Барбара Кингсолвер - Америка. Чудеса здоровой пищи Страница 61

Мы осторожно кладем петушка поперек нашей большой колоды (это легендарное оборудование нашего заднего двора, покрытое кровавыми пятнами, от которых приходят в восторг все гости-дети), и топор опускается. С этим быстрым ударом и заканчивается вся сенсация. Потом петуха надо держать за ноги над большим пластмассовым ведром, пока вся кровь не вытечет. Фермеры, которые регулярно занимаются этим, имеют более современное оборудование, в том числе «убийственные воротнички» или перевернутые воронки, которые удерживают птицу, пока мастер протыкает шею острым ножом, разрезая две главные артерии. Мы не профессионалы, так что у нас самое примитивное оборудование. Убаюкивая и быстро обезглавливая свое животное, я могу гарантировать, что мои сравнительно неумелые действия не затянут мучительный процесс и не вызовут боли.

Вы наверняка слышали об этом, и это правда: петушок сильно хлопает крыльями во время всего этого действия. Если вы его уроните, он побежит прямо через двор, несимпатично разбрызгивая кровь вокруг себя, хотя тело само не бежит — его движения совсем не координированы. Свежеотрезанная голова молчаливо открывает и закрывает клюв, лежа на дне ведра, не издавая шума. Причина всех этих движений — взрыв массы нейронов, в отсутствие головного мозга неконтролируемых. Рассказывают, что многие люди бегут, как цыплята, после отсечения головы, но на самом деле это совсем разные механизмы.

Для петушка номер один все было кончено, и он уже находился в большом котле для быстрого ошпаривания. После одной минуты пребывания в кипятке мускульная ткань освобождает основания перьев, так что их легче ощипать (хотя все равно каждое перышко до последнего приходится тащить, причем осторожно, чтобы не порвать шкуру). Первичные перья на груди вылезают горстями, а длинные на хвосте и крыльях иногда надо вытаскивать по одному пинцетом. Будь мы профессионалами, у нас были бы электрический опаливатель и автоматический выщипыватель: восхитительное ведро, полное вращающихся резиновых пальцев, которые делают эту работу в минуту. На будущее мы решили одалживать оборудование у друзей, но сегодня мы подвесили шкив на ветку дерева и подтянули ошпаренную тушку на уровень плеча, подвесив ее там на веревке, чтобы несколько человек могли одновременно выщипывать перья. Лили, Эбби и Эли тащили перья из шеи и груди, делая обязательные замечания, в стиле: «Гляди, вот тут отошла у него голова» и «Интересно, какая из этих трубочек была дыхательным горлом». Большинству детей хватает девяноста секунд, чтобы от визга: «Во классно!» — перейти к научным наблюдениям. Через несколько недель Эбби сделала у себя в школе сообщение с иллюстрациями на эту тему, за которое получила награду. Назывался ее доклад «В день снятия урожая убежать невозможно».

К полудню шестеро петухов лишились голов, перьев и потрохов и теперь остывали на льду. У нас оставалось еще шесть индюков, самая большая часть работы, ведь индюки крупнее и тяжелее. Некоторые из этих птичек весили под 9 кг. Они займут почетное место на нашем праздничном столе и столах наших друзей. Хотя бы один превратится в мясную закуску: в саду у меня есть шалфей, розмарин, чеснок, лук — все, что требуется для изготовления колбасы из индюка. А первые два петушка, которых мы приговорили, позже в этот же день попадут на гриль.

Мы позволили себе перерыв, прежде чем заняться убиением, ощипыванием и обработкой индюков.

Пока Лили с друзьями устраивали себе короны из перьев и бегали на птичник проверить, как там оставшиеся в живых, взрослые откупорили банки пива и растянулись на шезлонгах на лужайке под сентябрьским солнцем. Наш разговор быстро перешел на национальное бедствие той осени: ураган «Катрина» только что поразил Южную Луизиану и Миссисипи.

Нас привели в ужас новости, которые начинали просачиваться из той залитой водой тьмы: о детях, застрявших на крышах домов, о несчастных и обезумевших родителях, которые бродили по улицам по пояс в воде, разбивая витрины магазинов, чтобы достать бутылки с водой. Люди тонут и в то же время умирают от жажды.

Уже было ясно, что это эпического масштаба несчастье. Население Нового Орлеана и многочисленных городков по ту сторону Южной Луизианы и Миссисипи было эвакуировано. Камеры новостей показывали только потери в городах, демонстрировали затопленные улицы, людей на крышах домов, разбитые причалы и впавших в отчаяние горожан, не имеющих возможности эвакуироваться. Я не заметила ни одного кадра, сделанного в сельской местности, — пожалуй, самым близким был вид изуродованной площадки для гольфа. Я подумала о фермерах, год работы которых остался на полях, однако об их проблемах телевидение не сочло нужным нам сообщить.

Мы так и пребывали в серьезном настроении, пока Эли не разыграл перед нами комедию из жизни кур. Он применил весь свой артистический дар и изобретательность, задействовав сырье, извлеченное из ведра с отходами. Пока мы, все остальные, просто работали, Эли был и актером, и директором, и продюсером. Он изобрел кабельный разъем электроцепей из лапы индюка, надувной шар из зоба индюка. Мы увидели небольшое жизнерадостное представление с яйцами на двух индюшачьих головах, которые раскрывали клювы в ответ на слова Эли, пялясь на имитированное телевизионное ток-шоу. Когда я отрезала голову последней птичке того дня, то призадумалась, какой же реквизит я выбрасываю в ведро с отходами. Я не была уверена, что хочу видеть, что восьмилетний мальчик может сделать из пяти с лишним килограммов потрохов.

Слава богу, тяжелая работа того дня наконец-то закончилась. Я облила из шланга место наших трудов и переоделась в более цивилизованный прикид (с радостью убедившись, что обручальное кольцо все еще на пальце), пока остальные уставляли наш большой стол для пикников в патио тарелками, стаканами и всей той пищей из холодильника, которую мы приготовили заранее. Мясо на гриль-баре пахло поистине великолепно. Стивен натер шкурку цыпленка кисло-сладким соусом — нашим фирменным блюдом, и мы откупорили бутылку вина. На закате мы наконец уселись попировать: холодный салат из бобов, нарезанные помидоры с базиликом, салат из картошки-синеглазки, мясо, которое сегодня утром еще кукарекало.

Мы устали до мозга костей, и все-таки жизнь прекрасна, по крайней мере сегодня вечером. Да, мы, живущие, каждый шаг делаем в тандеме со смертью, однако это благословенный сок, который питает древо небес.

Наверное, у коров есть связи в высших сферах. Если партия говяжьего фарша каким-то образом окажется загрязнена патогенными микробами, наше федеральное правительство не имеет власти отозвать этот продукт, а может только просить компанию отозвать его. Если же инициирован отзыв добровольный, федеральное правительство обязано хранить информацию об этом в тайне. Очевидно, важнее защитить коров, чем людей, их поедающих. Дальше я буду говорить осторожно, потому что аж в тринадцати штатах существуют законы, согласно которым запрещается плохо отзываться о коровах.