Виктор Трубников - Три года в Кувейте Страница 64

Следующие по величине города — это Эль-Ахмади и Эль-Джахра.

Первый раскинулся в 36 км к югу от Эль-Кувейта и в 7 км от побережья. Построенный в 1948 г. как административный центр англо-американской нефтяной «Кувейт Ойл Компани Лимитед», он располагал крупнейшим в мире нефтяным портом Мина. Город соединен со столицей и портом асфальтированными автострадами. Эль-Ахмади — зеленый, чистый и удивительно ухоженный город. Ровные кварталы его застроены преимущественно одноэтажными коттеджами с двориками и цветниками, где живут сотрудники нефтяной компании. В городе много общественных и административных зданий (кинотеатр, госпиталь, полицейский участок, пожарная команда, правление компании, клубы и пр.), спортивных площадок, разбит красивый городской парк с зоологическим уголком, где содержатся редкие животные. Эль-Ахмади стал главным городом провинции Ахмади. В нем и в районе порта проживали немногим более 100 тыс. человек.

Эль-Джахра — третий город государства. Этот город-оазис стал сельскохозяйственным центром страны, где на орошаемых землях выращивают овощи, зелень (в основном съедобные травы) и финиковые пальмы.

Редко случалось выбраться в пустынные районы страны: крайняя моя занятость и напряженная ургентная лечебная работа требовали буквально ежечасного моего присутствия в городе. Первые мои поездки в пустыню не были продолжительными и не затрагивали ее глубинных районов. Любопытство и неизменное желание общения с природой тянули меня в просторы пустыни. Мне хотелось подышать ее знойным и упругим от гуляющих ветров воздухом и просто походить по ней, ощутить ее почву. На первых порах это было ново и потому интересно.

Однако со временем захотелось узнать страну поближе, увидеть необжитую часть ее территории. Но ехать в эти края без приглашения хозяев страны, кувейтцев, и без их сопровождения опасно, и вот почему. Во-первых, здесь господствовали иностранные нефтяные компании, интересы которых оберегали специальные негласные службы, и появление в их владениях иностранца, тем более русского, могло привести к нежелательным осложнениям. Во-вторых, в безлюдных районах пустыни, где не было ни дорог, ни указателей, некоренной житель легко мог заблудиться, что было чревато печальными последствиями. Поэтому в глубинные районы я всегда выезжал с разрешения руководства нашего посольства и в сопровождении кувейтцев, пригласивших меня к себе в гости.

Правда, эти поездки стали для меня более безопасными после того, как я встретился в очередной раз у зубного врача Раджи аль-Лиддави с главным прокурором Кувейта генералом Фаресом аль-Вакайяном, выходцем из бедуинов и коренным кувейтцем, которого я знал и ранее по ортопедическому госпиталю, куда он приводил на лечение своего родственника, страдавшего упорными поясничными болями. Будучи весьма демократично настроенным и коммуникабельным человеком, он в завязавшемся разговоре узнал о моем желании как можно ближе познакомиться с его страной. На мой вопрос, не опас-но ли мне, иностранцу, так глубоко забираться в приграничные глубинные и пустынные районы страны, он ответил, что нет, не опасно. Аль-Вакайян живо интересовался прокурорской службой и системой выдвижения на эти ответственные посты людей в нашей стране. Когда я ему сказал, что имущественный и национальный ценз в нашей стране в отличие от других государств, в том числе и Кувейта, не имеет при этом никакого значения, он не удивился и сказал, что знает об этом. Наша откровенная беседа уже подходила к концу, когда прокурор, подумав, сказал, что все же оставит мне номер своего правительственного радиотелефона, установленного в его личной автомашине, где всегда дежурит его личный адъютант на случай связи с ним. Я поблагодарил аль-Вакайяна за беседу и за разрешение звонить ему, если к тому побудят меня обстоятельства. Но этим телефоном мне так и не пришлось воспользоваться. Несмотря на «дерзость» некоторых моих поездок, все обошлось благополучно.

Отдельные поездки по стране с чисто ознакомительными, туристскими целями я совершил с моими товарищами из Советского посольства и Аппарата торгового советника, имеющими дипломатические паспорта, гарантирующие им неприкосновенность. В разное время я побывал с ними во многих районах страны: на северо-западе, в Эль-Джахре; на северо-востоке, в Эль-Бахре и Сабрии — нефтедобывающих районах «Кувейт Ойл Компани Лимитед»; в Эль-Макве и Эль-Ахмади — также нефтедобывающих центрах этой компании; в Нейтральной зоне (в Вафре) и других местах, принадлежавших американской нефтяной компании «Америкен Индепендент Ойл Компани»; на всем южном побережье Персидского залива, начиная от Эль-Кувейта и кончая Мина-Сауд и границей с Саудовской Аравией.

Особенный интерес у меня всегда вызывали длительные, заранее спланированные поездки в малообжитые или совсем необжитые районы пустыни. Иногда за день мы успевали исколесить до 300 км, и большей частью по бездорожью, что требовало определенной выносливости и физической закалки. Таких поездок было немало, но только некоторые из них оставили сильные впечатления.

Одно из таких интересных путешествий состоялось в разгар весны, в марте 1972 г. Я был приглашен на однодневный отдых в пустыню бедуином — членом парламента Насером Сенхатом аль-Осейми, родственника которого я лечил. Предки семьи аль-Осейми, также бедуины, оказали когда-то помощь и поддержку одному из эмиров Кувейта. Помня и ценя их услуги, правящая династия ас-Сабахов благоволила к этому роду. Так, вся семья аль-Осейми жила в достатке, а отдельные члены ее временами занимали видное государственное положение.

Мы договорились с заместителем директора ортопедического госпиталя Юспфом ас-Сакуби, ассистентом директора Рашидом ас-Сулайтином и секретарем госпиталя Абд аль-Керимом аль-Авади, сопровождавшими меня в этой поездке, что осуществим ее в один из выходных дней, а именно в пятницу 17 марта. Директор госпиталя Адэль Нусейба ввиду преклонного возраста и недавно перенесенного инфаркта, несмотря на всю заманчивость поездки, от нее отказался, однако все же ценное указание своим помощникам он дал: «Провести время хорошо».

Становище бедуинов, куда нам предстояло ехать, находится на северо-востоке страны, между нефтяными районами Сабрия и Эль-Бахра, в месте, называемом Умм-эль-Айш, что в переводе с арабского означает «мать риса».

Наша группа состояла из восьми человек, разместившихся в трех автомашинах. Дорога сначала шла на север по хорошему шоссе, ведущему в иракский город Басру. Затем в районе Умм-эр-Риммим мы повернули на восток, проехали небольшой отрезок плохого, разбитого шоссе, ведущего к обширной, утопающей в зелени загородной резиденции бывшего министра национального руководства и информации (1964–1967 гг.) шейха Джабера Али ас-Салима ас-Сабаха. Миновав дворец, мы проехали пустынный район Раудат-Харим и в северо-восточном направлении углубились в пустыню. Вскоре мы подъехали к пункту, где была назначена встреча с группой других кувейтцев, также приглашенных Насером Сенхатом аль-Осейми. Здесь же гостей должны были ожидать проводники, специально высланные за нами хозяином. Однако, приехав к условленному часу на место встречи, мы никого не застали.