Василий Головнин - Путешествия вокруг света Страница 8

13. Для починки платья дается один день в неделю, смотря по погоде; а если погода хороша, то суббота назначается, буде работа не помешает.

14. Вахтенные офицеры должны также строго наблюдать, чтобы в ночное время или в мокрую и сырую погоду служители отнюдь не выходили бы за чем-нибудь наверх без верхнего платья, в одних рубашках, кроме опасных и чрезвычайных случаев, где они вмиг понадобятся.

15. Вахтенным офицерам особым образом предписывается наблюдать, чтобы служители ни под каким видом не спали и не лежали на деке, а особенно на мокром или во влажную погоду.

16. В неделю один раз, если погода позволит, просушивать служительские постели, подушки и другие к ним принадлежащие вещи, которые для сего раскладывать по рострам, развешивать по сеткам и вантам{51}.

17. Служители должны белье переменять на себе два раза в неделю, в которые дни вахтенные командиры должны свои вахты осматривать, к чему назначаются воскресенье и среда.

Провиант служителям производил я вообще по следующему положению, согласно с мнением капитана Крузенштерна.

В портах: мясо свежее по фунту на человека ежедневно, варя оное в супе с зеленью разного рода, какую можно было получить; прочую провизию по уставу, кроме гороха, крупы на кашу и масла, которые, заменяясь мясом и зеленью, оставались натурально в казне. В жарких климатах выдавал я служителям иногда вместо сухарей мягкий хлеб.

В море: в умеренных климатах производилась обыкновенная порция по уставу, когда не было признаков цинготной болезни; в сем случае я особенно следовал капитану Крузенштерну. В поданном от него мнении в Коллегию он говорит, что «всегда старался производить служителям провиант как можно сходнее с регламентным положением». В жарком климате, смотря по погоде, я давал мясо соленое четыре дня в неделю; а горох и кашу три дня, и мясо не всегда согласно уставу, а иногда по полуфунту и часто по четверти фунта, варя оное во щах с крупой и кислой капустой или в супе с крупой и бульоном попеременно, соображаясь с погодой и следуя советам лекаря.

Водку и ром в холодные дни, пасмурные и туманные погоды давал я по целой чарке, не разводя с водой, и нередко по две чарки в сутки, когда обстоятельства заставляли команду в мокрое, ненастное время долго работать наверху, а в умеренные погоды и теплые дни производились оные на 2/3 чарки водки или рому ¼ чарки воды; в жары же на ½ чарки водки или рому ½ чарки воды; если же погода к вечеру делалась чувствительно холоднее, то давал и остальную 1/3 или ½ чарки, мешая также с водой, чтобы сделать целую чарку в день. А в самые большие жары водка и ром совсем производимы не были.

Для питья, вместо квасу, в портах, где можно было получить пиво, я выдавал по полкружки на человека в день и брал оного с собою в море столько, сколько можно было удобно поместить. А там, где не было пива, и в море производил я в холодные дни водку, а в теплые – виноградное вино, мешая с водой: водки ¾ чарки на 4 чарки воды, а вина по 1 чарке на 5 чарок воды, а там они прибавляли сами воды, если хотели.

Иногда в море приготовлял я пиво из спрюсовой эссенции{52}и раздавал по полкружки на человека в день. Капитан Крузенштерн рекомендует обыкновенное пиво и сей напиток, как уничтожающие цинготную болезнь. Свойство сие также приписывают оным многие другие знаменитые мореплаватели.

В портах, изобилующих фруктами, я давал служителям ежедневно достаточное количество зрелых плодов, которых, так же как и разного рода зелень, брал большим количеством в море.

Соль производима была по уставу, а уксус – смотря по тому, какую пишу служители имели: в портах со свежим мясом оный совсем производим не был, а в море обыкновенно по уставу; когда же горчицу выдавали или когда рыбу случалось поймать, то порцию уксуса несколько я увеличивал.

В продолжительные холодные и мокрые погоды, особенно у мыса Горн, по вечерам, а иногда и два раза в сутки, поутру и ввечеру, давал я команде чай или пунш.

1 ноября поутру ветер, утвердясь на румбе NWO, дул свежо и ровно. Погода была ясная и отменно холодная, так что лужи и канавки замерзли. Изредка показывались облака, которые быстро неслись по ветру, – все сии знаки предвещали продолжение благополучного нам ветра. Лоцманы, утверждаясь на своих признаках, уверяли, что NO ветер продует долго.

