Жюль Верн - Цезарь Каскабель Страница 73

Казалось, только какой-нибудь прискорбный случай в состоянии нарушить этот стройный план. Никто не подозревал, что Ортик и Киршев полны решимости провалить его. А зачем еще они вели «Прекрасную Колесницу» к самым глухим ущельям Урала, если не хотели встретиться со старыми корешами — бандой отъявленных убийц и грабителей?

Господин Каскабель не мог ни предвидеть такую развязку, ни помешать ей, а потому заранее ликовал, поздравляя себя с осуществлением своей безрассудной затеи. Они благополучно прошли американский Дальний Запад, русский Дальний Восток и Сибирь! Они всего в сотне лье от Европы! Его жена и дети пребывали в добром здравии и уже позабыли о тяготах долгого путешествия. Хотя господин Каскабель и пал духом во время катастрофы в Беринговом проливе и дрейфа по Ледовитому океану, зато он сумел вырваться из цепких лап болвана Чу-Чука, и, в конце концов, этот незапланированный крюк только ускорил их путешествие по Азиатскому континенту.

— Что Бог ни делает, все к лучшему! — частенько повторял господин Каскабель.

Путешественники решили остановиться на сутки в Мужах, тем более что жители оказали им великолепный прием.

Спустя немного времени господин Каскабель испросил аудиенцию у городничего — деревенского мэра, который в жизни не видел ни одного иностранца и потому заранее относился к ним с подозрением. Городничий счел долгом допросить главу семейства. Тот без малейших колебаний предъявил ему документы, в которых господин Серж значился как один из артистов труппы.

Увидев своего соотечественника среди французских циркачей, почтенный чиновник весьма, озадачился, от его внимания не ускользнуло, что господин Серж по происхождению русский. Городничий не преминул высказать вслух свои сомнения.

Но господин Каскабель возразил, что кроме россиянина в труппе есть американец в лице Клу-де-Жирофля и даже девушка-индианка. Его интересует только талант артиста, а не его национальная принадлежность. Он добавил, что члены труппы будут счастливы, если «господин мэр» — Цезарь Каскабель никогда не выговорил бы слова «городничий» — так вот, если «господин мэр позволит дать представление в его высокоуважаемом присутствии»

Эти слова доставили несказанное удовольствие городничему; он принял предложение господина Каскабеля и пообещал поставить визу на его бумаги после спектакля.

Что касается Ортика и Киршева, то их представили как русских моряков, потерпевших бедствие и возвращавшихся на родину, и с ними не возникло никаких осложнений.

В тот же вечер вся труппа оказалась в доме городничего — довольно просторном здании, раскрашенном в золотистые тона в память об Александре Первом, обожавшем подобную расцветку. На стенах висели иконы, изображавшие Богородицу и русских святых, обрамленные в красивые серебряные оклады. Скамейки и лавки послужили креслами городскому голове, его жене и трем дочерям. Хозяева дома пригласили полдюжины почетных гостей разделить с ними радость этого вечера; простые обыватели сгрудились вокруг дома, довольствуясь тем, что видели через окна.

Каскабелей приняли с большим почетом. Они приступили к упражнениям, и никто даже не почувствовал, что несколько недель артисты пренебрегали репетициями. Все по достоинству оценили гимнастику Сандра, так же как и изящество Наполеоны, которая за неимением натянутого каната танцевала на полу. Жан очаровал присутствующих феерической игрой тарелок, колец, бутылок и шаров. После чего господин Каскабель выполнил силовые упражнения, показав себя достойным мужем такой женщины, как Корнелия, которая подняла на вытянутых руках двух почтенных горожан, вызвав неподдельный восторг.

Господин Серж четко выполнил несколько карточных и других фокусов, которым, как видно, не зря научился у своего искусного преподавателя. У городничего теперь не должно оставаться ни малейшего сомнения в том, что русский действительно артист.

После представления подали угощение: душистый чай с вареньем и сладким пирогом с коринкой[184]. Когда вечеринка подошла к концу, городничий без колебаний завизировал бумаги, представленные ему господином Каскабелем. Теперь «Прекрасная Колесница» законно находилась на русской земле.

Получивший немалое удовольствие городничий счел нужным вручить господину Каскабелю двадцать рублей в качестве гонорара за выступление.

Господин Каскабель хотел было отказаться от вознаграждения, но поостерегся, решив, что со стороны главы бродячей трупп ы это выглядело бы довольно странным. «В конце концов, — подумал он, — двадцать рублей — это только двадцать рублей!»

И, рассыпавшись в благодарностях, он спрятал честно заработанные деньги в карман.

Следующий день посвятили отдыху и закупкам. Корнелии удалось приобрести по весьма умеренным ценам муку, рис, масло и различные напитки. Что касается консервов, то не стоило и думать о том, чтобы пополнить их запасы в этой деревне; но между Обью и Уралом путешественники рассчитывали добыть не меньше дичи, чем раньше.

К полудню покупки доставили на кухню. В назначенный час состоялся обед, как всегда приправленный шуточками и прибаутками, несмотря на то, что сердца Жана и Кайетты больно сжимались. Чувствовали ли они, что минута расставания близка?

В самом деле, что предпримет господин Серж после свидания с отцом, князем Наркиным? Вряд ли он останется в России. Но куда направится: обратно в Америку или в Европу? Этот вопрос не переставал занимать господина Каскабеля. Ему не терпелось выяснить все до конца. Итак, после обеда он спросил Сергея Васильевича, не желает ли тот пройтись по окрестностям деревни. Господин Серж понял, что Цезарь хотел бы поговорить с ним наедине, и поспешил согласиться.

Что касается русских матросов, то они расстались с семейством, объявив, что проведут остаток дня в деревенском трактире.

— Господин Серж, — сказал господин Каскабель, — я попросил вас сопровождать меня, поскольку хотел остаться с вами с глазу на глаз… Давайте поговорим о вас…

— Обо мне?

— Да, господин Серж, а вернее о том, что вы будете делать в России…

— В России?

— Я не ошибусь, если скажу, что мы через двенадцать дней перевалим Уральский хребет, а еще восемь дней спустя прибудем в Пермь?

— Вполне вероятно, друг мой, — ответил господин Серж, — ли только нас не задержит какое-нибудь препятствие…

— Какое еще препятствие! Вы перейдете в европейскую часть России без малейшей тени какого-нибудь препятствия! Ваши документы отныне в полном порядке; вы член моей труппы, и никто не сможет даже заподозрить, что один из моих артистов — граф Наркин!