада — пруд, повторяющий очертания Шри Ланки.

А разговор с Кларком продолжался. На его взгляд, существует два вида фантастики — чистая и научная.

— В произведениях чистой фантастики литератор не опирается на достижения науки, он просто рассказывает о том, что ему хотелось бы увидеть в жизни и что могло бы произойти при каких-то из ряда вон выходящих обстоятельствах. Многие романисты прошлого не отказывали себе в удовольствии придумать что-нибудь удивительное: Лукиан, Рабле, Вольтер… И Свифт в «Путешествиях Гулливера». Во Франции в конце восемнадцатого столетия выходила целая серия «Фантастические путешествия, сны, видения и кабалистические романы». Самые невероятные истории описывались в ней! Научная фантастика, или ее еще можно назвать реалистическая фантастика, появилась позже — с приходом в литературу Жюля Верна. Она основана на точных, неоднократно выверенных данных. Я заметил ваш интерес к моей хитрой машинке и думаю, что вы понимаете, к какому виду фантастики относятся мои книги. В них ни одна деталь, ни один, даже вроде бы незначительный, штрих не взят просто так, из воздуха.