Тамалин Даллал - Глазами любопытной кошки Страница 8

По пути на встречу в ФВА я смотрела, на чем ездят жители Банда-Ачех. Самым популярным видом транспорта оказался мотоцикл; иногда на них перемещались целыми семьями, по четверо: отец, мать, ребенок и грудничок. Я поймала моторикшу с разноцветной маленькой коляской, и водитель отвез меня в штаб-квартиру ФВА, скромный дом на окраине Банда-Ачех. Директор и основатель фонда (его звали Азвар) беспрерывно работал с января – бесплатно, разумеется, – и сильно переутомился, поэтому на время уехал из города. Со мной разговаривал мужчина из Джакарты по имени Ваян. Не считая Дэна и Росса, он был единственным добровольцем фонда родом не из Ачех. Мы сидели на крылечке и пили воду из пластиковых стаканчиков, когда примчался Азнави – еще один из начальства ФВА. Он только что вернулся из мечети и выглядел очень нарядно: традиционная шапочка, модный костюм. На ходу поздоровавшись со мной, он извинился, вышел и вернулся уже в футболке и мешковатых штанах.

Мы договорились, что завтра я перееду в этот дом и попытаюсь помочь своим знанием английского. Ваян сказал, я могу быть полезной в составлении прошений и писем. Ребята из Ирландии предложили мне преподавать язык в местной школе, а один из сотрудников спросил, не соглашусь ли я учить английскому добровольцев из фонда. Азнави ответил:

– Можете остаться, но мы слишком заняты, чтобы устраивать вас на работу. – Хотя одно задание он все же дал мне: – Попробуйте раздобыть нам два-три подержанных ноутбука, чтобы сотрудники ФВА в деревнях могли вводить данные и отчитываться в штаб-квартире.

Я поняла, что мое сотрудничество с ФВА вряд ли будет интересным, однако у меня появилась возможность жить среди местных. Если сбором ноутбуков, составлением документов и исправлением грамматических ошибок мне удастся помочь общему делу, то я рада принять в этом участие.

НАСУЩНЫЕ ПРОБЛЕМЫ

Во второй и последний вечер в гостинице психолог Лоуренс из Франции спросил:

– Вы были в районе цунами?

Я не поняла. Мне казалось, что город – это и есть район цунами.

– Нет, – ответил он. – Вдоль всего побережья от деревень остались лишь щепки. Езжайте туда после обеда – увидите людей, которые приходят туда, чтобы вспоминать и плакать.

Лоуренс почти все время проводил на собраниях (этим занимались все, кто прилетел сюда помогать). Завороженная его французским акцентом и историями о бюрократических злоключениях, я просидела с ним до поздней ночи.

– Врачи из Индии и многих других стран сидели в холле отеля «Султан» и ждали указаний. Им не позволено было начинать работу без разрешения. Люди остро нуждались в медицинской помощи, но никто не направил к ним тех, кто приехал помочь.

Затем он рассказал о проблеме утилизации ненужных пожертвований: зимней одежды из Аргентины, бесполезной в тропическом климате, или просроченных лекарств времен вьетнамской войны.

– Чтобы избавиться от танкера с просроченными лекарствами, нужно заплатить столько, сколько его обладателям и не снилось, – вот он и превращается в «горячую картофелину», которую перебрасывают друг другу, притворяясь, что делают добро.

Я узнала от него таинственную историю о нехватке древесины для строительства домов.

– Слишком много зданий было разрушено, и, чтобы отстроить их заново, дерева просто не хватало. На деньги благотворительных организаций строительная компания купила некое загадочное судно, нагруженное деревом неизвестного происхождения. Корабль предоставила индонезийская армия, штаб-квартира которой находилась в лесном заповеднике. Задачей армии было следить за незаконной вырубкой деревьев. Впоследствии оказалось, что сами военные и рубили лес.

Однако самой главной и насущной проблемой оставалась пресная вода.

– Она загрязнена, поскольку цунами ударило так сильно, что эта вода просочилась в землю. Кроме того, в реках сгнивали трупы людей и животных.

Я расспросила Лоуренса о ГАМ – ведь именно из-за столкновений партизан с индонезийскими военными Банда-Ачех так долго считался запретной территорией.

– Военные не хотели затруднять себя арестами подозреваемых членов ГАМ, чтобы те предстали перед судом, – ответил Лоуренс. – Их просто убили на улице. В результате погибли тысячи человек. Кто-то из них оказался виновным, остальные являлись лишь подозреваемыми. Ачех считаются свирепыми противниками, военные из других районов Индонезии боятся их.

СТРАННОЕ МЕСТО

Я и моя большая сумка сели в такси и, покинув мир экспатов[7], прилетевших с благородной миссией, отправились в дом ФВА на окраине города. Мне предстояло делить кров с двенадцатью местными ребятами. В субботу они отдыхали, и в доме остался лишь сонный дядечка по имени Бустами. Он читал газету. Ему было около сорока, он носил закрученные кверху усы и легко решал проблемы. Такая у него оказалась работа: если выключался свет, он его включал; расплодились москиты – у него всегда находилось нужное средство от них.

Бустами встал у мотоцикла и сделал круговое движение рукой: «Кататься?» Я всегда не прочь прокатиться, поэтому мигом запрыгнула на заднее сиденье, и мы отправились на стройку. Деньги на строительство школы, которым занималась ФВА, пожертвовала ирландская компания. Открытие должно было состояться менее чем через два месяца. Кирпичи на второй этаж поднимали на веревке в пластиковом ведре. Медленный процесс, но здание уже обретало очертания.

Мы поехали дальше мимо засыпанного щебенкой пустыря, на котором стояли расписанные граффити стены недостроенных, как мне показалось, зданий. «Зачем он привез меня сюда?» – подумала я, в очередной раз засомневавшись в том, стоило ли слепо доверять незнакомому человеку. Но потом я поняла: это и есть район цунами.

Я онемела, не в силах представить, что когда-то здесь действительно жили люди. Несколько остовов зданий сохранились, но было невозможно понять, что это за постройки. Мы стояли посреди останков деревни, называвшейся Улее-Ллеу. Теперь все вокруг превратилось в сюрреалистическую картину бедствия. Я с трудом верила, что это не сон. Люди, которых я встречала, были дружелюбны и веселы, отчего ощущение нереальности происходящего усиливалось. Они часто здоровались со мной, незнакомкой, радостным «Привет!», пробовали произносить те немногие слова, которые знали по-английски. В Банда-Ачех вежливость являлась нормой, и неважно, с другом или незнакомцем приходилось общаться. Большинство людей держались дружелюбно и открыто. Я задумалась: откуда в этих людях столько оптимизма?

Кое-где из-за цунами просела земля, образовав зловонные соляные озера. Там, где раньше было море, остались голые пространства. Единственным сохранившимся зданием здесь оказалась красивая мечеть, которую использовали под штаб-квартиру кувейтского подразделения Красного Креста.