Татьяна Лубченкова - Самые знаменитые путешественники России Страница 80

Конечно, такая большая экспедиция требовала значительных субсидий. На поддержку правительства надежда была слабой, Пахтусов располагал только скромным жалованьем штурмана, а Клоков мог вложить в данное мероприятие лишь 2000 рублей.

Клокову пришла мысль привлечь к участию в субсидировании экспедиции архангельского купца Брандта, владельца обширных лесных и рыбных промыслов и судостроительной верфи, который желал расширить свои торговые операции. Брандт дал согласие.

Пользуясь своими связями в Петербурге, Клоков выхлопотал Пахтусову двухлетний отпуск. Командиром второго судна был назначен лейтенант Кротов.

Экспедицию снаряжали всю весну. Пахтусов лично руководил постройкой карбаса. Он позаботился и о продуктах, зная, что однообразное питание без витаминов неизбежно вызовет цингу, он распорядился заготовить квашеную капусту, соленые огурцы, сушеные овощи и ягоды.

В июне карбас «Новая Земля» и шхуна «Енисей» были спущены на воду.

В экипаж карбаса «Новая Земля» входили: Пахтусов, штурманский кондуктор Крапивин, боцман Федотов и семь промышленников, находившихся здесь в качестве матросов.

Экипаж «Енисея» насчитывал 9 человек: Кротов — командир, подпоручик Казаков — штурман и еще 8 матросов.

1 августа 1832 года суда покинули Архангельск.

До Канина Носа суда шли вместе. Дальше их пути разошлись: шхуна «Енисей» пошла на север, к Маточкину Шару, а карбас «Новая Земля» пошел к южному берегу Новой Земли.

Довольно скоро карбас попал в сильный шторм, который нагнал льды. Морская опись в таких условиях была весьма проблематична. Планшет, на который наносились все приметные точки берега, всеми силами приходилось защищать от тумана, дождя и снега. Веревка, привязанная к лоту для измерения глубины, мгновенно покрывалась льдом; руки нещадно мерзли, но путешественники мужественно продолжали работу. В результате последовательно была произведена опись Петуховского Шара, Никольского Шара, Большого Оленьего острова и Кусовой земли.

Исследуя южное побережье, Пахтусов зашел в губу Каменку. Там была обнаружена ветхая изба, которая после ремонта могла пригодиться для жилья и зимовки экспедиции.

Петр Кузьмич продолжал вести опись берега вблизи губы Каменки, а в те дни, когда погода чересчур портилась, чинил избу.

Дождь с мокрым снегом шел почти каждый день, одежда путешественников промокала, а высушить ее было негде. Почти все моряки страдали от ревматизма, но не падали духом.

После 11 дней напряженного труда жилище было готово. Между тем температура снизилась до -15°, губа замерзла. Карбас укрепили на берегу.

Почти ежедневно велись метеорологические и другие наблюдения. Однако дату начала полярной ночи определить не смогли из-за густого тумана. Температура понизилась до -32°.

Пахтусов составил расписание на каждый день и строго следил за его выполнением, чтобы остальные не сидели без дела и не спали больше положенного времени. Ко всеобщему огорчению дом оказался сырым, и это способствовало непрекращающимся заболеваниям. К весне трое серьезно заболели, а все остальные жаловались на недомогание.

Пахтусов и Крапивин активно занимались обработкой съемок и описей. 9 января в Каменке закончилась полярная ночь, но топографические работы удалось возобновить лишь в начале апреля.

Неожиданно нагрянула весна, снег начал активно таять, и путешественникам с трудом удалось вернуться в Каменку.

Петр Кузьмич занялся подготовкой к новому этапу экспедиции. Нужно было похоронить умерших зимой матросов, пополнить запасы свежего мяса, отремонтировать карбас.

11 июля экспедиция двинулась в путь и с трудом добралась до Карского моря. В команде осталось лишь шесть человек, и из них только двое были здоровы. Поэтому работа не двигалась.

Пахтусова удивило и расстроило то, что в Маточном Шаре не было никакого знака, обозначающего пребывание там шхуны «Енисей». Предположили, что она утонула вместе с экипажем.

Петр Кузьмич не решился плыть в Архангельск, ибо опасался за состояние корабля, и направился в Печору и Пустозерску.

В Печорской губе корабль попал в сильнейший шторм. Его выкинуло на мель и разбило о камни. Члены экипажа спаслись, взяв с карабаса только инструменты и записи.

13 октября Пахтусов передал команду Крапивину, а сам спешно отправился на оленях в Архангельск, чтобы снарядить новую экспедицию и завершить начатую работу.

Петр Кузьмич быстро написал отчет и представил генерал-гидрографу все собранные материалы, а также проект новой экспедиции на восточное побережье теперь уже Северного острова. На сей раз в Управлении Пахтусов встретил поддержку.

Подготовка к экспедиции шла весь год. Предполагалось выйти к Новой Земле на двух судах, зазимовать в западной части Маточкина Шара, а затем закончить опись пролива и восточного побережья Северного острова Новой Земли. В задачу экспедиции также входило достижение северо-восточной оконечности Новой Земли — мыса Желания.

Для плавания вновь построили шхуну, которую назвали «Кротов», и карбас, получивший название «Казаков».

Экипаж каждого судна состоял из семи человек. Шхуну вел П.К. Пахтусов, а карбас — его новый помощник, штурманский кондуктор А.К. Циволька.

Суда вышли в плавание 24 июля 1834 года, но из-за штилей лишь 3 августа смогли обогнуть Канин Нос.

В ночь на 9 августа корабли потеряли друг друга из-за густого тумана и встретились только у мыса Бритвина. Перед этим Пахтусов выяснил у промышленников, что на берегу губы Серебрянки они нашли обломки судна, описание которых заставляет предполагать об их принадлежности к шхуне «Енисей».

26 августа экспедиция вошла в Маточкин Шар, где в устье реки Маточки произвела магнитные и астрономические наблюдения. Затем Пахтусов повел оба корабля по проливу к Карскому морю, однако пройти через него оказалось невозможно из-за скопления льда. Было решено вернуться назад и зазимовать в западном устье пролива.

Экспедиция кое-как перезимовала, хотя опять-таки холод и сырость спровоцировали болезни. На этот раз заболел и сам Пахтусов.

31 июня экспедиция вышла из Маточкина Шара. На зимовке остались фельдшер Чупов и трое матросов.

Пахтусов осмотрел губу Серебрянку и, действительно, обнаружил в ней обломки «Енисея». Видимо, Кротов ошибся и принял Серебрянку за западный вход пролива. Во время шторма «Енисей» вошел в нее и потерпел крушение на камнях. Естественно, весь экипаж погиб.

Работу благополучно удалось закончить, однако экспедиция лишилась карбаса «Казаков», который был раздавлен льдом. Довольно скоро прибывшая лодья Еремина, с которым была предварительная договоренность, доставила потерпевших на Большую Землю.