Александр Иванченко - Повести студеного юга Страница 59

Как позже выяснилось, белобрысым «сержантом полиции» был Лео Сегри — один из самых ловких гангстеров, когда-либо работавших на Папанопулоса. Огромного роста, внешне невозмутимо добродушный и малоподвижный, он таил в себе вулкан энергии и поистине блестящие способности изобретать самые невероятные комбинации.

Ему приказали тогда подобрать двух-трех не зарегистрированных в полиции парней, которые умели бы постоять за себя и товарища и которым можно было бы доверять.

Лео признавал только один вид верности, ту, когда человек от тебя зависит. Он считал, что «работать» можно с кем угодно, но полагаться следует лишь на тех, для кого ты и милосердный бог, и грозный судья, кто твердо знает: его жизнь в твоих руках. Поэтому нужных людей Лео искал несколько необычно.

У него был целый набор вполне надежных полицейских удостоверений чуть ли не всех районов Нью-Йорка и превосходно вымуштрованный помощник — словно вылитый из почерневшей бронзы негр Билл Тернер. Переодевшись полицейскими и нацепив на джип номер того полицейского управления, чьи патрульные машины в намеченных районах города обычно не появляются (встреча с «коллегами» была бы опасной), они объезжали места утренних сборищ бродяг и безработных. Там часто вспыхивают драки и нередко случаются убийства. Спасти от полиции убийцу (лучше всего невольного, охваченного паническим страхом, а не закоренелого негодяя), предварительно запасшись изобличающими его документами или хотя бы адресами свидетелей — значит получить самого верного человека. Если он, разумеется, не законченный кретин.

Драка у «Савойи» изумила Лео. Он видел их тысячи, знал множество виртуозов ножа и кулака, но если бы ему сказали, что парень весом в шестьдесят семь килограммов может одним лишь ударом ребра ладони валить на землю человека втрое более сильного, он никогда бы не поверил. Но тут все происходило на его глазах. Парень не просто сваливал нападавших, он валил их намертво.

— Ты видишь, Билл, — воскликнул Лео, — этот парень — король! Он будет наш, клянусь печенкой!

— Да, он дерется неплохо, — подумав, согласился Билл. Пока они стояли, негр кадр за кадром снимал телевиком весь ход драки (нужны документы).

Вильяму казалось тогда, что он родился в рубашке. Они сделали для него невозможное.

Прежде всего нужно было найти способ обезвредить полицию. Двойное убийство возле «Савойи» и арест неизвестными полицейскими пусть невольного, но все же убийцу не могли пройти незамеченными. Полиция должна была начать расследование, и это неизбежно привело бы ее в лагерь для перемещенных лиц. В предыдущее утро, работая на кухне «Савойи», Вильям сказал поварам, кто он и откуда. Может быть, они не запомнили его имени, но в лагере все бы открылось: пропал Вильям Джексон. Наконец, не зная, куда девался сын и что с ним произошло, в полицию могли обратиться родители Вильяма. Начались бы поиски, расспросы, сопоставления…

Конечно, родителей нетрудно было предупредить, однако это ничего не меняло, Да, но за дело ведь взялся Лео.

Только одному Лео было известно, как он умудрился в тот же день найти «виновника» драки у «Савойи», настолько, по его словам, похожего на Вильяма, что свидетели после недолгих колебаний признали в нем «того самого дьявола». Своего участия в драке парень тоже не отрицал. Да, утром он был возле «Савойи», его били, и он кого-то бил. Нет, он не из лагеря для перемещенных лиц и зовут его не Вильям, а Мелвин, Мелвин Уорнер, проживающий в тридцать первом доме на 27-й авеню. Вчера поварам ресторана он все наврал, хотел разжалобить их, чтобы больше заплатили. У него скупые родители, не дают ему ни цента.

Нет, Мелвин Уорнер был не сумасшедшим, ухватившимся за счастливую возможность сесть на электрический стул. Малому не было еще и шестнадцати, и в худшем случае ему угрожала разве что исправительная детская колония. Но когда выяснилось, что о каратэ он понятия не имеет и это подтвердил судебный эксперт, проверивший его ладони, парня вообще выгнали из полиции вон. Показания свидетелей, утверждавших, будто Мелвин орудовал ребром ладони, как индеец боевым топориком, и люди падали от его ударов словно подрубленные, инспектор счел коллективной галлюцинацией. Ребро ладони, как топорик, — психи! Те двое стали жертвами свалки, они в ней задохнулись.

Потом, уладив все с полицией (не показываясь ей на глаза), Лео забрал из лагеря всю семью Джексонов и в течение десяти дней через Канаду оформил им подданство Соединенных Штатов Америки. А еще через пару месяцев устроил Вильяма в мореходное училище. Сразу на четвертый курс. Ведь три курса он закончил в Норвегии.

Лео творил чудеса, которые обходились, понятно, недешево. Но игра, надо полагать, стоила свеч.

Известная многим в Америке и за рубежом фирма Папанопулоса занималась каботажными (прибрежными) перевозками и операциями по снабжению иностранных судов, заходивших в один из портов Большого Нью-Йорка. Но это была лишь часть деятельности Папанопулоса. Львиную долю доходов греку приносили торговля наркотиками и тайные подряды на потопление хорошо застрахованных, но экономически убыточных судов. На нелегальной службе у него было несколько капитанов, умевших так искусно устраивать морские катастрофы, что при расследовании виновной неизменно оказывалась стихия.

В разных областях на Папанопулоса негласно работало около сотни человек, но, кроме ограниченного числа особо доверенных лиц, плюгавый карлик никогда ни с кем не встречался. Кто является их боссом, многие даже не подозревали. Но каждый из них знал, что сболтнуть лишнее слово или позариться хотя бы на незначительную часть выручки от тех же наркотиков — значит подписать себе смертный приговор. Для этого грек и держал людей, подобранных хитроумным Лео при обстоятельствах, подобных случаю с молодым Джексоном. Жизнью и благополучием обязанные боссу и полностью от него зависимые, они были незримыми телохранителями и контролерами курьеров, доставлявших запретный товар в разные города Америки, судили и казнили. Папанопулосу приходилось тратить на этих людей немалые деньги, но благодаря им четко работала вся скрытая от посторонних глаз система фирмы, дававшая греку миллионы.

Первые три года, пока Вильям заканчивал училище и проходил штурманскую практику на каботажных судах, он сопровождал курьеров не чаще одного-двух раз в месяц, и обязательно по выходным или праздничным дням, чтобы его отлучки из училища, а потом с корабля не вызывали никаких толков. Затем два года его не трогали. В Нью-Йорке он почти не бывал — все время проводил в длительных рейсах: нужно было выплавать ценз для получения диплома капитана дальнего плаванья. Такую задачу поставил перед ним Лео.