Ханс Майбаум - Сирия - перекресток путей народовм Страница 6

В конце IV тысячелетия развитие классового общества завершилось образованием государства. Слава шумерских городов-государств, таких, как Урук, Ур, Лагаш в Южной Месопотамии, ставших носителями самой передовой культуры своего времени, дошла до наших дней. Шумеры создали одно из величайших достижений человеческого гения: на рубеже IV и III тысячелетий им удалось передать человеческую речь с помощью знаков и, таким образом, создать систему письма. Но и оно не было результатом внезапного вдохновения. Развитию письма предшествовал длительный процесс, начавшийся с изображения предметов и затем через этап развития письма, при котором вместо рисунков предметов конкретные понятия выражались посредством ряда знаков-символов этих предметов, приведший наконец к определенной ступени, когда знак уже больше не был связан с конкретными предметами и тем самым мог применяться и для обозначения абстрактных понятий.

Наряду с шумерскими культурами на юге Двуречья в III тысячелетии на севере развились города-государства аккадцев, говоривших на восточносемитском языке. В Ниневии, Ашшуре и Мари возникли цветущие государства, занимавшие во второй половине III тысячелетия обширные территории. К этому времени (примерно 2300 год до н. э.) появились первые значительные личности, имена которых донесла до нас история. Одному аккадскому военачальнику низкого происхождения (по легенде его еще грудным младенцем мать положила в корзину и пустила по реке, а нашел его некий водонос и воспитал) удалось с помощью войска захватить власть и создать первое по-настоящему великое царство Востока. Он взял себе имя Шаррумкен, что означает ни мало ни много как «истинный царь» (это имя, которое впоследствии носили также два ассирийских царя, нам лучше всего известно в его древнееврейской передаче в Библии как Саргон) Шаррумкен подчинил шумеров и продвинулся, как говорится в сообщениях того времени, «до кедрового леса и серебряных гор» — определение, под которым нетрудно угадать Ливанские горы и горы Тавра. При Шаррумкене Аккад был заново отстроен как царский город. Вскоре его царство простиралось от Верхнего моря (Средиземного) до Нижнего (Персидского залива). Во всех больших городах царства возникали грандиозные строения из кирпича, который сначала сушили на солнце, а потом обжигали в печах. Вся центральная часть страны между Евфратом и Тигром была усеяна многоэтажными ступенчатыми башнями — зиккуратами, по которым боги должны были спускаться к верующим.

Западносемитским кочевым племенам, на которых распространяется общее понятие «амориты», примерно в 2000 году до н. э. удалось наконец распространить свою власть на большую часть территории Сирии и Ирака. Хаммурапи правил в 1792–1750 годах огромным государством из Вавилона. Он нападал на своих союзников, которые помогали ему сломить сопротивление аккадцев и шумеров, и уничтожал их, среди них были и цари государства Мари. Однако ему не удалось распространить свое господство на побережье Средиземного моря, в то время уже контролируемое фараонами. Но наибольшую славу принесла ему кодификация существующего права. Хотя уже до него другие цари составляли своды законов, его труд является самым всеобъемлющим в древнюю эпоху, и он был первым, кто облек это мероприятие в такую выразительную форму. Он приказал высечь на большом обелиске 282 параграфа. В конце текста он призывает свой народ: «Пусть он заставит прочесть мной написанный памятник, и пусть он услышит мои драгоценные слова, а мой памятник пусть покажет ему его дело. Пусть он увидит свое решение, пусть успокоит свое сердце пусть сильно скажет: Хаммурапи, владыка, который для людей как родной отец… справедливо управлял страной!

К наиболее важным поселениям этого раннего периода человеческой истории относятся Библ на ливанском и Угарит — на сирийском побережье Средиземного мор а также Мари в сирийской части Евфрата. Так как оба средиземноморских города играют в истории Финикии очень большую роль, мы перенесем посещение этих мест в следующую главу, а сейчас обратимся к Мари.

Этот город долго оставался вне поля зрения археологов. Раскопки шумерских и аккадских городов вызвал широкий интерес, а в обнаруженных там материалах снова и снова упоминались царство Мари и его роскошная столица. Во время раскопок в Вавилоне была найдена даже статуя Пузур-Иштар, царя Мари. (Голова этой статуи находится в настоящее время в Переднеазиатском музее Берлина.) Обнаруженные в Ниппуре глиняные таблички характеризуют Мари как важный экономический и политический центр. Заметки, относящиеся к более позднему времени, указывают, что в конце III тысячелетия Мари достигло небывалого расцвета. Во многих местах были найдены восторженные сообщения путешественников, посетивших Мари и прославлявших красоту города, жизнерадостность его жителей и образцовый порядок в стране. Так, царь Угарита послал своего сына в Мари, и он тоже подтвердил, что даже самые красочные описания бледнеют перед действительностью. Понятно, что такого рода сообщения лишили археологов сна; им было известно только, что город должен находиться где-то на половине пути между Вавилонией и Средиземным морем. Первые попытки обнаружить город окончились неудачей. И тут помог случай — отец многих открытий, Шел 1933 год. В это время Сирия была подмандатной территорией Франции. В Абу-Кемале, небольшом местечке на границе Сирии с Ираком, изнывал от скуки начальник французского военного поста лейтенант Кабанэ. Он проклинал судьбу, забросившую его в это забытое богом место на краю Сирийской пустыни. Население оседлое, и ему трудно в песках найти и защищать то, что его правительство именует «французскими интересами и привилегиями». Внезапно с деревенской улицы до него донесся шум, вырвавший его из раздумий. Лейтенант Кабанэ быстро пристегивает ремень. Взволнованно жестикулируя, и комендатуру проталкиваются арабы. Все говорят одновременно, но он не понимает ни слова. Тогда те начинают кричать в надежде, что так их лучше поймут. Наконец лейтенант разобрал: это жители соседней деревни Телль-Харир, которые хотят ему сказать, что они похоронили одного деревенского жителя… К черту, думает лейтенант, У меня с живыми достаточно неприятностей, какое мне дело до мертвых! Нет, месье лейтенант опять неправильно понял. Не о мертвом речь. Дело в том, что при захоронении мертвого нашли другого мертвеца — из камня!

Лейтенант Кабанэ насторожился. Ему, как и многим европейцам, пришлось долгое время жить на Востоке. Естественно, он не ушел от чар, исходящих от древней истории, следы которой встречаешь буквально на каждом шагу. Он открыл в себе любовь к археологии. Эта привязанность вынудила его оставить мысли о неблагодарности судьбы, схватиться за фуражку и идти с арабами к могиле. Там, в 11 километрах от Абу-Кемаля, он убеждается: во время похорон арабы натолкнулись на древнюю статую из камня. Она представляет собой человека, одетого в длинную юбку, украшенную богатой, равномерно расположенной, тонко сбегающей вниз бахромой. Лейтенант приказал аккуратно откопать фигуру, сам счистил с нее землю — поступок, воспринятый стоящими вокруг жителями деревин с большой неприязнью, так как он казался им не подобающим для лейтенанта, — и унес к себе. Там Кабанэ ставит фигуру на стол и под ее внимательным, смущающим взглядом пишет длинный, подробный рапорт начальству по службе обо всем случившемся.