Жак-Ив Кусто - Лососи, бобры, каланы Страница 6

Мы поднимаемся на несколько сот метров вверх по течению трех маленьких речушек, где есть лососи. Две из них подходят для наших ныряльщиков — это Стамбл и Пинел. Рыбы еще сюда не добрались.

Погода портится. Мы возвращаемся в 18 часов. Связь по радио с „Калипсо“, она по дороге в Кол-Бей. Устанавливаем связь и с группой Бебера на озере Красном — у них все хорошо, много лососей, но погода отвратительная».

7 июля (Бернар Делемотт)

«Сегодня поутру превосходная связь с „Калипсо“. Все отлично, кроме маленькой детали: я просто сожран комарами. Накануне вечером я даже приблизительно не мог сосчитать, сколько раз комары куснули меня в руки, шею и лицо. Поутру моя голова очень напоминала яркокрасную тыкву, ко всему, у меня лихорадка. Патрис Инносенти сопровождает меня.

Сейчас мы обследуем ту часть реки Фрезер, что лежит между водопадом и первыми быстринами. Зодиак с поднятым мотором скользит по кристально прозрачной воде, кругом — абсолютная утренняя тишина, а с окрестных гор медленно поднимается туман. Такое впечатление, что река несет нас на край света.

Вот так, почти без подсветки, снимают лососей на глубине 20 сантиметров. Преследуя первых рыб в верхнем течении Лососевого ручья. Взрослые лососи с крючковатым рылом подходят массами к устью Лососевого ручья.

Первые 800 метров мы продвигаемся практически по спинам лососей, которые идут здесь плотной массой. Дно реки устлано трупами рыб, погибших от тяжкого путешествия и бесцельных попыток преодолеть водопад.

Вокруг нас взлетают с воды утки, чей сладкий сон мы нарушили. Долго-долго они бьют крыльями по воде, прежде чем взлететь.

Туман уже полностью рассеялся. Пока мы пересекали спокойную часть реки, а дальше она понесется с бешеной скоростью. Тишина невероятная. Если бы не яркая зелень, то пейзаж можно было бы принять за лунный.

Удар. Еще удар. Затем следует серия быстрых виражей. Течение реки убыстряется. Слышится глухой шум воды. Мы наготове. Течение все ускоряется. С невероятной скоростью мы причаливаем к берегу. И вовремя, так как останавливаемся мы перед быстриной метров этак в тридцать, где и зодиаку, и нам самим, мягко говоря, намяло бы бока…

Привязываем зодиак и дальше идем по берегу пешком с заряженными ружьями, внимательно обследуя в бинокль каждый встречный куст. Мы на медвежьей тропе: смятая трава и экскременты указывают, что зверь, возможно, прошел здесь утром. И если он остановился, нам бы не хотелось наступить ему на хвост…

Сейчас река опять становится судоходной и даже образует подобие небольшого озерка, на поверхности которого мы замечаем два острова. Один из них порос деревьями. Нам сказали, что медведи облюбовывают подобные места для ночлега. Нам необходимо пройти совсем рядом с этим местом — иного пути нет, и делаем мы это со всей осторожностью, как будто идем в доспехах и боимся загреметь ими… Как раз в тот момент, когда мы забираемся на вершину островка, метрах в пятнадцати от нас слышится зловещий треск ветвей. Мы срываемся с места со всей скоростью, на какую только способны… и попадаем прямехонько в яму с водой, которая тут же заливается нам в сапоги!

Как только мы оказываемся на берегу, то видим рыжий шар, стремительно катящийся по направлению к горе, в сторону диаметрально противоположную той, куда идем мы сами. В бинокль мы различаем огромного медведя, почти 2,5 метра ростом, который бежит, останавливается, оглядывается на нас, бежит дальше и т. д. Мы предпочитаем не задавать себе вопроса: а что было бы, если бы животное вознамерилось побежать в противоположную сторону…

13.15: возвращение к зодиаку. Топографическая разметка. Вечером: приведение в порядок разметки. Связь с „Калипсо“, которая обнаружила островок, заселенный каланами. Группа с озера Красного прибудет завтра. Сегодня по крайней мере часа три мы наслаждались солнцем, ловя каждый его луч. В ту минуту, когда я укладываюсь спать, меня вдруг потрясает нечто совершенно очевидное. Возможно, что больше всего в экспедициях на край света, как эта, к примеру, я люблю ночную тишину. В городах, где мы живем, шум моторов, то близкий, то далекий, никогда не смолкает. Наоборот, в диких краях, как только затихаешь ты сам, можно ощутить долгие минуты абсолютной тишины. Ночь становится из-за них невероятно плотной, иногда чуть беспокойной и волшебной. Беспокойной потому, что чувствуешь, как в тебе шевелится дремучий атавистический страх — страх, который доисторический человек испытывал перед лицом враждебной ему природы. И волшебной потому, что сердце твое и тело бьется и живет в одном медленном ритме с окружающим тебя миром. Именно в таких условиях человек наиболее восприимчив к посланиям из космоса. В эти мгновения он почти понимает тех животных, которых он приехал изучить. А днем он их всего лишь наблюдает».

Ныряльщики „Калипсо“ работают на большом водопаде.

Ручьи, где рыбачат медведи

Все на озеро Фрезер — „лестница“ для рыб — медведи Кадьяка — сцены мирной охоты на озере Карлук — Речка, красная от лососей — брачное поведение — Ручей Мидл

7 июля (версия Доминика Аррие)

«В палатке уже совсем светло. Который час? Бебер встает, радостный, как всегда поутру, одевается и выходит. Общее беспокойство: а вдруг уже очень поздно? Три минуты спустя Бебер возвращается. И укладывается, не говоря ни слова. Все снова засыпают под монотонный стук дождя по палатке.

Чуть позже раздается храп… Все еще идет дождь. На первый завтрак: шоколад и хлеб (без масла, Бебер сыграл с нами злую шутку). Утренний туалет на скорую руку. Из-за тумана ничего не видно, косой дождь сечет лицо. Впрочем, это не мешает насекомым прилетать и пребольно кусать нас…

В полдень все еще никакого просвета. На обед: филе лосося, замаринованного накануне в лимонном соке (Бебер любит угоститься!), и банка тушенки, разогретой с пирожками, сыр, кофе с ромом, традиционная сигара. Затем отдых и ожидание хорошей погоды.

К 15 часам она пришла! Вот и луч солнца! Мы бежим к запруде озера Красного, где снимаем несколько великолепных лососей, перепрыгивающих через стенки ловушки (до настоящего времени они отказывались сотрудничать с нами, ослепленные нашим подводным освещением).

Потом мы отправляемся туда, где река делает поворот и где глуби на ее не превышает 10 сантиметров. Это в получасе ходьбы. Ив несет свой крест (то бишь камеру для подводных съемок), Жак — свой (в виде камеры для наземных съемок), Бебер тащит ружье, а на мою долю достался рюкзак. Когда мы приходим на место, вид лососей, десятками идущих по потоку, радует сердца кинооператоров — как это прекрасно! Единственно, что раздражает, — полчища комаров назойливее обыкновенного… Чайка и несколько орланов прилетают специально, чтобы внести сумятицу в изумительную организованность работ, запланированных Жаком и Ивом.