Александр Балыбердин - Притяжение Царства Небесного. Статьи и эссе Страница 6

Священнодействия, совершаемые на пути Никулицкого хода, также не только напоминают о земных вехах истории Православной Вятки, но являют это Царство Божие пришедшее в силе (Мк. 9:1). Вот предстоятель хода совершает освящение воды в Никульчинке, и кажется естественным, что отныне по руслу лесной реки течет святая вода, окунувшись в которой посреди вятского мая, не заболеешь. Вот, стоя среди могил на сельском кладбище, священники поют пасхальные песнопения и поздравляют усопших с Пасхой Христовой. И в этом нет ничего удивительного – ведь у Бога, в Его Царстве все живы!

Вершина хода – молебен на Никулицком городище, у церкви святых Бориса и Глеба, словно парящей в облаках над рекой Вяткой и всей Вятской страной. Здесь все – природа, богослужение, прошлое и будущее, земное и небесное – достигает такого единения, радости и полноты, что хочется, вслед за апостолами, воскликнуть: Господи! Хорошо нам здесь быть! (Мф. 17, 4). Восхождение закончено. А дальше – с миром изыдем! – и паломников ждет обратный путь в Волково.

Разве это не удивительно? Никулицкий ход вел нас лесными и полевыми дорогами, а, на самом деле, мы шли дорогой жертвенной любви. Шли, казалось бы, в прошлое, а оказалось – в вечное. Крестный ход вел нас в Никульчино, а привел – в Царство Небесное, которое приблизилось и объяло собой весь мир.

Это и есть та Страна, которую искали и нашли наши православные предки. Они не могли завещать ее нам, так как сами были только странниками в этой Божией Стране. Но они смогли указать нам путь в эту Страну – Никулицкий крестный ход, который в земном измерении идет по вятским лесам и лугам, а в небесном – дорогой жертвенной, христианской любви, которую явили святые братья Борис и Глеб.

Вот уже более восьми веков святые братья идут впереди Никулицкого хода и ведут вятчан в Царство Божие. Пойдем и мы за ними!

Великорецкая традиция как общее дело

Возможно, один из наиболее важных и назидательных уроков Великорецкой традиции состоит в том, что организация паломничества на реку Великую, а затем и Великорецкого крестного хода являлись общим делом всех вятчан.

Как сказано в древней «Повести о Великорецкой иконе святителя Николая», само перенесение этого чудотворного образа с реки Великой в главный город Вятской земли было не чьим-то частным делом или делом одного только духовенства, но все «града Хлынова люди» обещали поститься и ежегодно «ездить», то есть плавать по рекам с «честной» иконой на место ее обретения. Когда же священники в сопровождении «избранных» народом людей впервые принесли чудотворный образ в Хлынов, то его с великой честью и радостью встречали «все гражане»15.

Известно, что и в последующие годы не все жители Хлынова ходили на Великую реку – как правило, этот труд совершали священники, но все они считали своим святым долгом проводить икону на «прежнее чудотворное место» и спустя несколько дней, при возвращении иконы с Великой реки, встретить паломников у села Филейского и пройти вместе с ними через весь город, ощутив себя частью Церкви, как Единого Тела Христова, в котором, по слову Апостола, «Бог расположил члены, каждый в составе тела, как Ему было угодно, … дабы все члены одинаково заботились друг о друге» (1 Кор. 12; 18. 25). Все это было заботой не только духовенства, но и городских властей, которые не отделяли себя от Церкви Божией, но сослужили ей, соучаствовали в общем деле, каждый – на своем месте и в своем призвании.

Многим известны события, произошедшие в июне 1551 г., когда внезапные морозы, чуть было, не погубили посевы и будущий урожай вятчан. Тогда вятчане «паки», то есть «снова», «повторно» совершили паломничество на место явления чудотворного образа, после чего внезапная зима отступила, и урожай был спасен.

Обычно, вспоминая это чудо, принято говорить о верности традиции. Однако его значение состояло также в том, что, если раньше Великорецкое паломничество было обетом одних только хлыновцев, то новый обет был дан всеми православными жителями Вятской земли. В «Повести о Великорецкой иконе» об этом сказано так: «Тогда все православные христиане города Хлынова и уездов собрались на совет и решили снова поехать на реку Великую с чудотворным Великорецким Николиным образом на место, где была обретена честная икона, и впредь совершать это неотложно»16.

