Вольфганг Шрадер - На мопедах по Африке Страница 62

— Гана — крупнейший в мире производитель какао-бобов. На нее падает 30 процентов их мирового сбора. Но это одностороннее развитие сельского хозяйства таит в себе большую опасность.

Мы с интересом слушаем: редко когда можно получить такой наглядный урок.

В 1879 году кузнецу-африканцу с большим трудом удалось провезти с одного острова в Гвинейском заливе к себе на родину бобы какао. Бобы отлично принялись, и английские компании (прежде всего «Юнайтед Африка компани») начали поощрять посадки деревьев какао. Город Кумаси стал одним из центров производства какао. Сооружение железных и шоссейных дорог позволило постепенно проникнусь в джунгли. Прибыли от торговли какао-бобами достигли 150 миллионов марок в год.

Ныне Гана стала независимой, но цены на какао все еще диктует Лондон. И молодая республика, половина жителей которой существует за счет производства этих семян, постоянно страдает от кризисов мирового капиталистического рынка. Так, в 1955–1957 годах цены на какао снизились вдвое. В связи с этим правительство Ганы создало в Аккре собственную закупочную организацию «Какао маркетинг борд», которая гарантирует крестьянам стабильные закупочные цены.

— И все же монокультура всегда находится под угрозой. Достаточно простого неурожая или нашествия вредителей. Недаром в пятилетнем плане республики предусматривается повышение продуктивности животноводства и урожая зерновых культур, а также закладка каучуковых и банановых плантаций.

Далее нам объясняют, что ученые ГДР должны точно определить наиболее благоприятные условия для вновь выведенных сортов.

— Но это еще не все. Посмотрите сюда. — Нам показывают дерево какао, у которого на стволе кольцеобразные утолщения. — Это вирусная болезнь, так называемая опухоль. Она резко снижает урожай, и дерево в конечном счете гибнет. До сих пор заболевшие растения просто уничтожали, чтобы предотвратить распространение болезни. В 1954 году по этой причине было сожжено 20 миллионов деревьев. Наша задача — победить опухоль, и мы добились хороших результатов благодаря применению химикалиев, изготовляемых на предприятиях ГДР.

Ночной концерт

Однако Гана не только страна какао. «Золотой берег» — так называлась прежде эта бывшая английская колония, что свидетельствует о богатых месторождениях благородных металлов. Едем на машине в Дункву, чтобы посмотреть открытую разработку золота. Мистер Грей — английский инженер ведет нас к механическому чудовищу, к драге. Драга оглушительно гудит, и до нас долетают лишь обрывки его объяснений.

— Мы находимся сейчас в старом русле реки Вольта. Золото с северных гор приносила сюда вода. Каждую минуту мы обрабатываем драгой почти 50 тонн осыпи.

Из ковшовой цепи с острыми стальными зубьями груз попадает в огромные вращающиеся барабаны. Струи воды под напором вымывают глину. До блеска отмытые камни конвейер выносит на берег. Следуя по трубам, мелкий золотоносный песок попадает на наклонные деревянные доски с углублениями величиной с наперсток, где и задерживается. Инженер вытаскивает из зажима одну такую доску. На дне сквозь мутную воду мерцает золото.

— За месяц мы получаем 10 килограммов 99,5-процентного золота. Остальное — серебро.

Золотые прииски все еще эксплуатируются англичанами.

— Вам нужно обязательно посетить Берег Слоновой Кости. Там вы увидите кусочек настоящей Африки.

— А каковы дороги?

Лицо француза расплывается в широкой улыбке:

— Они отличные, куда бы вы ни поехали.

Нам приходят на память эти слова чиновника из консульства в Форт-Лами, когда, миновав границу, мы попадаем из одной выбоины в другую. Приходится распроститься с надеждой, что по другую сторону границы продолжится ганский асфальт.

Мы едем навстречу ночи. Сочная зелень джунглей за несколько минут превращается в непроницаемую черную стену. Лучи фар, словно пальцы призрачной руки, буравят эту черноту, гладят бородатых лесных гигантов, покрытые мхом стволы которых напоминают привидения. По обе стороны вспыхивают зеленым и красным цветами глаза зверей. В луч света попадают висящие поперек дороги лианы. Непроизвольно наклоняем головы. Тропический девственный лес кажется бесконечным. В нескольких метрах от машины Рюдигера вдруг появляется змея. Он переезжает ее, прежде чем успевает схватиться за тормоз. Змея все еще жива. Она проползает несколько метров и, наконец, вздрогнув, замирает. Пора подыскивать место для ночлега. Карта не обещает ничего утешительного. Тонкой красной линией бежит дорога по зеленому фону. На протяжении ближайших 100 километров — одни лишь джунгли. Мы останавливаем мопеды у просеки на краю шоссе. Углубляться в джунгли неблагоразумно: почва предательски мягкая. Осматриваем местность — нет ли вокруг нашей стоянки змей, — потом натягиваем между мопедами москитные сетки. Фары потушены, молчат моторы. Но тропическая ночь полна жизни. Наш слух тревожит тысячеголосый звериный концерт. Кажется, шорохи девственного леса доносятся со всех сторон. Мы слышим рычание обезьян, крик каких-то птиц и монотонное стрекотание мириад насекомых. Многие звуки незнакомы и таинственны. Вначале тихо, а затем все яснее вступает в ночной концерт барабан. Тягучий грустный ритм несется через лес и передается из одной деревни в другую.

На следующее утро мы узнаем, что в деревне умер старик. Звуки, которые мы слышали, издавал барабан смерти, его дробь разносит известие по лесам с быстротой, кажущейся нам, европейцам, непостижимой. Одной ночи достаточно, чтобы оповестить всех родственников и друзей в радиусе 100 километров. Последние гости поспевают на третий день. Все собираются вокруг могилы усопшего, перед его хижиной. Громкими песнями изгоняют духа смерти, чтобы он не захватил кого-нибудь из родни умершего. И если в последующие шесть недель не приходится оплакивать новую жертву из той же семьи, значит, песни пелись не напрасно. И опять в джунглях загремит барабан, созывая друзей на праздничный пир.

В прошлом столь быстрая передача новостей имела решающее значение. Так созывали молодежь на войну против другого племени или предупреждали о появлении белых охотников за рабами. Язык барабанов, которым пользовались предки нынешних африканцев, почти забыт современниками. Но кое-что они еще помнят, и барабан не потерял своего призывного значения.

Заблудились в джунглях

Дороги в джунглях плохие, но движение здесь очень оживленное. Чаще всего нам попадаются тяжелые грузовики, которые мчатся по трассе и делают ее небезопасной.

«Внимание. Объезд справа».