Антон Кротов - 200 дней на юг (2001) Страница 75

Но всё это не вечно. Есть такая штука — СПИД. Сейчас уже треть африканцев больны СПИДом, и вычислено, что две трети сегодняшних 15-летних людей обречены умереть от СПИДа. Это, конечно, страшно. Вот идут трое людей, и из них двоим суждено умереть от СПИДа.

— Но, может быть, врачи изобретут средства от СПИДа, — перебил я.

— Они всё равно будут им не по карману. Ну придумали от малярии лекарства, и что же, всё равно умирают от малярии, два, три миллиона человек в год и даже больше. Конечно, они умирают от малярии и СПИДа одновременно, ведь СПИД не убивает сам по себе, он ослабляет иммунитет, и организм не может бороться с болезнями, с малярией в том числе. Но даже если и изобретут средства от СПИДа, и всё останется по-прежнему, я всё равно останусь расистом!

Так вещал сей Джозеф Бреза, пока мы не достигли столичного города Лусаки, где и расстались с ним. Конечно, вполне естественно, что африканцы не успели, не сумели (и не захотели!) вписаться в ту западную модель жизни, которую им внедряли европейцы. Вполне естественно, что в тех странах, где европейское влияние было сильнее, там и дороги построили лучше, и денег там побольше, и дома выше, и машины дороже. Но ведь это не главное! не толщина кошелька есть мера развития человека и общества!

Я опять мысленно возвращаюсь в Судан, в те края, куда западное влияние проникло, вероятно, менее всего на планете. Во всём мире осталось, наверное, всего несколько таких неиспорченных (неулучшенных) цивилизацией мест. Да, традиционные западные «боги» — деньги, время, вещи, — здесь пока не стали объектом поклонения. Но какие же там прекрасные люди! И мы вспоминаем, что и западная цивилизация до сих пор не решила самые основные, самые насущные вопросы современности: как жить в мире и никого не убивать; как распределить материальные блага, чтобы никому не было завидно и чтобы не было войн; как спасти природу и всю планету от экологической катастрофы? Самые эти неразрешимые вопросы, вставшие перед западной цивилизацией, неведомы "людям из буша", "людям из пустыни" — и эти вопросы не стоят перед ними, они стоят перед нами!

А ведь если почитать книги о том, как путешествовали по Африке первые исследователи-миссионеры лет полтораста назад, — можно сделать вывод: там, куда «цивилизованные» люди ещё не проникли, и где они не внедрили оружие, золото, деньги, работорговлю, прочие явления цивилизации, — там эти «дикари» жили своей мирной жизнью и не убивали друг друга так, как столкнувшиеся с «цивилизацией» племена.

Автомат Калашникова на гербе Мозамбика; миллионы противопехотных мин в Заире, Сомали и Анголе; многолетние войны по всему африканскому континенту — это не изобретение "людей из буша", это подарок нашей, западной культуры, и мы, взрослые люди, завезя в Африку такие опасные для детей игрушки, постыдно используем внутренние конфликты на континенте в своих меркантильных целях, заставив африканцев гоняться за благами научно-технического прогресса, которые им, откровенно говоря, совсем и не были нужды.

Опять в Лусаке

И наконец, опять в Лусаке… завтра, в понедельник, мы должны встретить остальных мудрецов. А пока мы с Грилом сидим на скамейке на главной улице-бульваре и едим хлебопродукты. Воскресный день, почти все магазины закрыты, улицы тоже пустынны, только дети лет десяти бегают по пустынной улице и, увидев нас, попрошайничают. Физиономии у этих ребят довольно сытые, выглядят они лучше своих эфиопских собратьев и все говорят по-английски. В такой ситуации лучше поделиться хлебностями, чем деньгами: есть разница, действительно им хочется перекусить или хочется заработать? Получив хлебности, дети весело убегают.

Вообще нищих здесь немного; вероятно, их гоняют; да и уровень жизни здесь выше эфиопского. Но вечером, в сумраке, на каждом светофоре, образуются бригады детей, которые в поисках заработка пристают к водителям, остановившимся на перекрёстке. В Замбии из-за инфляции монет в обороте не осталось; самые мелкие деньги — 20, 50 и 100 квача — почти всегда новенькие и хрустящие, так как используются всего один раз. Получил такую купюру как сдачу в супермаркете — но купить на неё ничего нельзя, буханка хлеба стоит 1400, а проезд в маршрутке — 900. Поэтому эти почти бесполезные для покупок 20-50-100-квачевые банкноты и получают обычно в качестве подарка уличные дети. Ближе к ночи можно видеть стайки этих детей, пересчитывающих и делящих прямо на асфальте довольно солидные пачки этих малоценных купюр.

А вот к нам подходят две чёрные девушки-сектанточки, ну прямо как у нас в Москве: мы приглашаем вас в 15.00 сегодня на богослужение, приходите к нам в церковь… и т. д… Я им сразу: а заночевать у вас можно? Они замялись, но всё же сказали, что приходите в церковь, а там и разберёмся. Ну, приходим, а это происходит совсем рядом в кинотеатре, и вывеска такая: "Универсальная церковь". Стоят и завлекают всех с улицы.

Тут я вспомнил — Сенов и Лекай рассказывали мне про эту церковь в Найроби. Они пришли туда, говорят: хотим у вас переночевать. Те возложили на них руки и говорят: ночевать у нас негде, но мы молимся Богу о том, чтобы у вас всё наладилось, и со впиской тоже! "Ну-ну," — думаю. В нужное время мы пришли; богослужения проходили в большом зале по типу кинотеатра.

Все ждут; и вот пастор (белый) выходит на сцену, и говорит по-английски, и кричит, и возглашает, а все прихожане чёрные, и поют, и танцуют, и кричат в экстазе таком, руки на головы друг другу возлагают, языками непонятными бормочут, деньги в качестве пожертвований в мешки собирают. Всё богослужение длилось часа полтора, мы истосковались, но прерывать общий экстаз и лезть на сцену со своими желаниями мне тоже не хотелось. Наконец, кончилось; на выходе я обращаюсь к людям со своей нуждой. Но тут начались отмазки: у меня дом не мой; а я живу далеко; а я живу на военной базе и всё такое прочее… Все старались от нас отказаться. А там много служительниц церкви, из тех, что днём ходят по улицам и всех зазывают, а на богослужении помогают петь и деньги собирать. И вот одна из этих служительниц, по имели Элизабет, чтобы не позорить церковь, увела нас к себе домой.

"Я живу далеко, и дом у меня недостроен", — предупредила она и привезла нас на маршрутке в отдалённый квартал Лусаки, в котором мы никогда не были. Здесь нет асфальта и шикарных магазинов, зато очень много людей. Дом оказался хотя и недостроенный, но зато гигантский. Четыре туалета, тринадцать видов шампуня в ванной, куча комнат, но вода пока приносная — водопровод ещё не подвели. И комаров в доме было немало, малярийных, наверное.

Таким образом, в Замбии с первых дней мы наладились находить ночлег по религиозным мотивам. Как правило, так попадаешь на ночлег к людям богатым. В Замбии вообще живут чуть богаче, чем, например, в Танзании, а на ночлег к тому же попадаешь обычно к людям выше среднего достатка (бедняки всегда найдут повод уклониться от приёма иностранцев). А вот к тем же танзанийцам, как помнит читатель, редко удавалось попасть на ночлег.