Евгений Спангенберг - Заповедными тропами Страница 77

И вот тут-то мне стало обидно и стыдно за свой необдуманный поступок. Если бы я привез птенчика, он бы, конечно, чувствовал себя в зоопарке совсем иначе. Но я лишил взрослую птицу ее родной обстановки, отнял у нее самое дорогое — и ради чего это сделал? «Зачем я не выпустил саксаулочку в родные пески, уезжая на Север?» — пришло мне в голову позднее раскаяние.

«Обязательно увезу птичку весной в Среднюю Азию и выпущу ее в пустыню», — думал я, возвращаясь из зоопарка домой. И при одной мысли об этом мне стало весело. Но мне не удалось осуществить своего намерения. Зимой моя саксаулочка погибла.

Много времени прошло с тех пор, и сейчас я с сожалением вспоминаю о погибшей птичке.

Я сохранил ее шкурку; она напоминает мне, что несправедливо лишать свободы взрослое животное, если не можешь создать ему сносных условий в неволе.

В ГОРАХ КИРГИЗИИ

Глава первая

СИНЯЯ ПТИЦА, ИЛИ ЛИЛОВЫЙ ДРОЗД

Хорошо бывает в лесу ранней весной. Снег уже стаял, но земля не просохла, местами чуть поднялась перезимовавшая зеленая травка, а осина и береза еще не успели покрыться новыми листьями. Только вечнозеленые сосна да ель поднимают свои темные остроконечные вершины над прозрачным лиственным мелколесьем. Войдите перед вечером в лес, встаньте на лесной опушке, пробудьте до захода солнца, и вы обязательно услышите пение замечательных наших певцов — дроздов. В это время они поют особенно часто. В наших лесах их несколько видов, и каждый из них поет по-своему. Громко свистит дрозд черный, еще лучше поет сравнительно маленький певчий дрозд. Неподвижно сидит он на самой вершине ели и распевает свою чудную долгую песню, немногим уступающую пению соловья. Как оживляет весеннее пение дроздов нашу северную природу!

Среди сравнительно некрупных птиц — дроздов, населяющих нашу страну, есть и такие, которые достигают размеров галки, как, например, лиловый дрозд. Его часто называют синей птицей. Он водится в Индии и в Гималаях. Оттуда через Афганистан лиловый дрозд проникает в горы нашей Средней Азии. Окраска оперения лилового дрозда издали кажется почти черной; если удастся увидеть его вблизи, то сразу станет понятным, почему его называют синей птицей. Оперение птицы темно-синее или лиловое с блестящими серебристыми блестками.

Хотя это и не водяная птица, но селится она всегда возле воды, точнее — возле горных ручьев, потоков и водопадов. Там, где русло горной реки круто обрывается вниз, где вода с шумом падает с высоты, там наверняка найдешь лилового дрозда. Свои гнезда лиловые дрозды прикрепляют к камням крутого обрыва и особенно охотно устраивают их в трещинах камней, нависших близ самого водопада.

С ревом падает на камни вода, пенится, рассыпается брызгами. Воздух вокруг насыщен холодной водяной пылью, река грохочет, а лиловый дрозд под этот аккомпанемент водопада распевает свою звонкую песню. Рев потока не может заглушить его голос, похожий на флейту.

Попал я как-то весной в горы Киргизии, увидел этих птиц, послушал их звучное пение и твердо решил добыть хоть парочку горных певцов для Московского зоопарка. Часто мы увлекаемся погоней за животными, которые не водятся в наших краях, как диковины выписываем их из-за границы, а того не учитываем, что у нас в стране есть свои изумительные диковины — сказочные синие птицы. Более шестидесяти лет существует Московский зоопарк, много в нем побывало интересных животных, но лиловый дрозд еще ни разу не попадал в его вольеры.

Задумав добыть лиловых дроздов, я при каждом походе в горы старался отыскать их гнезда и особенно примечал те, к которым, как мне казалось, было легче добраться. Облюбовал я одно гнездо, выждал, когда из яиц вылупятся птенцы, и отправился на разведку. Постучал я палкой о скалу, на которой находилось гнездо, и птенчики, заслышав стук, по-видимому, решили, что мать прилетела с кормом. Высунули они головы из гнезда и давай кричать, требовать пищи. Голоса у них звонкие, как серебряные колокольчики.

Полез я тогда по уступам скалы вверх к гнезду, и хотя невысоко оно помещалось и казалось доступным, но никак не мог я до него добраться. Метра два, не больше, отделяло меня от гнезда, но крутизна тут была такая, что сорвешься — живым не останешься, костей не соберешь.

Больше часа провозился я возле гнезда, все надеялся найти безопасный путь, но, увы, без толку. Пришлось мне вернуться домой с пустыми руками.

Стал я тогда думать: «Как мне быть? Раз решил привезти лиловых дроздов, как бы трудно ни было — надо свое слово сдержать». И вот что я придумал: «Дай-ка попробую ловить птенцов удочкой, как ловят рыбу, только без крючка, конечно». Достал я удилище, привязал к нему короткую леску, прикрепил грузило близ конца лески, а на самом конце сделал волосяную петлю.

Приготовив свою снасть, я в тот же день отправился в горы к знакомому гнезду.

Вот и нависшая скала, где грохочет бурный ручей, вот и гнездо с крикливыми дроздятами. Забрался я на ту скалу, уселся поудобнее, приготовил удочку. Все пять птенцов в гнезде видны мне как на ладони, но пока они лежат спокойно, петлей их не выловишь. Осторожно подвел я конец удилища к гнезду и поскреб им о камень. Заслышав этот звук, птенцы, как по команде, вытянули шеи и, широко раскрыв рты, подняли крик. Этим моментом я и воспользовался. Быстро накинув петлю на шею одного из птенцов, легонько затянул ее и поднял злополучного дрозденка на воздух. Хоть бедный птенец и проболтался в петле несколько секунд, но ничего с ним не случилось — остался целехонек.

Таким же манером, немного переждав, выудил я второго птенца. На большую добычу я и не льстился. Положив обоих дроздят в карман, чтобы не озябли, я скорее направился домой.

Дома я устроил для своих питомцев гнездо из лукошка. Насыпал туда песку, положил сена и поставил лукошко на теплую печь, прикрыв его сверху полотенцем. Маленькие голые птенцы больше всего боятся холода. Если они озябнут, сразу перестанут есть, потеряют силы, тогда трудно их выходить. Снимая с гнезда полотенце, я всегда давал им корм. Птенцы в первый же день привыкли к этому и стали, как только их откроешь, сами требовать пищи, жадно раскрывая большие рты.

В первые дни дроздята были ужасно уродливы, но все же заинтересовали ребят моей хозяйки. Стали ребятишки ловить на лугу кузнечиков, собирать дождевых червей после дождя и все это тащили моим питомцам. Корм этот птенцам и приятный и самый полезный. Как на дрожжах росли дроздята, с каждым днем крепли. Скоро они уже стали взбираться на край лукошка и встречали каждого входившего в комнату человека мелодичным серебристым писком.