Ибн Баттута - Подарок наблюдающим диковинки городов и чудеса путешествий Страница 58

После десятидневного перехода от Айвалатена мы прибыли в селение Дьягари… Это большое селение, его населяют черные купцы; называются они “ванджарата”[298]… Вместе с ними живет группа белых, принадлежащих к мазхабу ибадитов из числа хариджитов; они называются “саганого”… Сунниты же маликиты из числа белых именуются у них “туре”… Из этого селения вывозят в Айвалатен просо.

Затем мы вышли из Дьягари и прибыли к большой реке, а это — Нил. На нем расположен город Карсаху… От этого города Нил спускается к Кабаре… затем — к Дьяге… В Кабаре и Дьяге два (самостоятельных) султана, оба они подчиняются царю Малли.[299] Жители Дьяги давно приняли ислам; они благочестивы и ищут знания.[300]

Потом от Дьяги Нил спускается к Тунбукту, затем — к Гао-гао; оба эти города мы еще упомянем…

Затем из Карсаху мы отправились и прибыли к реке Сан-сара… Эта река находится примерно в 10 милях от Малли.[301] Обычай жителей таков, чтобы (посторонним) людям запрещать въезд в этот город без разрешения. Но я уже раньше написал нескольким белым, чтобы они сняли для меня дом… Когда же достиг я помянутой реки, то переправился в лодке, и никто мне “е препятствовал. Я приехал в город Малли, местопребывание царя черных, остановился возле городского кладбища и поехал в квартал белых…

Рассказ о султане Малли, а это — государь манса Сулейман. Манса… означает “государь”, а Сулейман — его имя… Он устроил пир в знак соболезнования (по случаю кончины) государя нашего Абу-л-Хасана,[302] да будет доволен им Аллах! — пригласил эмиров, факихов, кади и хатиба, и я присутствовал (там) вместе с ними. Были принесены списки Корана, и его прочитали целиком. Была произнесена (и) поминальная речь в честь нашего господина Абу-л-Хасана, да помилует его Аллах, а (затем) — хвалебная речь в честь мансы Сулеймана…

Манса повелел, чтобы меня поселили в доме и чтобы: мне выплачивали содержание. Затем вечером 27 рамадана (6 ноября 1352 г.) он раздал кади, хатибу и факихам деньги, которые они именуют “закат”,[303] а вместе с этими чинами дал и мне 33 мискаля с третью. При отъезде же моем пожаловал он мне 100 мискалей золота.

Рассказ об аудиенции его в его купольной постройке. У государя есть высокая купольная беседка, вход в нее находится внутри его дворца; государь чаще всего сидит в ней. Со стороны помещения совета в беседке три арочных проема из дерева, выложенного листами серебра, а под ними — три (арки), выложенные листовым золотом (или же это вызолоченное серебро). На арках шерстяные завесы, и, когда наступает день аудиенции государя в его купольной беседке, завесы поднимают — и оттого делается известно, что он дает аудиенцию. Когда же государь уселся (там), из-за решетки одного из окон выставляют шелковую веревку, а к ней привязан египетский полосатый платок. Когда люди видят платок, они бьют в барабаны и дуют в рожки.

Затем из ворот дворца выходят около 300 рабов; у некоторых из них в руках луки, а в руках других — короткие копья и щиты. Копьеносцы из их числа становятся справа и слева, а лучники садятся подобным же образом. Затем приводят двух лошадей, оседланных и взнузданных, а с ними — двух баранов, ибо черные утверждают, будто они приносят пользу против сглаза. А когда царь уселся, трое из его рабов поспешно выходят и зовут его наместника Кандья Мусу. Приходят фарарийя… то” есть эмиры, приходят хатиб и факихи и садятся перед стражей справа и слева в помещении совета. Дуга же, переводчик, стоит в дверях помещения совета.[304] На нем прекрасные одежды и” ткани аз-зардхана и других, на голове его тюрбан с каймою (черные очень искусны в свивании тюрбанов). На шее дуги висит мечь в золотых ножнах, на его ногах сапоги со шпорами, В этот день никто, кроме него, не надевает сапоги. В руке дуг” два небольших копья, одно из них золотое, второе — серебряное, а острия их из железа. Военачальники же, правители, отроки й (люди из) месуфа и прочие сидят снаружи помещения совета" на широкой улице, где растут деревья. И перед каждым ал-фарари — его воины с копьями и луками, барабанами и рожками (а рожки их сделаны из слоновых бивней) и с музыкальными инструментами, сделанными из тростника и тыкв: по ним бьют палочками, и звук их удивителен.[305] У каждого ал-фарари есть колчан, который он вешает между лопаток, в руке он держит свой лук и сидит верхом на лошади. А его люди — кто пеший, кто верхами.

Внутри помещения совета, под арками стоит человек; кто желает говорить с султаном, тот обращается к дуге, дуга говорит этому стоящему, а стоящий обращается к государю.

Рассказ об аудиенции государя в помещении совета. В иные дни он также заседает в помещении совета. Там есть скамья под деревом, у нее три ступени, и называется она ал-банби… Ее покрывают шелком, кладут на нее подушки и поднимают балдахин — он похож на купол из шелка, а на нем золотая птица размером с ястреба. Государь выходит из двери в углу дворцовой ограды. В руке у него лук, а колчан у него за спиной; на голове государя золотая шапочка, закрепленная золотой повязкой, края шапочки тонкостью своей напоминают ножи, а длина ее больше шибра. Одежда его чаще всего — красная и ворсистая накидка из румийской ткани, именуемой ал-мутанфас

Перед государем выходят певцы, в руках у них золотые и серебряные свистки (Букв, “жаворонки”.), а позади него — около 300 вооруженных рабов. Государь идет медленным шагом, неспешно и даже порой останавливаясь. Когда он дошел до, ал-банби, то останавливается, озирая людей, потом неторопливо поднимается, подобно тому как поднимается на мимбар хатиб. Когда он усядется, бьют барабаны, играют рога и трубы. Быстро выходят трое рабов и зовут наиба и ал-фарарийя — те входят и усаживаются. Приводят двух коней и вместе с ними двух баранов. Дуга становится в дверях, прочие же люди находятся на улице под деревьями…

Когда султан в своем присутственном месте говорит речь, присутствующие снимают со своих голов тюрбаны и в молчании выслушивают его речь. Иногда же какой-нибудь из них встает пред государем и вспоминает о своих деяниях на его службе, говоря: “Сделал я то-то тогда-то, и убил я того-то тогда-то…” Истинность его слов подтверждают те, кто это знает; подтверждение это заключается в том, что один из них натягивает тетиву лука своего, потом отпускает ее — вроде того, как делают, когда стреляют. Когда же государь говорит первому: “Ты сказал правду!” или благодарит его, тот срывает с себя одежды и посыпает себя прахом…

Рассказ о поступках государя при молитве по праздникам. Я присутствовал в Малли в праздники жертвы и окончания поста.[306] Люди вышли к месту молебствия — оно находится поблизости от дворца государя, — на них были красивые белые одежды. Государь приехал верхом, и на голове у него был тайла-сан….[307] Затем хатиб спустился, сел перед султаном и произнес длинную речь; и стоял там человек с копьем в руках, разъясняя людям речь хатиба на их языке….[308]