Портсмутский рейд наполнен был судами, давно ожидавшими попутного ветра для выхода из Канала, и все они начали готовиться к отправлению; мы также, со своей стороны, не потеряли времени и не упустили воспользоваться сим благоприятным случаем. В полдень приехал к нам лоцман, а в час пополудни, окончив все мои дела на берегу, я возвратился на шлюп и привез с собою из академии наши хронометры.

В 4 часа после полудня мы снялись с якоря и пошли в путь. В 6 часов вечера миновали все опасности и были на чистом месте в Канале. Тогда я отпустил лоцмана.

Сначала я имел намерение взять лоцмана до самого мыса Лизарда{53}, так, как все наши военные суда прежде делали. Зимнее бурное время, краткость дней, туманные погоды и господствующие в Канале западные ветры в сие время года требовали сей нужной осторожности: идучи Английским каналом, надобно всегда быть готовым и держать себя в состоянии войти удобно в безопасный порт в случае крепких противных ветров; но чрезвычайная цена (30 фунтов стерлингов), которую лоцман требовал, заставила меня несколько подумать, взять ли его или нет. Наконец я расчел, что состояние атмосферы и другие признаки, с коими начался попутный ветер, предвещали продолжение оного и что, в случае перемены ветра, я могу зайти в три главных английских порта Канала (Портсмут, Плимут и Фальмут{54}). Входы в них мне довольно хорошо известны, так что если бы и лоцманы не выехали, то войти в оные можно бы было безопасно. Потому я решился сам вести судно Каналом, не платя лоцману 300 рублей по тогдашнему курсу.

Сверх того, я имел другой особый предмет в виду; по положению морей, коими нам плыть надлежало, мы должны были по необходимости нередко плавать у опасных берегов и входить иногда в нехорошо описанные или и совсем неизвестные гавани без лоцманов. Следовательно, нужно было заблаговременно показать команде и приучить ее видеть, что не всегда мы можем прибегать к помощи лоцманов, а должны часто сами на себя полагаться.

Второе число ветер продолжал дуть нам попутный. Погода была облачная, иногда шел дождь. На следующий день (3-го числа) на рассвете, в 7 часов утра, открылся мыс Лизард.

Лизард, южный мыс Англии, был последней европейской землей, нами виденной. Нельзя было не приметить изображения печали или некоторого рода уныния и задумчивости на лицах тех, которые пристально смотрели на отделяющийся от нас и скрывающийся в горизонте берег.

Из четырех случаев моего отправления из Европы в дальние моря я никогда не оставлял ее берегов с такими чувствами горести и душевного прискорбия, как в сей раз. Даже когда я отправлялся в Западную Индию{55}, в известный пагубный, смертоносный климат, и тогда никакие мысли, никакая опасность и никакой страх меня нимало не беспокоили. Может быть, внутренние, нам непостижимые, тайные предчувствия были причиной таковой унылости духа; а может статься, продолжительное время, в течение коего мы должны были находиться вне Европы и в отсутствие родственников и друзей и необходимо должны неоднократно встречать опасности и быть близко от гибели, рождали отдаленным, неприметным образом такие мысли при взгляде на оставляемый берег.

Мыс Лизард, крайний юго-восточный пункт Англии

Ветер от О, постепенно усиливаясь, произвел чрезвычайное волнение и к ночи дул жестоким образом, при пасмурной, облачной погоде с дождем. В ночь ветер отошел к NO и дул шквалами с такой же силой, как и прежде, отчего волнение сделалось гораздо опаснее, и около полуночи шлюп, продержавшись слишком много на ветру, попался между волнами. Тогда качало его с боку на бок несколько минут ужасным образом; все снасти и ядра из кранцев{56} покатились по деку В сие время валом оторвало с левой стороны висевшую на боканцах{57} пятивесельную шлюпку, самую лучшую из всех наших гребных судов.

Через полчаса после того шестивесельную шлюпку, висевшую за кормой, также оторвало было.

Мы скоро ее опять приподняли и укрепили, однако ж волнением много повредили оную. Кроме того, что через сии два случая мы потеряли совсем одно из наших гребных судов и повредили другое, они лишили команду большого количества свежей капусты и другой зелени, заготовленной мной для них в Англии, которые, за неимением места в шлюпе, были сложены в шлюпках.

Ветер стал смягчаться с полудня 4-го числа. 5-го числа во все сутки ветер продолжал дуть умеренный; погода была облачна. Сего числа после полудня мы встретили американское купеческое судно, у которого корма была обтянута парусиной; надобно полагать, что валом ее повредило в прошедший шторм.