С этого момента Великорецкая традция объединила всех жителей Средней Вятки – от Шестакова до Котельнича. Когда же на рубеже XVI и XVII вв. Вятская страна приросла Уржумом, Малмыжем, Яранском и другими городами в нижнем течении реки Вятки, то Великорецкая икона стала посещать Низовым крестным ходом и эти земли, и так объединила вокруг Христа Спасителя и Его святителя Николая весь Вятский край.

С особой силой традиция почитания чудотворного Великорецкого образа, как общего дела церковных и мирских властей была явлена в знаменитых путешествиях этой иконы в г. Москву. Нашего современника, привыкшего считать религию «частным делом верующих», скорее всего, удивит тот факт, что вятская святыня посещала Москву не по архиерейскому, а по царскому указу. В «Повести о Великорецкой иконе» читаем: «В лето 7062 февраля в 23 день (23 февраля 1555г.) была прислана государева грамота на Вятку к вятскому наместнику Борису Ивановичу Сукину, и велено чудотворный Великорецкий образ великого чудотворца Николы взять к нему, государю, к Москве»17. Также и во второй раз в 1614—1615 гг. Великорецкая икона «ходила» в столицу по «грамоте государя и царя и великого князя Михаила Федоровича».

Однако для наших предков в этом не было ничего удивительного. Можно представить, как в ответ на недоумение нашего современника, предок мог спросить: «Разве не все мы – и церковные, и мирские – под одним Богом ходим?». На что, возможно, современник дерзнул бы возразить: «Так ведь бюджеты разные!». А предок, скорее всего, заметил бы: «Вот это и странно: Бог один, Церковь одна, святыня одна, история одна, народ один, а бюджеты разные». Действительно, странно.

К счастью, в XVI и XVII вв., когда через Великорецкую икону Вятка духовно породнилась с Москвой, люди считали иначе. Апостол писал, что «существующие власти от Бога установлены, а начальник есть Божий слуга» (Рим. 13; 1, 4). Поэтому и для наших предков Государь был не только «высшим должностным лицом». Он был помазанником Божиим, и служение Государю было неотделимо от служения Богу и соработничества Христовой Церкви.

Примеров тому история знает немало. Так в июне 1555 г., по прибытии вятской святыни в Москву, ее встречало не только столичное духовенство, но у Николо-Угрешского монастыря – брат царя, великий князь Юрий Васильевич, у Симонова монастыря – сам царь Иван IV, и уже затем, у церкви Всех Святых на Кулишках – святитель Макарий, митрополит Московский и всея Руси. Также, год спустя, святитель Макарий и царь Иван Васильевич вместе провожали Великорецкий образ из Кремля до «Ям», района на северо-восточной окраине Москвы, а брат царя Юрий Васильевич – до села Ростокино, где москвичи окончательно простились с вятской святыней.

Это был не просто «протокол», а символ, являвший единство Церкви, как Тела Христова, к которому принадлежали не только духовные лица и народ, но и мирские власти. Поэтому, когда в начале XVII в. Московское Царство потрясла многолетняя Смута, лучшими умами Отечества она была осознана не только, как нарушение государственного, мирского единства, но также как результат охлаждения христианской любви, отпадение от единства с Богом и ближними, раздрание единого Тела Христовой Церкви.

Неслучайно, когда Смуте был положен конец, и Земский собор 1613 г. дал начало новой династии, царь Михаил Федорович Романов одним из своих первых указов снова призвал в столицу Великорецкий образ, чтобы это новое путешествие прославленной вятской святыней соединило в единую Церковь и единый народ всех жителей России – от Хлынова и Казани до Нижнего Новгорода и Москвы.

Так и произошло. Повсеместно, на всем протяжении пути, по прибытии вятской святыни в города и села, ее встречали сотни и тысячи людей во главе с местными воеводами, которые нередко становились свидетелями чудес и исцелений. В описании чудес Великорецкой иконы мы встречаем имена хлыновских воевод Василия Терентьевича Жемчужникова и Федора Андреевича Звенигородского, казанского боярина и князя Ивана Михайловича Воротынского, воеводы г. Уржума Дмитрия Воробьина, который во главе всех жителей города вышел встречать чудотворный образ за несколько верст от города на «Уржумский караул» – современное село Цепочкино18.

Известно, что по возвращении с р. Великой ежегодно чудотворная икона посещала города в среднем течении р. Вятки – сначала, «по большой воде», ходили в Шестаков и Слободской, осенью – в Орлов и Котельнич. И каждый раз это также совершалось при деятельной помощи мирских властей – сегодня мы бы сказали, «органов местного самоуправления».