Жак-Ив Кусто - Жизнь и смерть кораллов Страница 7

В первые дни плавания на "Калипсо" чуть не на каждом шагу натыкаемся на ящики. Передвигаться по кораблю можно лишь с большим трудом, ведь оборудование и снаряжение привозили на него в течение нескольких месяцев. До самой последней минуты нам доставляли приборы и устройства, которые мы даже не успели проверить до отхода судна. Самые тяжелые и громоздкие аппараты — это, во-первых, камера Галеацци, по существу подводная декомпрессионная камера, обеспечивающая безопасность пловцов при погружении с использованием кислородо-гелиевой смеси на глубину свыше 100 метров; во-вторых, "ныряющее блюдце SP-350", которое мы уже эксплуатировали в Красном море. "Калипсо" перегружена не только потому, что мы отправились в очень долгое плавание, но еще и потому, что нам предстоит выполнять многочисленные задачи, для чего потребуется самое разнообразное снаряжение.

Небесполезно отметить, чем мы располагаем для производства работ по исследованию моря.

На борту у нас находится следующее:

1. Разнообразное ультрасовременное снаряжение для передвижения в водной среде, в том числе аппараты, разработанные Центром подводных исследований, созданным мною в 1935 году в Марселе, который я по сие время возглавляю. (СЕМА разрабатывает и создает образцы всех нужных нам приборов.) На этот раз мы оснащены новыми автономными гидрокостюмами. Они обтекаемы, гидродинамичны, в шлем вмонтированы прожектор и переговорное устройство. Мы уже испытывали их. Новый гидрокостюм — цельнокроеный, черного цвета, с желтой полосой на боку. Всем не терпится примерить его. На судне у нас имеется мощный компрессор, с помощью его, если понадобится, можно зарядить одновременно все баллоны. Само собой разумеется, на "Калипсо" есть и две небольшие декомпрессионные камеры, куда можно поместить аквалангистов в случае экстренного подъема их на поверхность. Кроме того, мы располагаем оборудованием для глубоководных погружений с использованием дыхательной смеси с гелием, исключающей опасность глубинного опьянения. Камера Галеацци, о которой я уже говорил, позволит избежать несчастных случаев при погружениях.

И наконец, в нашем распоряжении подводные скутера новой модели. Их мы постараемся испробовать в Красном море при первой же возможности.

2. Маневренные катера, которые в любую минуту можно спустить на воду. Во время плавания мы, в отличие от других судов, не швартуемся у портовых причалов и спускаем катера при изучении глубин и характера берега, для наблюдения за пловцами и их охраны. С помощью легких быстроходных судов мы предполагаем снимать на кинопленку китов, дельфинов, тюленей… В нашем распоряжении резиновые, алюминиевые лодки, надувные плоты "бомбар", а также богатая коллекция подвесных моторов. Не однажды лодки будут наполняться водой и, поднятые на кормовую палубу, служить бассейнами для рыб, тюленей и выдр. Вряд ли конструктор предполагал и такое их использование. Кормовая палуба уставлена противоакульими клетками из стали и алюминия, уже побывавшими в деле.

3. Различное оборудование для обслуживания "ныряющего блюдца", в частности мощный кран, который тоже находится на корме. Есть у нас и механик, хорошо знакомый с устройством аппарата.

4. Пятнадцать подводных камер, 6 обычных кинокамер, специальные глубоководные автоматические камеры для производства киносъемок — надводных и подводных — также с помощью "ныряющего блюдца". Работы эти выполняют пять операторов с помощниками. Освещение при съемке под водой обеспечивается многочисленными прожекторами, соединенными с судном километрами кабеля.

5. Единая телевизионная система. Она позволяет следить с центрального поста за всем, что происходит на борту судна и под водой.

6. Ультразвуковой телефон для связи "ныряющего блюдца" с поверхностью и подводными пловцами. Он также позволяет аквалангистам поддерживать связь друг с другом и с "Калипсо".

7. Магнитофоны и гидрофоны для записи шумов, в частности звуков, издаваемых морскими животными, например дельфинами и китами. И вообще мы намерены собрать обширную коллекцию шумов из "мира безмолвия": хрюканье некоторых видов рыб, щелканье и скрежет ракообразных, пронзительные клики кашалотов.

8. Наконец, современные средства кораблевождения: гирорулевой, радар, навигационный эхолот и специальный глубоководный эхолот.

Для того чтобы все это превосходное оборудование появилось у нас на борту, потребовались годы усилий, труда и забот. Сам я провел много времени не только в технических поисках, но и в финансовых хлопотах. Но теперь заботы позади.

Созданы эти приборы для того, чтобы облегчить работу ученых, и мы испытываем их ради блага многих, многих других исследователей моря.

Мы не теоретики. Даже наши инженеры, электрики, механики и звукооператоры — аквалангисты. Они живут на борту "Калипсо" и большую часть времени находятся в море, где постоянно проходят основательную проверку. Именно поэтому мои друзья стали специалистами, каких надо поискать. Они сумеют и сконструировать миниатюрную подводную лодку, и создать лампу-подсветку для подводной съемки.

Тобогган

4 марта. Приближаемся к острову Сей-Макаг.а. Подходы к нему трудны из-за мелководья. Синее море, исхлестанное ветром, прекрасно, но волнение значительное. Спускаться под воду, пожалуй, было бы опасно. Займемся чем-нибудь другим.

Посылаю Барски и Бернара Делемотта на остров посмотреть, нельзя ли там что-нибудь отснять. На борту судна кипит работа, скорее похожая на суету. Сначала мы испытываем тобогган. Его привезли перед самым отходом, и у нас не было времени его опробовать. Это глиссер, укрепленный на корме "Калипсо", он позволяет аквалангистам спускаться в воду друг за другом на полном ходу. Работает он отлично, но вся беда в том, что устанавливать его весьма хлопотно.

Бедный Зум приходит в отчаяние и жалобно лает, видя, как его друзья один за другим бросаются в море. Потом он, правда, привыкнет к их частому исчезновению. Сначала пловцы, надевшие новые гидрокостюмы, терпят неудачу: при падении в воду теряют свои шлемы. Фалько поправляет дело, отыскивая шлемы.

Мы испытываем новые подводные буксировщики — электрические скутера усовершенствованной конструкции. Во время испытаний выясняется, что они слишком легки, особенно непрочны ручки: одна осталась в руке у нашего друга Каноэ, который, следует признаться, не умеет соразмерять свои силы. Судовые механики тотчас принимаются за работу: необходимо сделать изменения в конструкции.

Наконец мы спускаем на воду свои парусные шлюпки "уиндсерф", доставлявшие всем нам массу удовольствия в продолжение всего плавания.